HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Вадим Каразёв

Уран

Обсудить

Восточная поэма

На чтение потребуется 1 час 45 минут | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск            18+
Опубликовано редактором: Вероника Вебер, 21.02.2014
Оглавление

4. Рысь-паланг. Часть 3
5. Au naturel. Часть 1
6. Au naturel. Часть 2

Au naturel. Часть 1


[24]

 

Ничего не бывает рано,
Ничего не бывает поздно,
Все случается вовремя…

            Кун-Фу

 

 

 

Луна выкатывалась из-за хребта Лал и осветила вечные снега-льды на хребте Сафет-Хырса. Луна... её тени побежали по седой спине Медведя и заиграли на ней... тени лунные, тени крадущиеся, как тень татя-убийцы ночного, совы-филина с криком предсмертным, тень скользящая, крадущая, настигающая... убивающая... И была дремотная не нарушаемая тишь и звёздная россыпь на небе, и лишь река Фан-Кафыр монотонно шумела, перекатывая камни-жернова, перемалывая их в песок, да плескались в ней рыбы, форели-барбусы, подвижные как река, а потому и не погубленные ей, как камни, которые она превращает в песок.

Луна стала окрашиваться в багряный цвет и становилась огромной, такая луна предвещала кровавые, кровопутные времена. В кишлаке слышался говор... Это уходил караван, призывно орали ослы. Луна давала достаточно света, чтобы можно было продолжить путь. Впереди ждала дорога, долгая, тяжкая…

...Дивона-Талиб подошел к айвану с пойманным покрывалом, чтобы прикрыть тело Арус-Азул. Порыв ветра, что унёс покрывало, разбросал волосы, прикрывающие ей грудь...

...Отрок ещё не знал спелого сокогонного тела женщины, он ещё не видел обнажённого тела дев. Он только знал, как сосцы сливовые наполнялись, взывали в недоступных шелках, тугих, прозрачных, и от этого по утрам взывал, восставал, каменел его ствол-зебб, как у молодого осла.

 

Арус-Азул лежала, распластанная, со слегка раздвинутыми ногами, потому как большие пальцы ног её ещё не были связаны между собой, это делалось перед тем, когда покойника укладывали на носилки, провожая в последний путь к могиле, перед тем, как тело заворачивали в саван-кафан.

А пока тело юной девы лежало, и вся красота его была открыта, обнажена...

Её волосы длинные разлились, распластались, как каурые конницы-тюмени, бегущие, скачущие, разбегающиеся лавиной, конницы-тюмени Чингиза, и лишь проблеска золота в них не было, ибо свет луны – мёртвый свет. Её кожа не была бледно-снеговой, как тело, не знающее солнечных лучей, сокрытое под одеждой, кожа её была цвета майского первого мёда, и это не был загар, это была природа, цвет бледного, слегка окрашенного янтаря её кожи был одинаков по всему телу, не исключая потаённых мест. Лицо было без изъянов, с правильными, но не вызывающими чертами. Чистый, умеренно высокий лоб, чётко очерченные брови, густые, но без излишеств: мохнатые ресницы, оттеняющие прозрачный янтарь кожи век, алые, как цветок граната, припухлые, зовущие губы-лаб, чуть приоткрытые, позволяющие видеть перламутр живожемчужных зубов; гибкая, стройная, соразмерная шея. Крепкие, округлые, как дыни-кандаля, груди: спелые, но ещё не избыточные, с сосцами сливовыми дымчатыми, с синевой затаённой. Ягодицы, как осенние спелые крепкие тыквы, и бёдра крутые, как рога закрученные барана горного, архара. Плоский живот с завязью пупка, слегка раздвинутые лядвеи, как барханы из жёлтого песка, а между ними в обрамлении густых, арчовых, пахнущих снегом волос, сладкая мардушка-ловушка, сильнее жизни и смерти призывающая...

Ничто не говорило о том, что это тело покинула душа. Дева казалась спящей, но грудь не вздымалась. На айване лежало совершенство, тело изумительное: с узкими плечами и отягощённое, утяжелённое в бёдрах. Видно, ангел смерти, Азраил, отвлёкся, запаздывая, забылся, забылся...

