HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Михаил Ковсан

И вернутся к людям их имена

Обсудить

Роман

  Поделиться:     
 

 

 

 

Этот текст в полном объёме в журнале за январь 2023:
Номер журнала «Новая Литература» за январь 2023 года

 

На чтение потребуется 6 часов 20 минут | Цитата | Подписаться на журнал

 

Опубликовано редактором: публикуется в авторской редакции, 3.01.2023
Оглавление

20. Глава вторая. Ноев ковчег. 6
21. Глава вторая. Ноев ковчег. 7
22. Глава вторая. Ноев ковчег. 8

Глава вторая. Ноев ковчег. 7


 

 

 

Как раз недалеко от их дома дорога, спускаясь вниз, к морю, делает петлю, словно выставляя себя на показ. Только ничего интересного нет: редкий воз поднимает пыль, редкий погонщик хворостиной понукает осла, редкий прохожий глотает пыль. Ничего на дороге нет, кроме пыли, которую редкие дожди прибивают. Но вот последнее время всё изменилось. Каждый день по дороге шагают солдаты: утром в одну сторону, вечером обратно.

Вот уже почти год солдаты почти ежедневно проходят неслаженным строем по дороге, вздымая пыль. Почти все усатые, кроме самых молодых, они одеты во всё темно-зеленое: мундир грубого сукна с погонами, обшлага, воротники. Такого же цвета зимние панталоны, а летом – белые. На головах – фуражки, на ногах – растоптанные сапоги. Обычно они идут с лопатами, топорами, кирками, мотыгами – говорили, что армия строит укрепления против вражеских кораблей. Только никто никаких кораблей не видел. Лишь лодки рыбачьи на море.

Но иногда они проходят не толпой – слаженно, строем. Все с ружьями, ранцами, патронными сумками, флягами. Впереди два барабанщика и трубач, а перед ними – офицер со шпагой, на мундире – серебряные пуговицы, на голове – черная треугольная фетровая шляпа с черным султаном из петушиных перьев.

Они с Димитрием знали, когда шагают строем и офицер впереди, это значит – идут стрелять. Недалеко от того места, где дорога петляет, есть тропа вверх, в горы, там поляна, которую облюбовали для стрельбы солдаты, называющие себя егеря.

Однажды они с Димитрием пробрались к поляне, залезли на дерево и смотрели, как егеря по команде то стоя, то с колена, то лежа стреляют. Заряжая ружье, солдат откусывает патрон, потом высыпает из него часть заряда на полку кремниевого замка, а остальное – в канал ствола. Командует офицер – и гремит, словно гром, и дым столбом.

Солдаты маршировали по дороге в пыли, и идущий впереди старый усатый фельдфебель выкрикивал:

– Ну-ка, братушки, каков наш солдатский катехизис от батюшки Александра Васильевича?!

Тотчас выскакивал солдат побойчее. Шел задом наперед и выкрикивал начало, а идущие строем ему в лад отвечали.

– Каблуки сомкнуты. Подколенки стянуты.

– Солдат стоит стрелкой. Четвертого вижу, пятого не вижу.

– Стреляй редко, да метко.

– Штыком коли крепко, пуля обмишулится, а штык не обмишулится. Пуля дура, штык молодец.

– Обывателя не обижай.

– Он нас поит и кормит; солдат не разбойник. Святая добычь! Возьми лагерь, всё ваше. Возьми крепость, всё ваше.

– Нога ногу подкрепляет.

– Рука руку усиляет.

– Бойся богадельни, немецкие лекарственницы издалека, тухлые, всплошь бессильные и вредные.

– Русский солдат к ним не привык. У вас есть в артелях корешки, травушки, муравушки. Солдат дорог, береги здоровье, чисти желудок, коли засорился. Голод – лучшее лекарство. Кто не бережет людей: офицеру арест, унтер-офицеру и ефрейтору палочки, да и самому палочки, кто себя не бережет. Жидок желудок? Есть хочется? На закате солнышка немного пустой кашки с хлебцем; а крепкому желудку буквица в теплой воде или корень коневого щавелю.

– Богатыри! Неприятель от нас дрожит; да есть неприятель больше богадельни.

