Книга очерков об Англии, англичанах и русских, живущих в Англии

Зима – везде, зима – даже в Англии. Все приелось: частокол лондонских крыш каждое утро в туманно морозной дымке, короткий суматошный день с перебеганием с одной работы на другую, длинный вечер в ожидании тёплой ванны и постели...

Мы выехали в двенадцатом часу дня, двадцать девятого декабря, в субботу. Моросил мелкий дождик и мне показалось, на лицо упала крупинка снега. «Новый год скоро. Пора бы» – ворчал я, усаживаясь в машину, на переднее сиденье. За рулём – жена, ибо я по характеру своему не приспособлен к вождению машин: слишком резок в суждениях и поступках, а за рулём слишком нетерпелив...

Выехали на А40 и помчались в общем потоке машин, слушая гул ветра, шум мотора и радио-ФМ-3, где джаз окатывал слушателей оптимизмом и бодростью...

Оксфорд объехали по круговой дороге и чуть дальше, заехав в лесок, поели и попили кофе из термоса. Дождь сменился снежным шквалом и я возрадовался, вспоминая Сибирь, весну, неожиданный снег среди солнечного холодного дня...

Но снег скоро кончился. Сквозь дымно – седые полосы туч проглянуло ослепительное солнце, а на полях вдоль дороги забелел снег. «Вот и зима пришла – думал я – и не по календарю, с её обычными атрибутами. Мороз и солнце– день чудесный!» – декламировал я, вглядываясь в панораму невысоких холмов с рощами и перелесками среди полей, в которых то тут, то там прятались дома местных крестьян...

Свернули налево, спустились по узкой ленте дороги в глубокую долину и увидели лес под названием Котсволдские холмы. Вдоль петляющего ручья стали подниматься в вершину долины, где две тысячи лет назад римляне построили большую виллу для городского « начальства». От виллы остались фундаменты и обломки полов, но стоило напрячь воображение и ты видел на месте развалин, каменные белые постройки, воинов-охранников в шлемах с конскими хвостами, в блестящих наплечниках с короткими плоскими мечами. По субботам из бань выходили распаренные хозяева с бритыми подбородками, в длинных разноцветных тогах, говорящих на величественной латыни...

Ну а мы, дрожа от холода, переоделись, оставили машину под высокими мощными деревьями и отправились в поход. Тихо и прохладно. Неожиданно где-то в лесу сухо защёлкали выстрелы и я с завистью подумал об охотниках, с утра бродящих по тихому лесу и высматривающих дичь. И тут же, почти из-под ног, с громким хлопаньем крыльев, вылетел фазан, сверкая коричнево-оранжевым опереньем. Вслед за ним второй, третий. Серые, голенастые курочки бесформенными тенями, убегали по земле сквозь густые заросли ежевики. Я ликовал! «Так много птиц, диких, крупных, красивых и так близко нас подпустивших...»

Пройдя лес поперёк, вышли на заснеженное поле и увидели тропинки следов: стрелочки, следующие близко одна от другой – это фазаны, а раздвоенные острые копытца – это маленькие олени – лани. Тут же следы собак и рядом следы резиновых охотничьих сапог.

«Как здорово!– восхищался я. – Здесь фазанов не меряно, да ещё и олени есть. Вот раздолье для охотников!»

Жена молчала, шла не спеша, вдыхая ароматы леса и на моё восхищение не реагировала. На закрайке полей я увидел охотничьи скрадки, на один из которых взобрался по деревянной лестнице, посидел, оглядывая поля и вспомнил Ленинградскую область, заброшенные поля неподалеку от станции Шапки, следы кабанов по краю зеленеющих озимых, среди густых ельников.

Спускаясь назад в долину, видели десятки фазанов летящих и бегущих и неподвижно замеревших перед взрывом полёта. Видели крупного зайца осторожно, с остановками перебежавшего дорогу. Из-за горы ярко светило солнце. Где-то далеко слышны были звонкие детские голоса... Выйдя к двухэтажному дому, во дворе, обнесённом проволочной изгородью увидали необычайно крупных, серых с большими головами на длинных шеях, домашних гусей стоявших как изваяния, неподвижно. Тут-же от их кормушек слетели фазаны, а один просто стоял и напряженно наблюдал за нами, прячась за изгородью.

Солнце село за лес, стало холодно и полутемно. Выйдя к машине, мы, торопясь, попили чаю и поехали искать ночлег... Заехали в деревенский паб и хозяин объяснил нам, что ночевать мы можем в придорожной гостинице и что стоить будет комната для двоих шестьдесят фунтов, а я вспомнил, что в Лондоне, неподалеку от вокзалов номер на двоих стоит пятьдесят пять. А шестьдесят да ещё в деревне, зимой – это слишком дорого... Несмотря на то, что времени было только пять часов, было совсем темно, но мы решили ехать в ближайший городок Сайренчестер, милях в двадцати пяти от леса. Там повеселее, да и подешевле.

Минут через двадцать въехав в пустынный город оставили машину на стоянке и чуть соскальзывая на заледенелых лужах, вышли на центральную улицу, светящуюся новогодними ёлочными огнями и витринами уже закрывшихся магазинов. В центре информации узнали название улицы, на которой расположены «Бед енд Брекфаст» и получили бесплатно путеводитель с адресами. На улице, по которой мы шли было совсем пусто и очень холодно. На многих домах висели объявления: « Закрыто на Новый год». Увидев, наконец, вывеску «свободные комнаты» мы позвонили и нам открыла женщина, видимо хозяйка. Комната на двоих стоила всего тридцать пять фунтов. Мы тут же получили ключи от дома и от комнаты и пошли за машиной. Ужинать решили в пабе, почти напротив.

