HTM
Номер журнала «Новая Литература» за октябрь 2023 г.

Александр Левковский

Замкнутый круг

Обсудить

Пьеса

Трагикомедия в двух действиях, шести картинах

 

На чтение потребуется 1 час 15 минут | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск
Опубликовано редактором: Вероника Вебер, 9.02.2014
Оглавление

3. ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ. Картина вторая
4. ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ. Картина третья
5. ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ. Картина четвёртая

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ. Картина третья


 

 

 

Тель-Авив. Осень 1991 года.

Открытая веранда второразрядного кафе в торговой части города. Слева от кафе – полукруглая арка, на которой крупно выведено на иврите и русском:

 

ТЕЛЬ-АВИВ – ЯФФО

Муниципальный Рынок «Кармель»

 

Сквозь эту арку видны рыночные ряды; доносятся крики торговцев:

– А вот свежая рыба из Киннерета! Ещё дышит!

– Госпожа, возьмите мои авокадо! Сегодня сорванные, клянусь Богом!

– Что вы смотрите, что вы смотрите? Вы не видели живого карпа? Берите – вам жена приготовит фаршированную рыбу!

– Кошерное мясо, вот – кошерное мясо! Утверждённое главным раввинатом Израиля!..

 

Справа от кафе, у самого края сцены, в тени от пальмы, прислонившись к стене и покуривая, стоят две уличные девицы – Брюнетка и Рыжая. Обе весьма экономно одеты в коротенькие шорты и маечки с чудовищными декольте.

 

На веранде хозяин кафе обслуживает посетителей. Перед верандой, спиной к зрителям, уборщик мусора подметает тротуар. Уборщик катит свой бачок вправо, почти под ноги уличных девиц. Доставая мусор из-под их ног, он поворачивается – и мы узнаём в нём изрядно поседевшего и небритого, бывшего советского подполковника Квашнина.

 

КВАШНИН: Набросали тут! (Проституткам) Сколько раз вам говорить? – тампоны и презервативы бросать в урну!

 

БРЮНЕТКА: Гиора, не ворчи. Угости лучше колой.

 

КВАШНИН: А шампанского тебе не надо? Я тут целый день вкалываю за гроши, а ты десять раз ноги раздвинешь – и у тебя в кармане мой недельный заработок. Где справедливость?

 

РЫЖАЯ: Справедливость у тебя была в России. Там ты ни хрена не делал – и у тебя был коммунизм. А здесь надо вкалывать: или мозгами шевелить, или руками работать, или ноги раздвигать – кто что умеет.

 

К Брюнетке приближается толстый американский турист в клетчатых шортах.

 

АМЕРИКАНЕЦ: Ты свободна?

 

БРЮНЕТКА: Как птица.

 

АМЕРИКАНЕЦ: Сколько?

 

БРЮНЕТКА: В долларах?

 

АМЕРИКАНЕЦ: В долларах.

 

БРЮНЕТКА: Десять.

 

АМЕРИКАНЕЦ: За час?

 

БРЮНЕТКА: За раз.

 

АМЕРИКАНЕЦ: Где?

 

БРЮНЕТКА: За углом.

 

АМЕРИКАНЕЦ: Что значит – за углом?

 

БРЮНЕТКА: Там полуразрушенный дом.

 

АМЕРИКАНЕЦ: Стоя?

 

БРЮНЕТКА: Можно и лёжа. Там есть старый диван. Но тогда с тебя пятнадцать.

 

АМЕРИКАНЕЦ: Пошли.

 

Уходят в глубь сцены, где видна узкая улочка. Квашнин ожесточённо сплёвывает и возобновляет подметанье. По улочке усталой походкой возвращается от очередного клиента третья девица – Блондинка.

 

РЫЖАЯ (Квашнину; показывая сигаретой на Блондинку): Гиора, тут у нас новенькая, она тоже из России, как и ты.

 

КВАШНИН (обрадованно): Ты из России? Из какого города?

 

БЛОНДИНКА: Из Кишинёва.

 

КВАШНИН: Молдаванка?

 

БЛОНДИНКА: Какая молдаванка? Где ты видел молдаванку-блондинку? Русская я. А ты? Что-то ты не похож на еврея.