 

Потрясённый Дивона, никогда не видевший обнажённого спелого женского тела, потерялся, исчез в разломе времени. А Арус-Азул лежала, как неприступные пески пустыни, которые нельзя пройти ни пешком, ни верхом, и девственность её просвечивалась сквозь всё тело её, уже наполняющееся избыточностью исходящей, призывной, похищающей разум.

Он стал приходить в себя, оттаивать, возвращаться из разлома. Он стал слышать, как шумит река в камнях своих, пенится, ярится, он стал слышать, как шумит семя его в жилах-сосудах, словно озорная, неостановимая река Фан-Кафыр. Ибо приходит время лютым вольным младым ярым семенам бродить, исходить...

А ствол-зебб, как сом речной, стал яр и бился, метался в шальварах и подгибал колени Дивоны. И он дрожал, истекал, призывал, – Дивона мял его, бил, притеснял, а зебб только каменел и исходил, истекал семенем.

Но как укротить, унять, усмирить, этот бешеннотелый тяжкий ствол-зебб? От него дрожат мятущиеся, подламывающиеся колени согбенных ног. Он истекает, а я мну его, но он ещё больше каменеет.

О Уран Хан Тенгри! Зебб мой отними, отбери, угомони, согни... О Уран! Я не могу! Только Ты! Отведи от греха! Дивона с мольбой смотрел на звёздное небо...

А с Млечного Звёздного Ковша сыпались звёзды-семена живожемчужные, устилая звёздную дорогу, – Небесный Путь Аллаха!

О Уран! Ты велик, а человек мал. Почему молчишь, почему не отвечаешь, не дашь знамения?

 

Дивона изнемогал. Он приблизился к Арус-Азул. И персты его одичалые, пахнущие снежной арчой, текущие, стали блудить, ласкать, животрепетать, и их стало не хватать, этих перстов, а малиновый ствол, бегучий, тяжкий; дымил, страдал, истекал. Возбуждающе пахло горечью цветов миндаля. Это пахли ветви арчи, принесённой накануне Дивоной, – арчи от снегов. Они лежали в головах вблизи айвана.

А руки, долгие, лепетные, нежные, жаркие, опускались всё ниже к животу, к лядвеям, к лону живородящему, животворящему...

А ствол-зебб ярился, дымился, животворный, он изнемогал, как и Дивона. Рассудок покидал Дивону, а его место заняла затмевающая разум страсть. Он сбросил шальвары и, раздвинув лядвеи Арус-Азул, припал к цветку любви.

И малиновый бегущий тяжкий ствол раздвинул створки раковины цветка любви и, порвав плеву, вошёл вовнутрь лона.

Измученный долгим ожиданием, животворный-зебб задёргался, изошёл, и слились, пролились, зашлись, изверглись жемчужны беглы, млечны, сладки, шумны семена.

И стали они струями бить в створки лона животворящего, живородящего... О блаженные святые соитья, – святые трясения!

А жизнь, ещё не покинувшая тело, возжелала их! И в содроганиях любви жизнь взяла верх над смертью! Тело Арус-Азул изошло судорогами, дух вернулся в тело, водворился, вошёл... задрожали руки, ноги...

Дивона почувствовал: ноги Арус-Азул сжали, обвили его поясницу, а руки – шею. Он испугался, ствол-зебб его обмяк, как и он сам обмяк. И кости его стали мягкими, гибкими, а тело стало юрким, скользким, как у рыбы-вьюн.

И выскользнул он из объятий Арус-Азул и в беспамятстве кинулся в сад, через травы стоячие сокогонные, теряя опадающие живожемчужные семена – семя животворное, роняя и окропляя травы изумрудные, побежал через сад к кладбищу с бугристой поверхностью, где буйно цвели красно-алые маки, как зебб-ствол его, малиновый, изнемогший, обмякший. И Дивона упал в это буйство маков, и сознание его покинуло, и сон объял его беспробудный, спасительный, забывный...

А на небе всё так же сияли звёзды и шумела Фан-Кафыр-дарья, перемалывая камни в песок вечности. Солнце ещё только осветило серебристо-седую спину Сафет-Хырс, играя золотом. Утро вступало в свои права, а петух с опозданием стал будить его.

 

 

*  *   *

 

Хаким Санг ибн Табиб, как всегда, проснулся с восходом солнца. Обычно Дивона-Талиб просыпался раньше и приносил воды в больших каду (посуда из цельной тыквы) для приготовления еды и чая. Каду были пусты и Хаким подумал, что ученик спит, так как всю ночь был при усопшей и, верно, не выспался.

