Хочется верить...

* * *

Я нужных слов вовек не наберусь
Прокруст мне режет ломтиками грусть
И все что повторялось наизусть
Забылось в одночасье
Что ж и пусть
Я нужных слов вовек не подберу
Как «мать – сыра земля в сыром бору»
Звучит
Как оборванец на пиру
Мозолит глаз и радует поэта
Мне нынче ничего не жаль
бери
Что хочешь
Но потом не говори
Что ты неповторим
Неповторим
Кто нужных слов не требует к ответу

* * *

Долгожитель
окажите
мне любезность
расскажите
как мне с жиру не беситься
как друзей не растерять
Ухмыляетесь
милейший
Дико смотрите на женщин
и не верите им больше
И наверное не зря

* * *

Я твоя память со сбитыми кулаками
можешь мне плюнуть в душу
можешь всучить мне камень
Я твоя память
твое оригами
Тело попранное ногами
зуммер морзянка
разбитый таймер
Хватит лапать меня руками
Я твоя память
твоя отметина
Мне все равно что она ответила
Там и тогда у развилки бойкая
ходит теперь и ойкает
Я твоя память
и памятуя
о безысходности
чем в быту я
мать твою заменить смогла бы
Черт! Я робот!
Блин! Я баба!
Ты на бобах и уже которую
ночь
как зомби блуждаешь городом
с поднятым воротом
Это молодость?
Зрелость тоже такая квелая?

* * *

"Днепропетровск – серебряная пуля..."
Как это Саша Мухарев писал
Какая пуля, Саша, это улей
разуй глаза
протри свои глаза
В который раз приехал я с визитом
в готеприимный этот особняк
жую котлету
пиво пью с пиитом
читай – с поэтом нынешнего дня
И никаких во мне сомнений нету
зачем приехал паинька и черт
Бородина потребовать к ответу
и с Кузьминым поспорить кой о чем

* * *

Ослепший да не убоится
на ровном месте оступиться
смахнуть рассольную слезу
с лица
принять проклятый зуд
как божий дар, подарок, бонус
и половины слов не помня
и половины слов не помня
устроив сердцу самосуд

* * *

Что мне до рыкающей роскоши
до ощущаемых щедрот
когда иду травой некошеной
когда могу творить добро
Пустопорожнего подкожного
внутрисердечного словца
уже не вымолвить как "боже мой"
и не стереть как пот с лица
Не сатанеющий
сметающий
себя окурком со стола
какое дело мне что мгла
ненарушаема
пожарищем

Плут засыпающий на полу...

                            Родиону Лонго

Плут засыпающий на полу
брат загорающийся как бра
Я и последним с тобой делюсь
каплями серебра
Думалось ты не уйдешь один
Думалось голос и вправду дан
А оказалось повсюду льды
Льды и нелепая немота
Немотивированный скачок
пляс одичанья на чердаке
Вот ты и выяснил что почем
с острой строкою на языке

* * *

Страница-странница
не странно
быть отстраненной от страданий
и острой бритвой вырастая
в ладони
Быть пугливей лани
страница-скромница
не стыдно
проснуться свернутой простынкой
прослыть дояркой и дворянкой
в одном лице
И это цель?
Зрачок прицелился – и мимо
Кулак разжался и обмяк
И жизнь страшнее пантомимы
И смерть не выскочит никак

* * *

Тесемки застенка
не спрячут трещины
Швея не осилит такую брешь
Кому ты обещана
птица вещая
кричащая мне:
"Потроши и режь!"
Я видел раскаянье
поругание
видел рассеянность и разврат
Видел смеющихся и пугающихся
Видел любителей серебра
Нашел себе пассию
бросил пасквили
Нажил оскомину
стал старей
– Здравствуй. Ну как ты?
– Как видишь – счастлива
ты как?
– Так же
все тот же
бред

* * *

Я ухожу по-русски...
То есть не то чтобы очень веско
То есть не то чтобы без оглядки
Я ухожу с опохмельной песней
Вязкой мазней в тетрадке
Мне говорят:
– А ведь ты вернешься
Это уж как придется
Сколько упущено дней хороших
попусту безвозвратно
На языке закипают звуки
думаю не размякну
У вдохновенья здоровый кукиш
А у мигрени плешь
Что-то предчувствия всполошились
Я повторяю:
– Какая жалость
Правдоподобие – просто шалость
С ним-то мы поспешили

* * *

Не допускаешь мысли
что мост горит
Висельник независим
завистник – врёт
Чрево уже не чувствует – говорит
что говорит – и ближний не разберет
Больно бывает чаще чем хорошо
Экая новость!
И ты это понял сам?
С этим ты в мир юродивенький пришел
с этим ты обращаешься к небесам?
Силы уходят строем незнамо куда
Клин пролетающий просто мозолит глаз
Так и уйдешь по себе не оставив следа
не вовлекающий
а вовлекаемый
в пляс

Плесень забытых песен...

                            Павлу Сухно

Плесень забытых песен
покрыла плёс
прошлого
Хорошо еще что не нас
У переезда спит колченогий пес
Поезд летит
опаздывая на час
Хочется разреветься и разорвать
гордиев узел
«надо» – и «не могу»
Хватит болеть
проклятая голова
Хлопать ушами как крыльями
на суку
Стук из груди – ни выставить ни впустить
истина до обыденного проста
Прежде чем чей-то крест на себе нести
свой подними
пропусти
в темноте
состав

* * *

Ныне и присно
презрение – первый приз
всякому кто осмелится воспарить
над помешательством масс
над рабами реприз
всякому кто в струну обращает нить
Не обещай мне безоблачного тепла
ровной дороги и золотых друзей
Я слышу только горькое: бла-бла-бла
и улыбаюсь проклюнувшейся грозе

* * *

Хочется верить – тьме ничего не светит
Хочется верить – пулю никто не схватит
Хочется верить. Всюду гуляет ветер
и не мешает спящему на кровати
Кровь закипает
жилы уже как прутья
Ревность разбита вся до последней роты
Высунешь нос на улицу – в мире утро
впрыгнешь в кроссовки – и ходу, ходу, ходу

* * *

Мне бы тебя уличить хоть в чем-нибудь
мне бы тебя отучить молчать
Люди все чаще одеты в черное
В людях все чаще живет печаль
Перечеркнуть прописные истины
Вынести мусор, забить на боль
Старый мотив соловьем насвистывать
Жизнь и постель разделив с тобой
Небо в отметинах – не заметила?
Ты меня слушаешь или нет?
Лето уже на исходе
ветрено
медленно
медленно
гаснет
свет

* * *

Теперь давай по существу
с твоими-то глазами
ступень скрипит
друзья зовут
кефир не прокисает
Песок слежался
паранджа
сдана сегодня в стирку
и жаль, что некуда бежать
и лирика – фальшифка
На фото – странный элемент
зависший над омлетом
вели – и я смогу истлеть
сгореть и стать отпетым
Пытай – и потом изойду
Но ни за что на свете
не выдам рифму на звезду
что смогут даже дети