– Проклятая немогузнайка! Намека, загадка, лживка, лукавка, краснословка, краткомолвка, двуличка, вежливка, бестолковка. Кличка, чтоб бестолково выговаривать; крок, прикак, афок, вайрких, рок, ад и прочее – стыдно сказать! От немогузнайки много беды! За немогузнайку офицеру арест, а штаб-офицеру от старшего штаб-офицера арест квартирный.

Постепенно строй отвечал все менее слаженно: то ли уставали солдаты орать во всю мочь, то ли надоедало. Но под конец под грозными взглядами фельдфебеля они оживали и снова кричали слаженно.

– Солдату надлежит быть здорову, храбру, твёрду, решиму, правдиву, благочестиву.

– Молись Богу! От Него победа. Чудо-богатыри! Бог нас водит, Он нам генерал.

– Ученье – свет, неученье – тьма.

– Дело мастера боится, и крестьянин не умеет сохой владеть: хлеб не родится. За ученого трех неученых дают. Нам мало трех, давай нам шесть. Нам мало шести, давай нам десять на одного. Всех побьем, повалим, в полон возьмем.

А потом без команды по одному фельдфебельскому взгляду из строя высыпали песенники, барабанщики, балалаечники, флейтисты, трубачи, и вся округа оглашалась песней.

 

Соловей, соловей, пташечка,

Канареечка жалобно поет.

Раз! Два! Горе – не беда,

Канареечка жалобно поет!

 

Как-то по дороге мимо неспешно бредущих солдат проскакала конница. Там, где дорога делала петлю, конным было трудно разъехаться с пешими: они вытянулись по одному и перешли на шаг. Пехотинцам, видимо, не часто приходилось видеть чудно разодетых конных.

– Гляди, чисто, павлины!

И впрямь, конные были одеты чудно и цветасто: расшитые желтого цвета доломаны, красного цвета суконные чикчиры, такого же цвета шнурами расшитые ментики, отороченные белым бараньим мехом. На ногах сапоги со шпорами. На голове кивер с белым султаном.

Иногда в селение приезжала подвода с несколькими солдатами и фельдфебелем. Это были артельщики, которые продавали казенные продукты, обычно крупы, и на вырученные деньги покупали рыбу, овощи, фрукты, масло. Фельдфебели предлагали солдат в работники, но мало кто мог заплатить за них, разве что иногда нанимали солдат, если затевали строительство.

Так до поры до времени русские солдаты не слишком тревожили покой местных жителей. Ну, разве что, завидев греческую или еврейскую женщину, начинали что-то громко выкрикивать да неприличными жестами показывать, что бы они с ней хотели сделать. Но со временем женщины, завидев солдат, стали прятаться, так что подобное происходило редко.

– Слава богу, что нет постоя, – завидев солдат, говорили люди. Евреи при этом что-то пришептывали, а греки крестились. Хоть они были одной веры с солдатами, но видеть их в своем доме, даже получая от артели деньги за их питание, не желали. И те и другие видели в солдатах необузданных дикарей, от которых можно было ожидать чего угодно.

То, чего опасались, случилось. Кто-то решил, что егерям надо стать на постой в их селении. По домам прошли офицер с фельдфебелем, который записывал и служил толмачом – умел немного разбирать по-гречески и по-еврейски. Да и говорить особо было не о чем. Когда не хватало слов, помогали руками. Кончилось тем, что через несколько дней почти в каждом доме поселилось по нескольку солдат: те, которые жили у греков, кормились у хозяев, за что рота платила им деньги, а те, которые поселились у евреев, кормились из артельной кухни, два раза в день отправляя молодых солдат за едой.

Нельзя сказать, чтобы солдаты слишком докучали, они жили своей жизнью: маршировки, стрельбы, строительство. Но вместе с ними в доме поселился не выветриваемый солдатский запах – неухоженности, грязи, пота. Солдаты действительно были похожи на дикарей. Им лень было сделать несколько шагов до уборной, и на виду у всех они, как животные, мочились во дворе. Спали они на соломе, но меняли ее редко, а потому стояла вонь по всему дому.

Разговаривали громко, орали друг другу с одного конца двора на другой. Их разговоры были грязны и однообразны: жалованье, рацион, денщичьи деньги, копейки мясные и соляные, мошенник артельщик, о том, что на их саженях нельзя было селить столько человек, о пригорелой каше и тухлом мясе, но больше всего – о водке и бабах. Это было любимой темой: кто, где, сколько выпил и как после этого с бабой он баловал. Вечером они выходили в теплую погоду во двор в одних рубахах, ловили блох, чесались, дружно хохотали, портили воздух, мочились, грызли сухари, запивая тем, что они называли чаем.

