За гранью…

* * *

Тёплая земля – какое чудо!
Где угодно можно лечь в траву…
Я такого счастья не забуду
И не разлюблю, пока живу.

Здесь букашки милы и наивны, –
Это не озлобленный восток –
Каждая былинка смехом дивным
Выражает солнышку восторг.

По витым кореньям под ногами,
Как смола, блистая на жаре,
Чёрная, подвижная, как пламя,
Ящерица льётся по коре.

* * *

Исчезнет всё, себе не лги,
Не ты пройдёшь сквозь покрывало,
Уйдут соседи и враги,
И опустеют все вокзалы.

Истает страх, утихнет боль,
Уйдут терзанья и удачи.
И вдруг закончится та роль,
Что для тебя хоть что-то значит.

Исчезнет всё, но в тишине
Твоя душа восстанет снова.
Лишь я в тебе, лишь ты во мне,
Незримы для всего земного.

За гранью…

Звук собственного голоса,
Лицо в стекле зеркальном,
И ветер треплет волосы
В молчании фатальном.

Мы долго были молоды,
До самого заката,
Но, смертью перемолоты,
Распались на цитаты.

Другой потом останется –
Не я, но я отчасти.
Он, как без водки пьяница,
Без боли, страха, страсти.

И на экране полосы,
И вспомнить он не может
Звук собственного голоса
И ощущенье кожи.

* * *

Меня преследуют галактики,
В меня упёрся «Млечный путь»,
Миров стратегия и тактика –
В меня кометами стрельнуть.

В горах лавины, извержения,
В пустыне сушь, песок и жар.
Ядром в меня летит в сражении
Земли победоносный шар.

Но всё погаснет, всё развеется,
Когда погибну я в бою.
Всему вокруг дано надеяться,
На душу хрупкую мою.

Какая мне и миру разница,
Что будет после тех времен,
Когда один покинет празднество,
Раз существуем я и он.

Не думайте, что это мания,
Смеющихся не прячьте глаз,
Нет, не один во вражьем стане я,
Проблемы те же и у Вас.

* * *

Вы гонитесь за новой формой?
Я поздравляю с этим вас.
Забавно, презирая нормы,
Курить кальян цветастых фраз.

Бессмертны ваши заблужденья,
Ни радио, ни Интернет
Вам не прибавят вдохновенья,
Дурного в этом тоже нет.

Пусть электроны – наши кони,
Эфир – почтовый дилижанс,
Но только мысли мрак разгонят,
И в них одних на вечность шанс.

Устав от болтовни вульгарной,
И речи чувствуя провал,
Наш добрый жанр эпистолярный
На форум перекочевал.

Пусть все в лохмотьях, все убоги,
И затерялась вкуса нить,
Но можно одеваться строго
И перстень мастера носить.

Обычна страсть к забавам плотским,
Купечества приелась спесь,
Английского с нижегородским
Привычную мы слышим смесь.

Нововведенья наносные
И неизменна жизнь мирян.
Вокруг одни лишь крепостные
И мало истинных дворян.

* * *

Весна ещё морозная,
Но солнце непрестанное,
И трели виртуозные
Выводят птицы пьяные.

И этим светом венчаны,
Прекрасны и беспечны мы.
И от любимой женщины
Весна приходит вечная.

* * *

Кипит божественная сфера
Холодной бурею во мгле,
И бледной тенью Агасфера
Струятся ветви по земле.

В приюте крошечном и тёплом
Горит камин, а перед ним,
Очков на нос напялив стёкла,
Уснул усталый пилигрим.

Как мал уютный кубик света,
Как ветер за окном жесток,
Но эта вьюга для планеты,
Как розы малый лепесток.

А за земли знакомым кругом,
Песчинкой тающим в ночи,
Безмолвный космос – мрак упругий,
Как тень над пламенем свечи.

А за космическим покоем
Гнев обжигающей звезды,
И океан огня с тоскою,
Покорный тяжести узды.

А дальше непреодолимый
Провал межзвёздной пустоты,
Где в млечном свете, еле зримы,
Летят галактики-цветы.

А пилигриму снится море
И ветер, словно эликсир,
И в этом солнечном просторе
Такой же полный новый мир.

* * *

Темнеет сад, сверчки дуреют,
Благоуханнее цветы…
Но всё вокруг как будто греет,
Как будто нежные листы,

Пронизанные солнца жаром,
Его тепло нам отдают
Любовным, сокровенным даром,
И в этом нега и уют.