Перегнали машину, поставили её под окна «нашего» дома и отправились ужинать.

В пабе, сидели местные жители, пили пиво и закусывали, болтая обо всё на свете. Проводив нас взглядами, они через время вновь увлеклись беседой. Мы сделали заказ: я взял мясо и пирог с овощами, а жена вегетарианскую яичницу с брюссельской капустой. Мясо моё было в соусе с почками, пирог немного пересох, картошка в мундире не очень горячая, но мы проголодались и ели быстро, с аппетитом. За ужин заплатили всего тринадцать фунтов на двоих. Придя в дом, мы никого не встретили, поднялись к себе в комнату, включили чайник, заварили кофе и, развалившись на широких кроватях, стали смотреть по телевизору фильм «Английский пациент» попивая кофе.

Время незаметно приблизилось к полуночи, за окнами был мороз и мёртвая тишина и мы, поворочавшись, крепко заснули, поплотнее укрывшись толстыми одеялами...

Снились тёплые, лёгкие сны и проснулся я уже на рассвете, когда в доме, внизу на кухне тихонько забрякали чашки и зашуршали тихие разговоры. Было около семи часов утра. Я ещё повалялся в постели, задрёмывая, и проснулся окончательно только в половине девятого, когда золотистое солнце с любопытством заглянуло в наше окно. Приняв ванну, мы спустились в столовую, где нас встретил приветливый хозяин в кухонном переднике. Мы заказали завтрак и, выпив сока, сьели по чашке мюзли с молоком.... Немного погодя, хозяин принёс мне яичницу с беконом, сосиской и бобами, а для жены – яичницу с помидорами и гренки с настоящим деревенским маслом. Кофе был в металлическом кофейнике и с молоком в кувшинчике.

На стене висели пейзажи, написанные маслом, в дорогих резных рамах и мы обсуждали качества пейзажей и их воплощение ... Наевшись, искренне поблагодарили хозяев, заплатили за комнату, быстро собрались и поехали осматривать местные достопримечательности – остатки римского амфитеатра...

Попетляв по многочисленным разводкам на выезде из города мы, наконец, въехали на нужную улицу. На месте амфитеатра были большие бугры и глубокая яма посередине, но стоя на верху на бывших трибунах, я вообразил себе арену, гладиаторов, бьющихся друг с другом, львов и медведей нападающих на воинов, «увидел» пёструю толпу зрителей в римских одеждах, услышал шум аплодисментов и яростные вопли» Убей его!!! Убей!!!»...

Светило солнце, гудели моторами машины внизу за буграми, и ночной снежок начал таять. Всё было как всегда, но мы словно прикоснулись к древности, страстям и опасностям той далёкой утраченной жизни...

Выехав из города, поехали в сторону холмов. Въезжая в лес окунулись в морозную, насторожённую тишину и впечатление от жестокого и яростного мира римлян постепенно стёрлось, забылось.

По заброшенной железной дороге со снятыми рельсами тихо шли среди утреннего леса, заглядывая в крутые заросшие крупным лесом распадки, поднимавшиеся откуда-то снизу. Потеплело, Небо закрыли тяжёлые, тёмные тучи. Тут и там из-под ног взлетали фазаны

Часа через два сьели свой «пикник», сидя на свежеспиленных брёвнах. Снизу из маленькой долинки неожиданно появился ярко-разноцветный, словно расписной фазан. Он замер, глядя черными бусинками глаз в нашу сторону и так же тихо ушел за ряды елочек, как и появился. Отдохнув, мы пошли дальше и скоро нас догнала машина местного егеря с сыном подростком. Остановились. Поговорили. Я рассказал, что я из России, из Сибири, что был там охотником и путешественником. Егерь подхватил тему, сказал, что тоже не любит многолюдных городов и никогда не стоит в магазинах в очередях. «А здесь тихо и мне нравиться»– закончил он и его сын молча кивнул подтверждая. «Да, здесь почти как в тайге» – поддакнул я. Пройдя чуть дальше, заблудились, долго смотрели карту, а спустя полчаса, уже были у машины. Короткий декабрьский день заканчивался и на душе, после похода по лесу, было грустно и спокойно...

Вечером, возвращаясь домой, заехали в Оксфорд, и долго искали старейший английский университетский городок, запрятанный в разросшиеся промышленные пригороды. Наконец, оставив машину на платной дорогой стоянке около дверей одного из колледжей, погуляли по старинным улочкам, среди почти крепостных стен, башен и башенок университетских колледжей. Было очень холодно и чтобы согреться, мы зашли в паб «Корона», выпили пива и поужинали. В пабе часто бывал Шекспир и даже говорят, что он был влюблен в жену его владельца.

После, походили по тёмным тихим улицам, разглядывая причудливые стены и фасады, почерневшие от дыма и копоти и потому показавшиеся нам немного запущенными и неухоженными. Может быть, наше равнодушие было рождено новогодними морозами, темнотой и безлюдьем?...

Об Оксфорде и Кембридже я расскажу в другом очерке, ну а пока мы сели в заиндевевшую машину, попили кофе из термоса, стараясь согреться и выехав на хайвэй, понеслись в сторону Лондона сопровождаемые серебряной полной луной, заглядывающей в машину то слева, то справа. Навстречу нам двигался неразличимый «дракон», поток машин с множеством пар ярко горящих глаз-фар. Позади остались в ночной тёмной тишине лес с дремлющими обитателями, остатки виллы и римский амфитеатр. Впереди на полгоризонта вставало ночное зарево Лондона...