Мартышка и фейсбук

	Поделиться:

 

 

 

Купить в журнале за апрель 2022 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется полчаса | Цитата | Подписаться на журнал

 

 

 

 

Здравствуй, племя

Младое, незнакомое!..

 

А. Пушкин

 

 

Мартышкой её прозвали в детстве. Она действительно была, да и осталась, похожей на мартышку и обликом, и повадками рядиться во что-то яркое, броское, нелепое. Хотя уже молодая женщина. И довольно умненькая. Балансирующая на грани традиционной семьи и фригидного феминизма. В юности она азартно выступала за свободу во всём и отрицала всё, что было до неё, и, естественно, эту страну, в которой ей довелось родиться и вырасти, власть, традиции, законы. И преклонялась перед всем, что есть там, на чужбине. Тем не менее, своё женское физиологическое счастье обрела – родила сына. В силу природной худосочности кормить материнским молоком его не смогла, отчего не ощутила прилива материнских чувств, а скоро утратила и сексуальное влечение к мужу. И вернула мужа свекрови. А когда сын встал на свои кривоватые (в неё) ножки и обрёл собственные желания, охотно делилась им с отцом и свекровью, забирая домой, лишь когда вдруг ощущала одиночество.

Она продолжала жить в своих грёзах, в которых самое желаемое всё ещё оставалось за границами отчизны. Правда, теперь унижения государственными границами свободы собственной личности она особо не ощущала, потому что постигла очарование всемирной паутины, научилась любить свои копии на экране, находя в своей шаловливой мордочке немало привлекательного, размещая написанные не без таланта и смелости откровения посты, которые, надо признать, даже мною читаются с тем же любопытством, с коим разглядывают гримасы настоящей мартышки.

Всё живое в этом мире достойно уважения.

В её протестной юности я наблюдал Мартышку в разных политтусовках. Ох, как бескомпромиссно горяча она бывала, как призывала на баррикады, воплощая собой чужбинного Гавроша времён французской революции. Вынашивание плода, а затем рождение сына выбросили её из привычной атмосферы жажды бунта, а когда вернулась былая энергия разрушения, политтусовки, митинги, демонстрации, пикеты канули в прошлое. И Мартышка уверовала в яркость настоящего и в никчемность минувшего, которое можно или даже следует отринуть, забыть, не принимать во внимание. Её новые грёзы исключительно о себе любимой, её мир – это мир теперь уже забойных тусовок, шопинга, макияжа, вещей, саундтреков, кастов. Мир, в котором нет места олдскульной ностальгии.

Впрочем, откуда ей быть, ведь Мартышка – это дитя новой России...

 

Последнее время за жизнью Мартышки я слежу по её постам в фейсбуке. Она регулярно отчитывается, чем заполнены её дни. Недавно рассказала про шопинг, во время которого удачно маечку прикупила. Надо сказать, броскую, но явно некачественную. И ей она совсем не к лицу, если судить по фото. Как-то всё в нынешней моде мешковато, нарочито уродливо. Не подчёркивающее классическую красоту линий человеческого тела, а наоборот, акцентирующее внимание на изъянах. То ли портных не стало, то ли фигуры пошли не те... В нашей юности шиком была элегантность, а теперь неряшливость. И парни от девушек отличались: у ребят – брючки со стрелочками, батничек в обтяжечку. У девчонок – платьице или юбочка с кофточкой в радостную расцветку. И чтобы талия на месте, и чем тоньше, особенно у девушек, тем лучше. А у ребят – чтобы фигура атлетическая...

Потом не без восторга – про какую-то современную, только что вышедшую на экраны ещё не разорившихся кинозалов кинокартину, в которой главные действующие лица – погони и убийства, ну и в промежутках торопливый секс неубиваемых героев. Но ей, как написала, очень даже понравилось. Что поделаешь, она из поколения, которое не привыкло заморачиваться на сопереживании, её девиз – «живи в своё удовольствие». В смысле, без прошлого и будущего. И всё должно быть по-голливудски, с кровью, трупами и с традиционным вопросом умирающему: «как ты?» – «всё в порядке!»...

Ну, конечно, этот сарказм из-за моей олдскульности... Кстати, это словечко я у неё в посте и вычитал. Сначала не понял, я больше русский язык люблю, полез в википедию. Нашёл. Старая школа означает. Разве это плохо? Но она в это слово вложила не уважение к былому, а отрицание.