 

КВАШНИН: Я уже и сам не знаю, кто я... Кофе хочешь? У меня через пять минут перерыв на обед. Я угощаю. (Прикуривает у Рыжей).

 

БЛОНДИНКА: Мне перерыва не положено, но девочки справятся за меня.

 

Квашнин ведёт Блондинку к крайнему столику на веранде.

 

КВАШНИН (хозяину кафе): Давид, дай нам два кофе и абрикосовый пирог. (Блондинке) Ну, рассказывай... Ты давно в стране?

 

БЛОНДИНКА: Почти год. Я тут нелегально, без документов. А ты?

 

КВАШНИН: Уже шесть лет. А кажется, будто шестьдесят.

 

Давид приносит кофе и пирог.

 

ДАВИД (Квашнину): Нашёл соотечественницу? (Блондинке) Сейчас он начнёт тебе мозги полоскать, кем он был в России и кем он стал здесь, и какая Россия хорошая и культурная, и какой Израиль хреновый и бескультурный... (Хлопает Квашнина по плечу и уходит, хохоча).

 

КВАШНИН: Хороший мужик. Он из Марокко. Приехал сюда лет сорок тому назад. Вот – взял меня на подработку. Эти суки из правительства платят такое маленькое пособие! – еле на жизнь хватает. Мне ведь уже пятьдесят. В этом возрасте приличную работу не найти... Тебя как зовут?

 

БЛОНДИНКА: Света. По-здешнему – Авиталь.

 

КВАШНИН: Светлана, значит. Хорошее имя.

 

СВЕТА: В Кишинёве ученики звали меня – Светлана Анатольевна. Я в школе работала, литературу преподавала.

 

КВАШНИН: Да ну! Мой любимый предмет! Я по нему одни пятёрки имел. Помню, писал в десятом классе сочинение на вольную тему – «Наш паровоз вперёд лети, в коммуне остановка!». И получил пять с плюсом!

 

СВЕТА: Я любила задавать ребятам вольные темы. Такую, например: «И ты должник тех воинов бессмертных, что победят, но не придут с войны!» Это из Беллы Ахмадуллиной.

 

Квашнин достаёт из кармана плоскую бутылочку виски и разливает по кофейным чашкам.

 

КВАШНИН: Я современных поэтов плохо знаю. У меня работа отнимала всё время. Я ведь офицером был, полковником.

 

СВЕТА: Полковником? Ого! Каких войск?

 

КВАШНИН: Танковых. У нас, танкистов – помнишь? – была такая песня (поёт):

 

«Броня крепка, и танки наши быстры,

И наши люди мужества полны.

В строю стоят советские танкисты,

Своей любимой Родины сыны...»

 

Посетители кафе оглядываются на подвыпившего Квашнина и смеются.

 

КВАШНИН: Чего ржёте? (Свете) А ещё евреи, – считается, культурная нация. Я тебе скажу, Света, я тут за шесть лет понял: нет на свете культурных наций, все жлобы – и русские, и американцы, и израильтяне...

 

СВЕТА: Нет, не скажи, всё-таки израильтяне – мужчины безвредные. Вот где настоящие сволочи – так это в Европе! Я до Израиля год в Гамбурге работала...

 

КВАШНИН: Чем занималась?

 

СВЕТА: Чем, чем!.. Тем же, что и здесь. Только под крышей, в бардаке. Там какой-нибудь Ганс – сопляк, усы еле пробиваются! – за десять марок требует десять разных позиций, а откажешься – хозяину нажалуется, и тот сдерёт с тебя штраф. Тьфу, мразь! А израильтяне приличный народ, покладистый – десятку заплатил, получил своё, натянул штаны, и-и-и пошёл к себе домой, к любимой жене и детям. Некоторые даже спасибо говорят... Как твоё имя?

 

КВАШНИН: Когда-то звали Георгий Николаевич. А в этой стране отчества нет, и зовут меня, как собаку – Гиора.

 

СВЕТА: Семья есть?

 

КВАШНИН: И есть, и как бы нет.

 

СВЕТА: В России осталась?

