И вернутся к людям их имена

	Поделиться:

 

 

 

Этот текст в полном объёме в журнале за январь 2023:

 

На чтение потребуется 6 часов 20 минут | Цитата | Подписаться на журнал

 

 

 

 

– Кавсаны не Будденброки, тем более, не Форсайты.

– И что же? Что кроется за монограммами на серебряных ложках? Чем жил таинственный Т. Б. – Томас Будденброк, и не менее таинственный А. К. – Авраам Кавсан?

– Много, очень много. Скажем, к примеру, Будденброки едят сосиски с капустой, свиной шпик, запивая пивом. Кавсаны – куриный бульон, чолнт, форшмак и фаршированную рыбу.

– Что же еще?

– Будденброки оседлые, в отличие от Кавсанов.

– А Кавсаны все еще пастушествуют?

– Не столько пастушествуют, сколько бегут. За Будденброками сотни оседлых, малоподвижных лет. Темные, с потрескавшейся краской портреты на стенах. За Кавсанами в лучшем случае скупо отмеренные судьбой годы: ни портретов, ни стен, куда их повесить.

Одним словом, оседлых Будденброков нетрудно исчислить, расписав по годам смерти-рождения, свадьбы-крестины. С Кавсанами иначе: не исчислимы, трудно уловимы в хронологические сети – даты в дымке ускользнувшего прошлого. Но и Будденброки и Кавсаны несут прошлое в новых поколениях, не слишком осознавая.

Юный четырнадцатилетний Будденброк, родовые правила нарушая, дарит букет, купленный на карманные марки, актрисе местного театра. Юный Кавсан этого не сделает: в его городе нет театра, а в кармане – денег. Но у него есть друг, с которым можно поговорить и о театре, и об актрисе.

Юный Будденброк по младенческой неосторожности или в пророческом провидении может подвести под своим именем черту в семейной родословной. Юный Кавсан этого не сделает: за него черту может подвести пьяный казак, выскочивший из-за поворота в поисках жида, распявшего сладчайшего Иисуса, иконный образ которого в его пропитанную горилкой душу запал.

У Будденброков есть дом, где можно отдышаться, отсидеться, раны в случае чего зализать. У Кавсанов не то, чтобы нет дома – где-то ведь они растят детей, только их дом слишком большой, а потому – неуютный. Дом этот – весь мир, что не слишком располагает к комфортной, тихой жизни неспешной.

Будденброковы дети – славные полнощекие, кровь с молоком, с барабаном в руках.

Ингеле-мейделе^[3] – переламывающиеся от худобы, смычок возносящие к небу. А сами слова – звенящие льдинки, тайные знаки.

Да что говорить. Достаточно взглянуть на стол, за который садятся Будденброки и за который – Кавсаны. Пиво с сосисками оставим в покое. Про эту будденброкову страсть знает каждый, а вот то, что у Будденброков с Кавсанами за одним столом проблем нет, а у Кавсанов с Будденброками множество, стоит, вероятно, напомнить. Конечно, чванливые Будденброки Кавсанов приглашали нечасто, однако могли пригласить – ничем не рискуя. Потому как не сели бы: не кошерно. А вот, у Будденброков за еврейским столом нет проблем. И хоть в будние дни у Кавсанов не густо, зато в шабес... Пиршество духа. Но как подадут чолнт, все из головы – вон.

Будденброк разве что скользнет равнодушным взором: дары моря во льду, в снежном крошеве. Иное – Кавсан. Хоть и не станет эти дары не кошерные есть, зато красиво. В снегах, в миниатюрных ледяных торосах – живое трепещущее серебро, розовые, как заря, креветки, разлапистые светло-серые кальмары, кроваво-сочный лобстер. Будденброк: глядит плотоядно, пиршество предвкушая. Кавсан: отстраненно. Немыслимая, невозможная к поеданию красота. Ну, а к фаршированной рыбе, сваренной в огромной кастрюле между слоями колец луковых, морковных, свекольных, он не может быть равнодушен.

Ни один Будденброк, разве что из избранных избранный, не едал субботнего чолнта. Субботнего – в этом вся штука. Чолнт делает субботу субботой, скажут другие. Одним словом, подведут третьи итог, суббота творит чолнт, а чолнт – субботу.

Что же за блюдо такое? Как это расскажешь? Жаркое? Жаркое. Суп это? Суп. Главное, что готовят в пятницу, накануне. А начинают – еще на базаре: мясо и овощи, картофель, фасоль, яйца и кишкес. В чолнт идет все, что есть у хозяйки. А у еврейской хозяйки, как известно, есть все. Потому и рецептов чолнта столько, сколько хозяек.