Он каждое утро и вечер ходил омываться к реке, вот и на этот раз, взяв две каду, чтобы не тревожить ученика, спустился к реке через выход, противоположный входу во двор.

Омовение было похоже на ритуал. Он устраивался на одном из плоских камней на одном и том же месте, снимал с ног кауши. Омовение начиналось со ступней ног; он веткой мяты обтирал руками ступни, после с ладоней обливал голову и шею водой, обтирался ладонями, ополаскивал лицо, и после всего этого тщательно обтирал руки друг о друга, ополаскивал и поднимал их в локтях, и вода текла по запястьям и стекала с локтей. Проделав процедуру, набрав воды в кады, он поднялся в дом. Дивоны всё не было. Лекарь подумал, что тот пошёл в кишлак с поручениями, которые он ему дал вечером.

Табиб вышел во двор. Что-то ему не показалось во дворе. Он подошёл к айвану и ничего не понял. Девушка лежала, одетая в своё согдийское малиновое платье с пуговицами из корней тысячелетней арчи. Она лежала на боку, положив ладонь свою под щёку, и спала сном праведника, слегка посапывая.

Она была живая, она спала! Лекарь, потрясенный, смотрел на девицу в оторопи. А она сопела во сне. Спала сном дитя... и сопела. Немного отойдя от шока, Табиб, мудрый, много видевший за свою жизнь, решил пока оставить всё как есть, но его стало тревожить отсутствие Дивоны. Того нигде не было видно.

Лекарь решил пойти в дом, приготовить чай, успокоиться, обдумать то, что произошло. Печь утренние лепешки, как обычно, Хаким не стал. Решил, что попьёт чай с остатками вчерашних.

 

 

*   *   *

 

Дивону разбудило солнце. Оно уже проникло в ущелье и светило ему прямо в глаза. Дул лёгкий ветерок, и маки колыхались, словно одно алое полотнище. Морок прошёл, и он стал всё вспоминать. Утро было в разгаре. Было время омовений. Он спустился к реке.

Закончив омовение, ученик поднялся в дом, вошёл в него. Хаким сидел за дастарханом в задумчивости, недопитый остывший чай в пиале, нетронутые лепёшки. Дивона признался во всём Табибу, всё рассказал ему.

Наконец лекарю стало понятно, что произошло ночью. Подумав, он сказал:

– Аллах велик, а человек мал, не знаем мы путей Бога, а у него все волосы на голове человека сочтены. И что дал Аллах, то дал. Не говори никому, что девочка была мертва, все знают, что она была тяжко больна, но никто не знает, что она умерла. Пусть думают, что она просто болела. Посмотрим, что будет говорить девица. А пока она спит, спит сном праведника, сном невинного ребёнка на айване в тени шах тута, пусть спит!

 

Они решили приготовить что-то поесть. Ученик, совершив омовение на реке, проверил ловушку для рыбы и принёс трёх форелей-барбусов, довольно крупных. Они приготовили их в жиру козла, испекли пышные лепёшки, нарезали зелени, поставили в чашке густое, как сметана, кислое молоко собственного приготовления – чугорт, в середине стоял фарфоровый чайник с пахучим зелёным китайским чаем, оставленным купцом.

На дастархане лежали тонкие лепёшки – чапоты, и на них – сухие фрукты: кишмиш, урюк, косточки миндаля-урюка, фисташки, очищенные орехи.

Они приготовились к трапезе, когда вошла в дом девушка.

 

Она вошла в комнату, как будто она здесь жила, уважительно поздоровалась и без тени смущения объявила, что хочет есть.

Её девичьи неизмятые невинные детские глаза; лазоревые дымчатые искрящиеся глаза, арийские-согдийские смотрели на них непосредственно-вопрошающе.

Дивона замер, в его глазах был испуг. Но девушка глядела своими небесными глазами на всё и на всех безучастно и безмятежно, словно ночью ничего и не было.

Лекарь встал, приготовил ей место, положил отдельно ей в деревянную тарелку одну рыбу. Табиб от пережитого ел мало, а Дивона от испуга вообще потерял аппетит. Он не притронулся к рыбе, лишь выпил немного чая, и от волнения бросал в рот то изюминку, то орешек, долго их пережёвывая.