 

КВАШНИН: Нет... уехали кто куда. Дочь в Америке, в Нью-Йорке, сын здесь, в кибуце. Только тёща осталась в Москве – самая умная оказалась у меня тёща.

 

СВЕТА: А жена?

 

КВАШНИН: Нет у меня жены. Умерла.

 

СВЕТА: Давно?

 

КВАШНИН: Два года тому назад. (Опять разливает виски) Ну, за упокой её души. Хорошая была женщина. Только не любила, когда я выпивал... (Пьёт) Ты вот подумай, что это за страна – Израиль! Здесь даже выпить не с кем! Эти трезвенники не пьют, как все приличные люди, а выпивают одну-две рюмки – и конец! Где это видано в цивилизованном обществе! У нас в Москве – заскочишь, бывало, в забегаловку на площади Дзержинского, напротив касс Аэрофлота, – а там уже стоит хороший кореш и показывает тебе два пальца – вот так... (Прикладывает два пальца к груди и шевелит ими). Значит, приглашает выпить «на троих» – по сто семьдесят на брата. И такой он тебе родной, кореш этот, будто знал ты его всю жизнь. Скинемся втроём по рублику, возьмём полбанки, закрасим под столом пивом для маскировки, скажем с душой, с такой, знаешь, мужской солидарностью: «Ну, будем, хлопцы!» – и пошла водочка гулять по артериям, аортам, венам и даже капиллярным сосудам, согревая тебе душу и тело и озаряя тебе мозг прекрасными воспоминаниями...

 

СВЕТА: Ну-у, у тебя и красноречие! Теперь я верю, что у тебя была пятёрка по литературе.

 

КВАШНИН: Я, между прочим, юридический факультет окончил. Изучал речи Апулея, Цицерона, Плевако и Вышинского.

 

СВЕТА (удивлённо): Юридический? А зачем танкисту юридический?

 

Вовремя подходит Давид, позволяя Квашнину избежать ответа на этот щекотливый вопрос.

 

ДАВИД: (Свете) Ну, он прополоскал тебе мозги? Рассказал, каким бравым танкистом он был в Красной армии?

 

СВЕТА: Он жалуется, что в Израиле мало пьют.

 

ДАВИД: Он-таки прав. У нас даже на военных базах свободно продают и виски, и водку, и коньяк. Где ты видела на свете армию, чтобы разрешала продажу спиртного солдатам? А у нас – пожалуйста! И никто не напивается.

 

КВАШНИН: Кстати, насчёт армии. Давид, мне пришла повестка – я на следующей неделе ухожу на месяц служить. (Свете) Вот тоже проклятье: каждый год тебя забирают на месяц – до пятидесяти пяти лет.

 

ДАВИД: А ты как хочешь? Быть гражданином и не служить!? Я в трёх войнах воевал; мне чуть ногу не отрезали; у меня от контузии на египетском фронте голова разрывается на части каждую ночь, – а ты служить не хочешь!?

 

КВАШНИН (миролюбиво): Да я ничего не говорю. Только мне обидно: в России я был офицером, а тут – просто солдат. То есть, никто!

 

ДАВИД: Ты, может, и никто, но зато сын у тебя – знаменитый артист. Гордись!

 

СВЕТА (удивлённо): У тебя сын – артист?

 

КВАШНИН: Да. Алик очень способный музыкант, окончил здесь консерваторию, организовал оркестр симфоджаза и гастролирует даже за границей. (Смотрит на часы) Он обещал приехать сегодня... Вот только никак не женится. Давид, отдай за него свою среднюю.

 

СВЕТА (Давиду): У тебя дочери?

 

ДАВИД: Бог не дал нам с женой сыновей. У нас три дочки.

 

СВЕТА (неожиданно зло): Небось, не работают, как я, на улице с клиентами!

 

ДАВИД: Чтоб ты язык себе откусила! Зачем им работать на улице? Старшая у меня – советник в министерстве; средняя – детский врач. А младшенькая ещё в школе. (Встаёт; Свете) Ты поторопись: сейчас твой босс придёт, увидит, что ты не работаешь – и будет скандал.

 

СВЕТА: Ну его на хрен!

 

Давид уходит.

 

КВАШНИН: У тебя в Кишинёве семья?