Вообще, я от Мартышки просвещаюсь новоязом. Она любит в обыденное вставлять всяческие англоподобные термины. Это у неё получается естественно и вполне уместно. Правда, всякие олдскульные, как я, не врубаются, а если и пытаются, то постигают смысл с трудом. Порой и в ступор впадают. К примеру, что такое блютуз? Вроде бы термин сугубо технический. А если перевести – синий зуб. Причём здесь беспроводные сети и зуб? К тому же синий.

Ладно, вернёмся в день сегодняшний...

Так вот целую неделю постов не было. И наконец – «не соскучились по мне?..» Ну, конечно же, соскучились... Оказывается, приболела немного, кашель замучил до «отрывания головки». Ночами не спала. Но вот выдюжила, поправилась. Пишет, что снова в строю.

 

Сегодня она сообщила, что не совсем ещё феминистка. Не прямо, конечно, не программным заявлением, дескать, осознала ущербность и разворачиваюсь на все сто восемьдесят градусов, признаю естественность и органичность духовных и физиологических отношений между мужчиной и женщиной, а описала, как она покупала презервативы. Оказывается, несмотря на свои почти тридцать и сына, который скоро в школу пойдёт, это она делала впервые. Наверное, и родила, потому что прежде не покупала... Подробно описала, как она себя неловко чувствовала, даже под мышками вспотела. И как долго выбирала, потому что совсем в них не разбирается и судит исключительно по картинкам на упаковке. Одним словом, мучилась серьёзно и долго. Хорошо, что в аптеке в это время никого не было, кроме аптекарши, которую она явно утомила своей непосредственной искренностью.

И после этого поста выставила свою фотографию. На которой она, яркоокрашенная в оранжевый цвет, с гримасой, полной осмысленного недоумения, двумя пальчиками держит, демонстрируя, яркую упаковку. Словно приглашает.

Наверное, трудно быть феминисткой...

Опять же в моей юности, надо признаться, это приспособление было дефицитом. Да и качества отвратительного. И секса не было. И виагры и импотентов. Но зато была любовь, и дети рождались, как правило, спустя положенное время после свадьбы. Долгожданные, неведомого для родителей пола до той самой минуты, пока не подавали голосом известие о своём появлении на этом свете. И вызывали неподдельную радость или огорчение в зависимости от того, кто кого хотел.

К слову, и праздники тогда были не размазанные задолго до дня всяческими рекламными и продажными кампаниями, а как и положено, день в день. Отчего и радость была не размазанная и лицемерно-надуманная, а искренняя...

Да, ещё она написала, что просыпалась от приступов кашля ночью. Пение птиц слышала. Наверное, дроздов, они по весне ночью любят петь.

 

Мартышка из продвинутых, много знает того, о чём я даже не догадываюсь. Вот у неё кумир какой-то Алек. Полез в википедию и нашёл только одного известного Алека, Болдуина – американского актёра, комика. Но он родился в 1958 году и для неё явно староват. И для её кумира тоже не подходит. К тому же она признаётся, что на семьдесят процентов стала блондинкой исключительно из-за того, чтобы «походить на Алека». Болдуин – брюнет. Хотя сейчас уже поседевший. Так что кто такой этот Алек, пока загадка...

А ещё она призналась в своей любви к группе «Кис-кис».

Н-да. Названьице...

Это вам не «Наутилус» или «Кино».

Интересно, она знает эти группы, слышала?..

Впрочем, это мы пели: «С причала рыбачил апостол Андрей / А Спаситель гулял по воде / И Андрей доставал из воды пескарей / А Спаситель погибших людей». Или: «Когда я вижу, как ты танцуешь, / Малыш, ты меня волнуешь. / Когда ты смотришь так серьёзно, / Малыш, я тебя люблю. / Когда ты робко меня целуешь, / Малыш, ты меня волнуешь».

У группы «Кис-кис» сингл (вот и сам обангличился, нет чтобы сказать... Да нет же, какая там песня, пусть будет синглом) – «Трахаюсь». «С тобой я просто трахаюсь. Трахаюсь / Давай не ной и лить слёзы завязывай / Ну может раз, ну, второй, а ты пи..ишь про любовь...» и так далее тому подобная матерная бессмыслица на фоне псевдомузыки.