– Господи, когда это кончится... – шептались отец с матерью, исподлобья поглядывая на солдат, как смотрят на диких животных, от которых постоянно ждут подвоха.

Но время шло, и казалось, это не кончится никогда. Не для того старался Потемкин, не для этого трудился Суворов, чтобы, завоевав для России Крым, отсюда убраться, оставив его татарам, грекам, евреям, которым только потачку дай. Правда, что будет после того, как дадут жившим здесь спокон веку потачку, никто не знал, а посему на этих словах солдатские речи обрывались с тем, чтобы через паузу снова заговорить о родном и знакомом – каше, деньгах, водке и бабах.

Редко-редко приходил в сопровождении фельдфебеля офицер, не слишком молодой и не слишком старый, не слишком молодцеватый, но и не скорченный в три погибели. Он быстро заходил в комнату, где размещались солдаты, и, не скрываясь, зажав нос, выскакивал оттуда. Он пытался заговаривать с отцом, но русского языка не знал отец, а офицер – греческого и еврейского, на них в семье говорили: на еврейском дома, на греческом с соседями.

Раз в несколько недель солдаты устраивали баню. Летом – во дворе, никого не стесняясь, голые поливали друг друга из шаек, из кружек, дурачились, как дети, носились друг за другом, пили водку и квас.

В воскресенье солдаты не делали ничего. Сходят с утра куда-то, говорят, к попу, выпьют водки, сядут в круг, курят трубки и рассказывают россказни. О водке, о бабах в воскресный день совестно говорить, вот, неумело и плетут небылицы. Любимые – о матушке-государыне.

Давно нет уж на этом свете, а сказки о ней сказывать любят. Солдаты из разных мест, и всенепременно матушка у них бывала, в реке подол омочила, иного добром наделила. А главное, матушка-государыня имя месту их нарекла, да так важно – словно город этот собственноручно она возвела.

– Во время езды матушка-государыня принуждена была заночевать в возке. Видя такое, за ночь крестьяне сколотили для ее отдыха дом – не палаты царские, но всё лучше, чем тот возок. Приглянулось это матушке, полюбила она жителей и повелела наречь имя любезному месту Люберцы.

– Ну, уж там хорошо матушке спалось, а вот в другом месте плохо. Потому Херсон прозывается.

– Это что, – включился третий солдат, – как-то спутешестовала матушка-государыня по Рассее. А тогда в Рассее было разбойных людей видимо-невидимо...

– Таких и сейчас полно.

– И задумали разбойные люди на матушку напасть. Сидят они в трактире и зло умышляют, как бы сподручней напасть. А в трактире был матушкин кучер. Он-то и спас царицу, спрятав за углом карету. Отсюда прозвание – Спас-Угол. А еще есть город Клин. Так прозывается потому, что из кареты царицыной здесь выпал клин, и пришлось производить починку.

– А там, где государыня подол платья свого замочила, есть братцы, город Подольск.

– А еще есть дорога, которую прозывают Екатерининская, это, вестимо, потому что царица Екатерина по ней изволили проезжать.

– Вот, а в другом месте запросила матушка воды испить. Так побежали робята, принесли воды с колодца. Испила государыня, губы утерла да молвила: «Добрая вода!» Так с тех пор деревня наша такое прозванье имеет.

– А наша деревня прозывается Белополье. Это потому, что когда матушка с Потемкиным ехала мимо, то в поле гречиха цвела, и всё было белым-бело.

– А наша, – торопится вставить свое слово безусый солдатик, – прозывается Духовщина, от того это, что понравился матушке запах цветов на полях, через которые она проезжать изволила. Так сама и сказала: «Дух хороший». Вот потому прозываемся мы с тех пор Духовщина.

 

 

 

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в январе 2023 года,
оформите подписку или купите номер:

 

Номер журнала «Новая Литература» за январь 2023 года

 

 

 

  Поделиться:     
 

Оглавление

20. Глава вторая. Ноев ковчег. 6
21. Глава вторая. Ноев ковчег. 7
22. Глава вторая. Ноев ковчег. 8
517 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 29.03.2024, 12:14 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!