 

СВЕТА: Дочка десяти лет, живёт с мамой. Мама думает, что я тут ухаживаю за стариками. Если б она знала, какие это старики, она б кончила жизнь самоубийством.

 

Квашнин разливает виски по чашкам.

 

КВАШНИН: Ну, за наших детей! Нам с тобой уже, наверное, хорошо не будет, а им пусть Бог поможет! (Пьёт) Слушай, приходи ко мне в гости, а? Вечерком как-нибудь. Посидим тесной компанией с моим соседом, по-русски поговорим, русские песни послушаем. Мой сосед – он бывший оперный певец. Он тут руководит музыкальной школой. Сюда евреев-музыкантов из Союза понаехало – хренова туча! Есть даже анекдот: если иммигрант из России выходит из самолёта без скрипки, значит, он пианист. (Хохочет) Приходи. Селёдочку купим в русском магазине, солёных огурчиков, «Столичную» водочку... Ну как, придёшь?

 

СВЕТА: К тебе только приди – ты после третьей рюмки приставать начнёшь. А у меня сейчас мужчины, кроме отвращения, ничего не вызывают.

 

КВАШНИН: Не буду приставать – слово советского офицера! Мне сейчас, честно, баба и не очень нужна. У меня их за шесть лет было всего три. (Оживляясь) Вот в Москве всё было по-другому. У меня была там записная книжка, тайком от жены, и я туда записывал всех баб – даже случайных, одноразовых. Я книжку разграфил, как таблицу: имя, фамилия, возраст, национальность – ну, пятая графа, как в паспорте, – потом, образование. (С гордостью) У меня 47 процентов было с высшим образованием. Дальше: место встречи, масть – брюнетка или блондинка. И ещё – особые приметы.

 

СВЕТА: Особые приметы? То есть?

 

КВАШНИН: Ну, например, сильно заикается – был такой случай, или очень веснушчатая – была одна, у которой, представляешь, даже задница была вся в крупных веснушках. Или вот была у меня одна татарка с большим родимым пятном в десяти сантиметрах ниже пупка...

 

СВЕТА: Так сколько их всего у тебя было?

 

КВАШНИН: Почти двести. Трёх не хватило до двухсот.

 

СВЕТА: Добавь трёх здешних – и будет ровно двести.

 

КВАШНИН: Некуда добавлять. Я записную книжку сжёг перед отъездом – вместе с моим советским прошлым... (Утирает слезу; пьёт) Не получилась у меня жизнь за границей! Конечно, многие наши из России тут хорошо устроились: инженеры, врачи, программисты... Но это те, кто научились читать справа налево! А я не могу читать справa налево! Я здесь уже и слева направо разучился! (Понижает голос) И, кроме того, тут все обрезанные, а я – нет... (Пьёт).

 

СВЕТА: А я, знаешь, привыкла к обрезанным. Мне сейчас даже странно иметь дело с необрезанным – как-то неестественно... А-а, обрезанные, необрезанные – всех бы убила, если б могла!! Может, наглотаться таблеток и не проснуться... Или уехать в Америку, что ли? Там, говорят, можно заработать, не ложась под клиентов. Но как уехать?

 

КВАШНИН: Меня дочка зовёт к себе в Америку. У неё там брачное агентство.

 

Появляется на велосипеде сутенёр – здоровый парень с рельефной мускулатурой.

 

СУТЕНЁР (Свете): Ты что – забастовку объявила? Иди работать!

 

СВЕТА: Иди ты на хер!

 

Сутенёр хватает Свету за руку и вытаскивает её из-за столика. Квашнин пытается оттолкнуть его, но получает удар в грудь и падает на тротуар. Давид заслоняет Квашнина.

 

ДАВИД: Ты поосторожней! Я полицию позову!

 

СУТЕНЁР: Зови, зови, если тебе твой бизнес не дорог... (Толкает Свету к пальме, в тени которой её дожидается очередной клиент, тощий лысый старичок).

 

КЛИЕНТ: Ты свободна?

 

СУТЕНЁР: Свободна.

 

КЛИЕНТ: Сколько?

 

СВЕТА (смотрит мимо клиента на лежащего Квашнина) Десять. (Уходит с клиентом).