Это на мой взгляд. А вот на выступлениях этой группы подобные Мартышке визжат, прыгают и даже надрывно выкрикивают то, что легче всего запоминается.

...Почитал текст и словно в чём-то вонючем измазался.

А она пошла слушать.

 

Мартышка захандрила. Пишет, что любит поваляться в кровати. Ждёт не дождётся выходных, чтобы насладиться ничегонеделанием. И выставила шесть своих фотографий, на которых её симпатичная мордашка – олицетворение капризной печали. Это выражение девочки, жаждущей любви; девушки, собравшейся о чём-то просить и обязательно получить желаемое; или молодой женщины, не имеющей рядом надёжного и сильного защитника. Это гримаса одиночества, когда либо ничего не хочется, ничего не желается, или же, наоборот, хочется много всего недостижимого.

Но ей даже ничего не грезится. Так она написала.

И ей посоветовали:

держаться,

не грустить,

плюнуть на всё и всех,

оторваться по полной,

реализовать желание даже самое непристойное

и, наконец,

«Ник, пошли всех на х... – вместо точек – буквы, – живи в своё удовольствие...»

Жить в своё удовольствие – это сегодня модно. Тренд такой. По-русски – тенденция.

И материться всенародно – быть в тренде. Этот тренд появился в девяностых годах прошлого века, когда общество начало стремительно деградировать. Запретный плод сладок, особенно для подростков, они и подхватили эту заразу и понесли в свою среду, не понимая, каков негативный заряд слова...

 

Для женщины обнова – лекарство от хандры.

Мартышка купила платье, больше похожее на балахон или на армейскую плащ-палатку времён СССР, но цветастое, цветастее цыганских юбок. Оно ей не идёт. Она в нём смотрится как бабочка в коконе – одна мордашечка, на тельце даже намёка нет, и не поймёшь, что в конце концов вылупится – то, что летает, или то, что ползает. Но яркое. Броское. И, недорогое, всего пять долларов. Потому что оно африканское, оттуда привезли.

Она любит Африку, хотя была только в Египте. Но считает, что в своём прошлом земном воплощении обитала именно в тех знойных местах. Она даже уверена в том, что была современницей Клеопатры, оттого и променяла Париж на Каир, когда родители по окончании университета сделали ей подарок – туристическую путёвку. Теперь хочет заехать поглубже в африканские пустыни, пожить с туарегами или какими-нибудь другими аборигенами, чтобы вспомнить своё прошлое. Но как-то всё что-то мешает. Сначала поиски принца, потом рождение сына. А теперь вот не по карману стало, как рубль в очередной раз обвалился. Но она надежды разбогатеть и отправиться в пустыню не оставляет.

Мне в Египте бывать не довелось, но давным-давно, во времена, когда советские гидростроители помогали строить Асуанскую плотину, знакомые родителей, ездившие с таймырской заполярной стройки погреться на африканскую, привезли на моё совершеннолетие подарок: запонки с переливающими разными цветами то ли камнями, то ли стёклами. И обошлись они моим родителям в двадцать пять долларов. Доллар тогда стоил девяносто копеек. Студенческая стипендия была двадцать восемь рублей... Таких запонок ни у кого не было. Эксклюзив. Нет, наверное, где-то в иных местах и были, не штучный товар, но в моём окружении за все прошедшие десятилетия нигде больше я таких не видел.

 

Оптимистичный пост.

Покупала алкоголь для вечеринки и услышала комплимент от кассира, уточнившего возраст, дескать, не синева бы под глазами, больше восемнадцати не дал бы.

Это она пишет, значит, польстило.

И тут же четыре снимка: крупным планом гримасы её лица... ни дать ни взять мартышка.

Но она реально выглядит намного моложе своих тридцати. А выпячивание своего уродства или немощи в чём-либо – это сегодня модный тренд.

 

Не могу понять, работает ли она, и если работает, то чем занимается. А если не работает, то на что живёт. И каковы отношения с отцом её ребёнка.

Иногда она выставляет фотографии своего сына. Мальчишке лет пять и он похож на неё, но красивее. Правда, не по-мужски: круглое личико, большие выразительные глаза и фигурные губы. Глаза и губы её, но у неё они чересчур большие, манят, но не очаровывают, у сына всё гармонично. Так получается, когда мужские и женские черты находят идеальное сочетание.