Девушка вела себя на удивление по-свойски, словно она была в своей семье. Она с аппетитом, но без спешки съела свою форель, попила чай, поела хрустящих лепёшек, обмакивая их в чугорт, посмотрела на рыбу, на лекаря и спросила, нельзя ли ей ещё дать рыбы. Лекарь с поспешностью положил на тарелку ещё одну рыбу. Он вспомнил, что она была в беспамятстве больше трёх суток, и иногда лишь пила воду. Молодой растущий организм требовал пищи. Девушка съела ещё одну рыбу, поела лепешку с чугортом, от добавки отказалась.

Табиб решил прощупать состояние девушки и задал обычный вопрос вежливости: как ей спалось и каково её здоровье? Она ответила, что чувствует себя хорошо, но была удивлена, что лежит на айване голая, ночи ещё свежи, и она замерзла. Нашла в головах своё платье, одела его, и сон вновь одолел её.

Лекарь же ответил, что она была больна, у неё был жар, потому её омыли холодной водой и укрыли куском белой материи, это лечебная процедура, – объяснил он ей. Холодная вода снимает жар, а белый цвет материи отторгает всё темное, болезненное. Порыв ветра, видно, скинул с неё покрывало, вот она и стала мёрзнуть. По взгляду и поведению девушки было видно, что она ничего не помнила. Объяснение Табиба она приняла как должное, и хоть была в беспамятстве, она знала, что была больна.

 

Трапеза закончилась. Все встали. Лекарь решил сам убрать дастархан. Обычно это делал ученик, но, понимая его состояние, Табиб решил на этот раз заняться этим сам.

Но Арус-Азул отстранила его и занялась этим сама. Она всё делала так, как будто была их членом семьи, всегда жила в этом доме.

Она завернула лепёшки в отдельную тряпицу, сухие фрукты сложила в отдельную чашку, собрала посуду и отнесла к ручью, истекающему из бассейна-хауза. Глубокую глиняную плошку с чугортом поставила в верхний арык, из которого пополнялся бассейн – вода в ручье была довольно прохладна, хотя не снежно-ледовая, как в реке. Прикрыла плошку свежими ветками мяты для отпугивания мух и принялась мыть деревянные плоские чашки, сделанные из ствола тута.

Управившись, она занялась другими женскими делами: вытащила из дома камышовые циновки, кошмы, самотканные паласы, одеяла, матрасы – курпачи, разложила всё это во дворе для проветривания и просушки, а сама занялась капитальной уборкой внутри дома. Она всем этим занималась, словно делала это каждый день.

Дивона, почти не спавший ночь, переживший невольные потрясения, немного успокоившись, пошёл спать на айван, под ветерок, в тень шах-тута. Лекарь же, перенёсший волнения и потрясения с самого раннего утра, решил не болтаться у Арус-Азул, проявившей такую деловую активность, под ногами и, перейдя через мостки Фан-Кафыр-дарьи, ушёл вверх по ущелью проверить силки на куропаток и заняться сбором трав, которые в этот сокогонный период были особенно полезны как лекарство.

 

После полудня лекарь вернулся, принёс охапку трав и улара. Дом был убран, обметена пыль, побелены стены белой глиной, отмыты потолки и все деревянные изделия, всё расставлено по местам, двор выметен.

Пришёл и ученик. Чтобы не общаться с девушкой, он ушёл на реку и искал камни особенной формы и цвета.

Приготовили ужин, улар был крупный и великолепен по вкусу, осталось ещё на завтрак. Солнце закатилось за горы и, хотя было светло, звёзды россыпью осыпали небо.

Пора было расходиться на покой. Дивона ушёл спать на айван, лекарь и девушка устроились в доме по разным комнатам.

 

 

 

Вениамин Каверин. Два капитана (роман). Купить или скачать аудиокнигу бесплатно   Рэй Брэдбери. Вино из одуванчиков (повесть). Купить или скачать аудиокнигу бесплатно   Александр Пушкин. Дубровский (повесть). Купить или скачать аудиокнигу бесплатно

 

 

 


Оглавление

4. Рысь-паланг. Часть 3
5. Au naturel. Часть 1
6. Au naturel. Часть 2
508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!