Покой, как будто бы в объятьях
Любимой, преданной, родной,
Что под цветочным лёгким платьем
Таит полдневный вечный зной.

* * *

Слепая безответность бытия –
Колёсики, веревочки, пружинки.
За что из них хвататься должен я?
Какую волен предпочесть картинку?

Куда уводит в лабиринте нить?
Где искренность и в чём таится смелость?
Я должен плод заветный надкусить
Или хранить его тугую спелость?

В чём смелость – вытерпеть или уйти?
В чём смелость – убивать или смириться?
Тем более, что скоро все пути
Прервёт Сохмет – красавица и львица.

И одобрение людей зачем,
Когда они все так же канут в Лету?
И этот голос проклятых поэм,
Что дан взаймы молчащему поэту?

* * *

А что бы было? Что бы было
Без революции продажной,
Что душу русскую убила
Дворянство превращая в граждан?
Но растоптав мечты и стили
На этой милой пастурели,
Их толпы наглые убили
Из тех, кого они жалели.
Ландо по Невскому катились,
Изящные гуляли дамы,
Невы извивы серебрились,
И стройные блистали храмы.
В Финляндии провинциальной
На дачах пишутся романы.
И век двадцатый, век прощальный
Не разрушает больше страны.
Под сенью университета
Ученики тех неубитых
Давно постигли сущность света,
Планет обжили сателлиты.
Балы сменяются балами,
И вальс танцуют офицеры,
Что управляют кораблями,
Прорвав покой небесной сферы.
Империя – царица мира
Великая, без потрясений
И в ней поёт поэтов лира,
И служит ей науки гений.
Всё как сейчас, но только с нами
Доверчивость и утончённость,
И не менялось наше знамя,
Давя поэтов и учёных.
Как ворох листьев, подхватило
Сознанье формулу и стих.
Жестокости им не хватило,
Но не было её у них.

* * *

Весна уж к лету, Гром Гремучий
Хлестнёт пылающей вожжёй
Из грозовой Сворожьей тучи,
Земля проснётся под дождём.

Она потянется ветвями,
Зевнёт озёрами в лесах,
И одарит весь мир цветами
Её смущенная краса.

Как Гром Гремучий землю тронет,
По зеленеющим полям
Ярило ходит в балахоне,
Народ по сёлам веселя.

Стучит златыми колосками
В хмельные юные сердца
И счастья разжигает пламя.
Любви и песням нет конца!

* * *

Беспокойство и страх затаятся в углу пусть,
Побелели виски, но цветёт красота,
А минутная грусть, это вечная глупость,
Что безумной тоски отворяет врата.

В мире много дорог, ты не должен быть счастлив,
Миллионы живут, бесконечно скорбя.
Но зачем тебе труд, если ты безучастен,
И зачем тебе Бог, что не любит тебя.

Поступай, как скупец – ни единого мига
Не отдай ни отчаянью, ни пустоте.
В этом царский венец, в этом жизни интрига –
Оказаться нечаянно на высоте.

Тех, кто кормит нытьем, отравляет уныньем
И разочарованьем пленяет сердца,
Бей кровавым битьём от времен и доныне,
Их фальшивым стенаньям не будет конца.

И восторги, и страсти преследуют мглу пусть,
И не скучно сражаться нам за миражи.
Ты не должен быть счастлив, но вечная глупость –
В этом мире стараться несчастным прожить.

* * *

Останется очень немного
От тяжкого марева дней –
Пустая лесная дорога
И путник усталый на ней.

От бедного сердца поэта,
Ушедшего в тёмный простор,
Останется вечное лето
И осени лёгкий укор.

Голодная девочка ахнет,
Найдя пожелтевший флакон,
Старинный хрусталь ещё пахнет
Балами минувших времён.

Как сном принесённая нота,
Как флер довоенных духов
Увядшие листья блокнота,
Каракули вечных стихов.

* * *

Над Россией чёрный дым.
Из правительственных сфер,
Их молитвами храним,
Рвётся к людям Люцифер.

Вкруг пожары, как страда.
Презирая рабский труд,
Жрут чиновников стада,
Словно крысы трупы жрут.

Каждый за столом царит,
Каждый взяточник и вор,
И на лбу его горит
Лютый смертный приговор.

Каждый думает сейчас:
«Что вы, это не про нас!»

Ведьма деньгами смердит
И чурается огня,
И сама себе твердит:
«Ваш костер не для меня!»

И на горе и нужде
Расплодившийся бордель,
Забывая о вражде,
Развлекает в Куршавель.

Горло крысе разорви!
Крыс травить у нас в крови!