Фотографии мужа, или отца ребёнка, или их совместной, семейной, нет.

 

Мартышка ввязалась в драку.

Если верить ей, то дело было так: шла себе, никого не трогала и вдруг увидела – кто-то кого-то бьёт. Ну, может, и не бьёт, а дружески раздаёт тумаки, но всё равно пройти мимо она никак не могла, потому что от любого насилия у неё, как она признаётся, сносит крышу, пропадает инстинкт самосохранения и ноги сами несут всё остальное, не мускульное и небольшое, в эпицентр событий. Вот и теперь понесли. Да ещё с воплем насчёт полиции, которая уже рядом...

Один из участников прилюдного насилия даже отвлёкся на этот вопль, чтобы послать её «на хер». Но вопить она уже перестать не могла, как и остановиться, хотя понимала, что с её комплекцией самое реальное её место в этой сваре – под ногами дерущихся.

И продолжала вопить про полицию, хотя ни доблестных полицейских, ни фантастического судьи Дредда на горизонте не было видно. От этого пронзительного вопля выяснявшие отношения поостыли и решили ретироваться, не дожидаясь обещанных ею правоохранителей.

«Для коротышки – главная сила в голосе», – огласила она секрет своей победы для тех, кто в это время торопился отснять острый сюжет, дабы затем прославиться в Сети. А снимали многие. Но отчего-то никто, кроме неё, не догадался разнять дерущихся.

…Прочитав этот пост, я вспомнил, что в юности написал несколько очерков о русских революционерах; о том, что готовность к поражению, как психологический посыл, был основой их готовности погибнуть во имя идеи.

В те давние времена Мартышка, несомненно, была бы в их рядах.

С одной стороны, самопожертвование и даже террор, а с другой – органическое неприятие любого насилия...

Что бы в ней пересилило?

 

А что я о ней знаю, зачатой ещё в СССР, а родившейся уже в России?..

Помню совсем маленькой девочкой из соседнего подъезда, потому что по-соседски здоровался с её родителями. Папа у неё был инженером-конструктором и работал на заводе, производящим что-то для Советской армии. Мама была воспитательницей в детском саду, который находился в нашем микрорайоне. Потом вдруг ни завод, ни детский садик оказались не нужны новой стране и, естественно, ненужными стали инженеры и воспитатели. Но зато нужны были рабочие в нефтегазоносных краях, и её родители осмелились отказаться от привычного и завербовались на север. Планировали пожить в негостеприимных местах пару лет, пережить не радующие перемены, но возврата к прежней размеренной и предсказуемой жизни, как было в СССР, в новой стране не наступало, а годы шли, и они стали северянами, наведываясь в родной город только в отпуска, да и то не каждый год. Поэтому для тех, кто её знал маленькой девочкой, уморительно похожей на мартышку своими детскими гримасками, она росла не как все дети незаметно, а скачкообразно: вот она – школьница с бантиками и теми же самыми гримасками; вот угловатый, стеснительный, мало похожий на девушку подросток; а вот уже и выпускница – маленькая, худенькая, но с живым лицом и неожиданно взрослыми суждениями.

После школы она поступила в университет и осталась полноправной хозяйкой родительской квартиры. Но соседи редко её видели, она была активисткой всяческих движений и пропадала в университете. А через год родители купили дом в другом районе города, квартиру продали, и она стала его обживать, пока те не вернулись в родные места с заработанной пенсией и приличными накоплениями. Теперь в нашем районе Мартышка не появлялась, друзей у неё здесь не было, и когда и за кого она вышла замуж, от кого родила, для всех тех, кто знал её раньше, было неведомо.

Что же касается наших пересечений, то их было не так уж много в пору её бурной юности.

 

Ну вот, только признался, что совсем не знаю, чем живёт Мартышка, а она разоткровенничалась. Написала, что год назад в первый раз пошла на вечеринку одна, и это было ей непривычно и горько, потому что с юности привыкла быть хозяйкой домашних вечеринок, на которых чувствовала себя «полной королевой», и это делало её счастливой. И друзей у неё было много, потому что друзья, как она утверждает, – это люди, «с которыми кайфово». И вот друзья юности вдруг незаметно выросли, поскучнели, обзавелись семьями и оттого перестали кайфовать. А многие к тому же уехали в другие города и страны.

«Но одиночество достаёт, даже когда ты убеждаешь себя, что ни от кого не надо зависеть и проводить время как хочется самой».

Тут не поспоришь.

«И это заставляет искать новых друзей».

Нынешние её друзья, как она пишет, лет на пять-десять младше, и даже «...есть пара ребят восемнадцатилетних. Смотрю на них и пытаюсь понять, была ли я в свои восемнадцать такой клёвой. А я уже долго живу, много кого знаю и много чего пережила».

Ностальгическое утверждение.

Стал вспоминать, сколько же ей сегодня должно быть?.. Лет тридцать или, может быть, чуть больше... И себя в тридцать вспоминать. Правда, в те времена и в той стране для себя никто не жил и вечеринок особо я не припомню. Так, собирались по праздникам или по настроению. Отмечали всякие даты коллег.

Друг – было понятием не массовым. Единичным. У меня, например, в жизни было всего три друга в разные периоды. В детстве – одноклассник. В юности – сокурсник. И уже в самые дееспособные годы – товарищ и коллега по общему делу. А для всех прочих градация была: одноклассники, однокурсники, коллеги или сослуживцы, приятели. А ещё не так часто – собутыльники, друзья по кайфу.

И всё ещё было впереди, жизнь по ощущениям только начиналась.

 

Вот это неожиданное признание – «одна из моих любимых работ – продавщица в торговом центре».

Оказывается, она освоила профессию продавщицы сразу после университета, когда реально поняла, что диплом ничего не значит. Это в канувшем в прошлое СССР выпускнику вуза не надо было искать работу. Его уже ждали там, куда он попал по распределению. Распределение – это обязательная работа в определённом месте и на определённой должности в течение трёх лет. И это не всем нравилось. Распределяли, как правило, в Сибирь, в провинцию, в обеих столицах специалистов хватало. Но большинство это устраивало, потому что распределение гарантировало не только работу по специальности, но и жильё: одиноким – общежитие, а молодой семье – квартиру.

Мартышка получила диплом, когда никто уже ничего не гарантировал. Работа была только в торговом центре, и диплом там был не нужен.

Теперь, когда она поменяла уже немало работ и фирм, иногда занимаясь тем, чему её учили в университете, но чаще тем, чему и не надо было учиться, она вспоминает ту свою первую работу как самую любимую. Хотя «одиннадцать часов ты ничего не делаешь, а только ждёшь покупателя. Это ужасно трудно», – признаётся она. Но одновременно – «это чудный мирок, замечательная система».

Что это? Тоска по ограниченной какими-то рамками, запретами свободе? И как понять очередное признание: «это был коллектив, объединённый одними и теми же задачами, и в нём было интересно».

Но ведь времена запретов и коллективизма остались в прошлом, где не было свободы и совсем не ценили индивидуальность, а строили всех, вписывая в систему. Тогда откуда эта тоска по коллективному объединяющему труду? По тому, чего хватало в СССР... Ведь она тогда не жила и не очень-то верит, что там было хорошо, ведь там, в прошлом, осталось только плохое. Так её учили...

 

Любимое времяпрепровождение Мартышки – рок-бары, в которых ей особенно нравится афтерпати. Ну, это то, что происходит после выступления какой-нибудь группы. Например, тех же «Героев Геммороя». Или послушав «Палача». Правда, последняя группа, родившаяся в Бостоне в восьмидесятых, уже давно распалась, но память о ней жива. И даже в википедии есть несколько строк о ней, в том числе и таких: «и вокал, и игра на инструментах описывались как плохие». Но вот Мартышке нравится... Ну а «Герои Геммороя» – это местные, доморощенные, широко известные в узком кругу.

А ещё ей нравится челлендж. Это когда нечто надуманное, похожее на реальность, записывается на видео и выставляется в Сеть.

Лайки сегодня – наше всё...

 

Порой я не понимаю Мартышку, словно мы живём в разных странах и говорим на разных языках. Вот написала о каком-то ситкоме с флешбеками...

Ситком – это, оказывается, ситуационная комедия, флешбек – ретроспектива.

А ещё пишет о том, что во многих сегодняшних бедах виновато советское телевидение, показывавшее хорроры и шутеры. Пришлось лезть в интернет за новыми познаниями.

Оказывается, «хоррор» – это «фильмы, которые призваны напугать зрителя, вселить чувство тревоги и страха».