У всех еврейских хозяек есть все, но вот сколько, когда – это у каждой свое: перца и чеснока, соли и сахара. Кажется, Господу землю творить было проще. Сколько варить в пятницу, сколько оставить субботе – великое таинство. Никто никогда никому этого не откроет. Разве что дочери – мать, и то перед смертью, не уносить же тайну в могилу.

Все готово. Уложено тесно рядами. Вода на нужные сантиметры покрывает последний слой – рисово-мясные котлетки. Яйца помыты и поверх уложены. В печь. Все кипит, пузырится, как земля при Творении.

Утро. Муж с сыновьями идет в синагогу. А она проверяет, как чолнт. Поев, в сотый раз расскажет муж за субботним столом знаменитую притчу о том, как один римский император хаживал в гости к Иегуде Наси.

Однажды пришел он в субботу и попробовал чолнт. Попросил у рабби рецепт. Тот ему дал, предупредив, что вкус у римского чолнта будет другой, мол, не будет в нем самого главного. Принес император рецепт своим поварам, приказал превзойти им еврейских. Те старались-старались, но римскому чолнту чего-то недоставало. Пошел император к рабби, сказал, что тот был прав, и спросил, чего же не достает римскому чолнту. Рабби улыбнулся, сказав: «Субботы».

То, что Будденброк белокур, а Кавсан черноволос, не так уж принципиально. Да и обманчиво это. Смотришь, черноволос, горбонос. Уверен, это Кавсан, оказывается – Будденброк. И, напротив, прямонос, русоволос. Уверен, что Будденброк, оказывается – Кавсан.

Только все равно они очень разные: один оседлый, другой кочевой. По всему поэтому и повествование о Кавсанах не может быть столь упорядоченным и разложенным по хронологическим полкам, как о Будденброках. Потому вместо широких – точечные мазки, детали вместо полотен.

Во все времена Будденброки ездили по дорогам хорошим и разным. Поэтому даже после дальней дороги у них оставались силы сесть записать. У них всегда был летописец. Времена менялись, но всегда находился тот, кто вел счета смертей и рождений, женитьб и замужеств.

Кавсанам же приходилось ездить по дорогам скорее разным, чем хорошим, за состояние которых не они были в ответе. После такой – в рытвинах и ухабах – дороги ничего писать было попросту невозможно. Может, и потому не было у Кавсанов летописцев.

Ну и что? На нет и суда нет. Недостающее восполнимо. К тому же занятость делами насущными, а главное – вечное томление духа: что значит скудная запись на ломкой бумаге по сравнению с дорогами, путями и тропами, по которым ехали, шли, бежали – от оседлости, от покоя.

– Значит, Господь милостив к Будденброкам и не милостив к Кавсанам?

– Это с какой стороны посмотреть.

– С какой же?

– С такой, например. Господу с Будденброками скучно возиться. Он о них на столетия забывает. Все внимание устремляя на Кавсанов.

– И от того им неймется? Что ж, пусть продолжают тешить себя иллюзией избранности.

– Пусть иллюзия. Но не они ее выбирали. Как не выбирали дорог, по которым они уходили, оставляя за собой шрамы на косяках дверей от сорванных мезуз в Испании, Португалии, да мало ли где. Главное – вдалеке от нашего хронотопа.

 

А теперь о нашем герое. Он в чине немалом и путешествует по важной государственной надобности по Новороссии. Помните? Екатеринослав, Одесса, Мариуполь. Время? В дымке иногда и вовсе непроницаемого прошлого. Скажем так. Когда обязательной частью воспитания молодого человека путешествие полагали. Эпоха, которая тонко отзванивала словами брегет, бретер.

Взыскательный глаз найдет в этом повествовании анахронизмы. Ищите – обрящете. Их есть, и немало. В чем большой беды нет. Ведь легкий анахронизм не портит историческую картину, подобно тому, как легкое косоглазие не портит красивую женщину.

История Будденброков, где бы ни остановился, всегда кажется завершенной. Равно как история Болконских, Ростовых. История Кавсанов – где бы ее ни начать, все равно начнешь не с начала. Что же касается завершенности, здесь и вовсе – увольте.

Итак, начиная повествование, предполагаем оставить его незавершенным. Почему? И стоит ли начинать, зная, что не закончишь? Был же «Арап Петра Великого». Почему обязательно надо заканчивать?

 

 

 

 

 

 

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в январе 2023 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: