Чёрные

* * *

Я помечена печатью,
Не сломать ее оковы
Ни деянием, ни словом –
Можно только накалять их.

Раскаляя звенья цепи,
Что, вгрызаясь, жгут нещадно,
Будет мне слегка отрадно,
Что их вид подобен смерти.

Смертью будет их отдача
Для любого, кто посмеет,
Увидав, как тело тлеет,
Разломать оков печати.

       01.04.03

Огонёк

Пока лежит без дела белое перо,
я с сожаленьем буду вспоминать
о бесконечности моих страданий.
Я не могу скитаться по ночам
без верных слов, что помогают плавать,
без них тону и превращаю
свои скитанья в вечную рутину,
в пучину ржавых давящих оков,
которые, поймав однажды, –
не отпускают, лишь терзают тело.
Когда-нибудь, воспряв до синих звезд,
до белых рек, до золотых ворот,
увидит сверху некто: на земле
мерцающий пурпурный огонек
и, может быть, захочет посмотреть,
но сможет ли вернуться он оттуда,
когда уже не держат его цепи?
А может, это будет только сон,
мой сон, в котором я проснусь
и буду видеть звезды над собою…
Когда-нибудь вернется день вчерашний
и будет лира весело звучать,
тогда перо возьму, как прежде, в руки.
Тогда… но не сейчас.
Сейчас вернусь из сумрачных скитаний,
где нет луны, а только серый цвет,
и буду горько думать о страданьях.

       27.03.05

"Избей всю боль, что накопилась в сердце..."

             И если плач начнет искать тебя,
             Ты бей его в лицо, малыш,
             Владелец настоящих слез.

                                              Кортасар

Избей всю боль, что накопилась в сердце,
Возьми ее в охапку, не страшась,
Она уже достаточно большая –
И можно запросто схватить ее
И выбросить наружу, словно хлам.
Она уже достаточно ленива –
За всю свою болезненную жизнь
Она тебя избила столько раз,
Что все права передала подруге,
Подруге, что приходит лишь однажды.
Поэтому пинай ее ногами,
И ненависть, твой спутник в жизни,
Тебе поможет накалить железо,
Которым сердце будешь прижигать…
И если плач начнет тебя искать,
Не прячься от него, малыш,
Владелец настоящих слез.

       22.06.2005 г.

Никогда

У меня не будет никогда
В заточенье бережно хранимом
Открыванья окон беспричинно
У меня не будет никогда

У меня не будет никогда
В галерее черно-белых комнат
Радости от встреч с друзьями полной
У меня не будет никогда

У меня не будет никогда
В городе претензий и упреков
Слабости проторенной дороги
У меня не будет никогда

У меня не будет никогда
Миллиона трепетных ромашек
Что растут в руинах старой башни
У меня не будет никогда

У меня не будет никогда
В театре жизни одного актера
Страстного волнующего соло
У меня не будет никогда

У меня не будет никогда
В поезде несущемся в тоннеле
Красоты обманчивого света
У меня не будет никогда

       19 декабря 2005 г.

Будут строчки

Будут строчки вразброс и без рифмы,
Или рифма слегка – по привычке.
Не хочу ставить я даже точки,
Но без точек другие уж пишут.
Вместе с ними, возможно, я тоже
Попытаюсь впечатать свой минус.
Разрушители слов и порядка,
Что могли обломать – обломали.
Единицам всегда жить несладко,
Существуют когда миллионы.
Миллионы стадами блуждают
По расчерченным пастбищам мира.
И на серых полотнах лишь точки
Разноцветные пишут узоры.
Слишком часто цветные полоски
Пропадают в невзрачных полотнах,
А сие означает лишь то, что
Их самих на пути обломали.
Белый стих, вразнобой чтобы строчки,
Где-то рифма всплывет по привычке.
Лишний листик бумаги найдется,
Чтоб впечатать его в некий томик.
Будут бить по глазам эти фразы,
Может, будет кто-то глумиться,
А скорее – прочтут равнодушно,
Не поняв ни единого слова.
Будет томик в подвале пылиться
Средь мышей и могильного хлада,
А хозяева пыльных подвалов
По-мышиному будут плодиться.
Будут утром мазаться гримом,
Перед сном не смывая, ложиться.
Просыпаясь же в заспанной маске,
Лишь слегка увлажнять свои веки.
Нету слов, как бы там ни писалось,
Вразнобой или нет – нет значенья.
Нету слов – и к чему надрываться?
Если б было к чему, то нашлись бы.

Сюрреалистическое атеистическое

В черном пламени синих зеркал,
В черном омуте синих очей
Я частичку свободы искал,
А нашел несвободу вещей.

Ты погрязла в смотрении вниз,
Позабыла о мире, что над.
Когда ступишь со мной на карниз,
Я столкну, не посмотришь назад.

Полетишь, не оглянешься вверх,
Упадешь, не провалишься под,
Не успеешь понять, где здесь грех,
Ты умрешь под подошвой господ.

       26 февраля 2006 г.

* * *

В середину сердечного стука
Инородный вобьется предмет,
Нарушая размеренный ритм,
Разрывая приевшийся бег.

Острой сталью он врежется в клапан,
Открывая его в небеса.
Из него, в ожидании рая,
Потечет кровяная душа.

Прорываясь наружу фонтаном,
В удивлении рухнет в траву –
Ведь кровавые алые росы
Могут быть только здесь, наяву.

       02.05.03.