Стал вспоминать, что же показывали в семидесятые годы в Советском Союзе, и вспомнил самый ужасный фильм того времени – «Вий». Вот в девяностых, уже после распада СССР, ужастиками мы изрядно увлеклись...

Кстати, сравните слова: хоррор – нечто чужое, враждебное, непримиримое. И вполне милое, приручаемое – ужастик...

А что такое «шутеры», знать не знали, слыхом не слыхивали. Как и про компьютерные игры, компьютеров тогда не было.

Похоже, всё смешалось в когнитивных способностях – в высшей функции мозга, отвечающей за систематизацию – Мартышки, позволяющих принимать, отбирать, накапливать, перерабатывать информацию. А всё, наверное, оттого что росла она не на советских мультиках, как сама признаётся – тех же «Умки», «Ёжика в тумане» или хотя бы «Ну, волк, погоди», а на, как пишет, Гравити Рик, Фолз, Морти и крутых бобрах... Вот уж где хоррор откровенный. Теперь понятно, откуда её ночные страхи и панические атаки, о которых она частенько пишет.

Да, сразу оговорюсь: все нерусские словечки, которые использовал и буду использовать, – от неё и из интернета.

 

Она публично пожалела, что отдала деньги за реплику эйрподсов. Уронила наушник, и тот перестал коннектиться с кейсом...

Прочитал. Не понял. Стал переводить.

Реплика – копия.

Эйрподс – беспроводные наушники от корпорации Apple.

Коннектиться – подключаться.

Кейс – ящик (там, где начинка).

Перевёл так: жалею, что купила подделку наушников.

И всё очарование иностранных непонятностей пропало.

 

О сыне Мартышка пишет нечасто и всегда размещает его фотографии.

Недавно он болел, и Мартышка лежала с ним в детской больнице. Похвалила врачей за внимание и хорошее лечение.

Самый любимый мультик сына – «Жёлтая подводная лодка». В этом мультике рисованные Битлы борются с Синими Жадинами (Вонючками), которые терпеть не могут музыки. Рисованные Вонючки – нечто аляповато-условное, фантазии изобразить что-то характерное и вызывающее эмоции аниматору явно не хватило. Это вам не прорисованный Чебурашка или Маша с Медведем. Спасают мультфильм песни «Битлз». Фактически – это клипы песен, нанизанные на примитивный сюжет. Думаю, мальчишке нравятся именно песни.

Довольно часто она отвозит сына к бабушке (к матери или свекрови?). А тут написала, что хотела бы «угнать с сыном хотя бы на неделю в мой любимый Будапешт». Правда, не объяснила, почему именно этот город стал её любимым, что с ним связано в её жизни?

 

Мартышка возмутилась, что никто из знакомых не знает великого Хантера С. Томпсона... И у неё нашлись единомышленники, посчитавшие, что не знать этого самого Томпсона равнозначно тому, что не знать Достоевского и Шекспира. И что это человек, входящий в десятку гениев двадцатого века. Правда, этот список так и не обнародовали. И ещё, что не знать про Томпсона, «как и не слушать «Лестницу в небо» – это невежество».

Я не захотел быть невеждой, потому что впервые услышал это имя. Заглянул в википедию. Оказывается, Хантер Стоктон Томпсон, родившийся в 1937 и покончивший с собой в 2005 году – американский журналист, основатель гонзо-журналистики. «Гонзо» переводится как «рехнувшийся, чокнутый». Эта журналистика предполагает «субъективный стиль повествования, с цитатами, преувеличениями и с ненормативной лексикой».

Я некстати вспомнил Эрнста Хемингуэя, тот сравнивал писателя с пловцом под водой, которого читатель ни в коем случае не должен видеть...

Самый известный роман этого Томпсона – «Страх и отвращение в Лас-Вегасе. Дикое путешествие в сердце Американской мечты». Роман вышел в 1971 году, по нему был снят фильм, который в прокате провалился, даже не окупил расходы. Но позже, как это ни парадоксально, стал культовым.