 

Из ворот рынка появляется Алик с гитарой за спиной. Он повзрослел, запустил усы. Подбегает к отцу, помогает ему подняться.

 

АЛИК: Что с тобой, батя?

 

КВАШНИН: Поскользнулся. На арбузной корке.

 

АЛИК: Давид, два чёрных кофе... (Отцу) Сколько раз я просил тебя – переезжай ко мне в кибуц. Там чистота, свежий воздух, никто арбузных корок не бросает. Будешь жить припеваючи.

 

КВАШНИН: Не могу я жить в деревне. Не могу. Здесь большой город. Не Москва, конечно, но всё-таки.

 

ДАВИД (приносит кофе): Алекс, тут у меня сидит компания парней из русской газеты. Они просят тебя спеть песню о России – ту, что ты пел позавчера по телевизору. Споёшь?

 

Алик кивает, настраивает гитару, перебирает струны. «Парни из русской газеты» собираются вокруг него. Голоса Алика и Высоцкого сплетаются:

 

«Я стою, как перед вечною загадкою,

Пред великою да сказачной страною,

Перед солоно- да горько- кисло-сладкою,

Голубою, родниковою, ржаною.

 

Толпа вокруг Алика увеличивается.

 

В синем небе, колокольнями проколотом,

Медный колокол, медный колокол

То ль возрадовался, то ли осерчал.

Купола в России кроют чистым золотом,

Чтобы чаще Господь замечал...»

 

Песня закончилась. Наступила тишина. И только в отдалении слышен голос из рыночных рядов:

 

– Рыба из Киннерета! Свежая рыба!

 

Уронив голову на руки, Георгий Квашнин плачет.

 

 

 

ЗАНАВЕС

 

 

 

Бертольт Брехт. Трёхгрошовая опера (радиоспектакль). Купить или скачать аудиокнигу бесплатно   Эмили Бронте. Грозовой перевал (радиоспектакль). Купить или скачать аудиокнигу бесплатно   Иосиф Бродский. Часть речи. Избранные стихи 1962 — 1989 (аудиокнига). Купить или скачать аудиокнигу бесплатно

 

 

 


Оглавление

3. ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ. Картина вторая
4. ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ. Картина третья
5. ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ. Картина четвёртая
728 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.10 на 09.12.2024, 17:07 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com (соцсеть Facebook запрещена в России, принадлежит корпорации Meta, признанной в РФ экстремистской организацией) Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com (в РФ доступ к ресурсу twitter.com ограничен на основании требования Генпрокуратуры от 24.02.2022) Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


50 000 ₽ за статью о стихах



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Герман Греф — биография председателя правления Сбербанка

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

03.12.2024
Игорь, Вы в своё время осилили такой неподъёмный груз (создание журнала), что я просто "снимаю шляпу". Это – не лесть и не моё запоздалое "расшаркивание" (в качестве благодарности). Просто я сам был когда-то редактором двух десятков книг (стихи и проза) плюс нескольких выпусков альманаха в 300 страниц (на бумаге). Поэтому представляю, насколько тяжела эта работа.
Евгений Разумов

02.12.2024
Хотелось бы отдельно сказать вам спасибо за публикацию в вашем блоге моего текста. Буквально через неделю со мной связался выпускник режиссерского факультета ГИТИСа и выкупил права на экранизацию короткометражного фильма по моему тексту. Это будет его дипломная работа, а съемки начнутся весной 2025 года. Для меня это весьма приятный опыт. А еще ваш блог (надеюсь, и журнал) читают редакторы других изданий. Так как получил несколько предложений по сотрудничеству. За что вам, в первую очередь, спасибо!
Тима Ковальских

02.12.2024
Мне кажется, что у вас очень крутая редакционная политика, и многие люди реально получают возможность воплотить мечту в жизнь. А для некоторых (я уверен в этом) ваше издание стало своеобразным трамплином и путевкой в большую творческую жизнь.
Alex-Yves Mannanov



Номер журнала «Новая Литература» за октябрь 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
© 2001—2024 журнал «Новая Литература», Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021, 18+
📧 newlit@newlit.ru. ☎, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000
Согласие на обработку персональных данных
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!