Что же касается содержания этого романа, который я не читал и читать точно не стану, то в википедии начинается статья о нём с такой цитаты: «У нас было 2 пакетика травы, 75 ампул мескалина, 5 упаковок диэтиламид лизергиновой кислоты или ЛСД, солонка, наполовину заполненная кокаином, и целый парад планет различных стимуляторов, транков, визгунов, хохотунов и всего такого, всех цветов... а также полбутылки текилы, литр рома, ящик пива, пол-литра эфира и две дюжины амила...» И далее краткий пересказ, как журналист Рауль Дюк и его адвокат «Доктор Гонзо» едут через Неваду. Их цель – написать об автомобильной гонке. У журналиста от наркотических веществ начинаются галлюцинации, в отеле мерещится, что всё помещение кишит гигантскими рептилиями... Адвокат, страдающий суицидальными наклонностями, тоже хорош, одетый лежит в ванне и слушает радио. А потом умудряется растлить несовершеннолетнюю, накачав её наркотиками. Потом они на пару в наркотическом опьянении разъезжают по улицам Вегаса, выкрикивая непристойности...

Я думаю, этого краткого пересказа вкупе с окончанием жизни автора вполне достаточно для определённых выводов о качестве подобной литературы. И пусть я буду невеждой, но ни за что и никому не посоветую этого автора не только почитать, но и читать. И, тем более, сравнивать с Достоевским и Шекспиром.

Что же касается «Лестницы в небо» то эта композиция, по-видимому, упоминается поклонником Led Zeppelin, потому что, по мнению биографов, текст написан под воздействием наркотиков. Во всяком случае, в подстрочнике и в двух переводах на русский я ничего гениального не увидел.

 

Огорчила меня Мартышка. Я держал её за продвинутую, взрослую женщину, мать прелестного мальчишки, а значит, умеющую отличать ложное от истинного. А она вдруг выдаёт восторженный пост о книжке «бекстейджей, концептов, идей, прототипов и воплощений», которая к её восторгу оказалась в десять раз дешевле, чем она её оценила, отчего она смогла её купить и стать безмерно счастливой. А речь идёт всего-навсего об иллюстрированной истории создания фильма «Чужой». Бекстейдж – это то, что «за кулисами», «за кадром», чего зритель не видит на экране. А вот с концептом и идеей – перебор, ибо «концепт» и есть «идея» – и это свидетельство о бездумном поклонении перед иностранными словечками.

Рабская психология преклоняться перед чужим...

 

«Хотела сделать ультрареалистическое фото приболевшей, плохо спавшей, одетой во что попало женщины с прыщами, месячными, мимическими морщинами, плохой причёской, складками на животе и грудью тревожно разной формы и размера. Но как ни старайся, всё равно получается роскошно».

Вот такой словесный автопортрет под очередными фотографиями.

Борьба с комплексом или вызов?

 

«Полгода убивал меня долг за коммуналку, наконец рассчиталась...»

Не так уж и гладко у неё, хотя до этого признания складывалось впечатление о том, что живёт она «почти лакшери», почти в роскоши и без забот. Наверное, так хотелось выглядеть в глазах фейсбучных друзей. Но быть не собой очень трудно. Почти так же, как просидеть «шесть часов не отрываясь от монитора». И всё-таки, «работа – спасение от всяких грустных мыслей».

Что правда, то правда. Мы не всегда отдаём себе отчёт, но именно работа, если она к тому же любимая, лечит, возвращает силы и заряжает целесообразностью бытия. А жить только сегодняшним днём, не заморачиваясь, не планируя, не видя своего будущего – это не награда, это наказание.

Мне кажется, Мартышка если не осознала, то интуитивно почувствовала, что её «труднопреодолимая усталость от жизни» – это всего лишь отсутствие смысла существования. Увы, но она не осознаёт себя матерью, хотя есть сын; не является женой, что-то не срослось с отцом сына; работа есть, но она не греет, она не фанат-трудоголик. Бары, тусовки, селфи, скорее печальная, чем весёлая, отдушина, тоже надоедают, тут все такие, все о чём-то своём... Не читатели – писатели...

У родителей впереди маячил коммунизм, в который они не верили, но всё-таки что-то там впереди брезжило, интриговало, и всё самое лучшее должно было быть завтра, и это вселяло оптимизм, стимулировало. А если «живи сегодня и ни о чём не думай», а это сегодня – однообразно и осточертело... Тогда чем жить?

 

Наконец прояснилось: она себя определила как... [👉 продолжение читайте в номере журнала...]

 

 

 

[Конец ознакомительного фрагмента]

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в апреле 2022 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: