Ритуальные принадлежности

 

Купить в журнале за ноябрь 2017 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 1 час | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

 

Прошло два одинаковых дня, наступил выходной.

Завтракать сели опять за общим столом в большой комнате, и Фёдор Васильевич торжественно объявил:

– Сегодня всей семьёй идём гулять в парк! А потом в кино, на двенадцать сорок, я уже и билеты купил. Вот, – он показал билеты. – Кинотеатр «Октябрь», широкоформатный.

– Замечательно, – усмехнулась Нина Петровна. – Что же ты мне об этом вчера не сказал?

– Потому что сюрприз, – объяснил Фёдор Васильевич.

– Да не хочу я в парк! – отказалась Алёнка. – И в кино не успею, у меня сегодня кружок домоводства, а я уже одно занятие из-за вас пропустила, когда бабушку надо было встречать.

– И ещё один раз пропустишь, никуда твоё домоводство не денется, – сказал строгий отец.

Алёнка насупилась, а Нина Петровна упрекнула супруга:

– Федя, ну так же тоже нельзя. Ты бы хоть предупредил. Маргарита на Дениса новый костюмчик шьёт, сегодня надо первую примерку делать. Я обещала, что мы приедем к двенадцати.

– Не хочу на примерку! – крикнул Дениска. – Я с бабушкой в парк пойду!

– Вот молодец, – улыбнулся сыну Фёдор Васильевич. – Отменяются все примерки и все кружки! – Он посмотрел на жену и добавил негромко, специально для неё. – А Маргарите надо позвонить и сказать...

– Зачем это я буду звонить? Мы ещё на прошлой неделе обо всём с ней договорились.

– Позвонить и сказать, – уже громче настаивал Фёдор Васильевич, – что примерка сегодня не состоится. Объяснить по-человечески. Что она, не поймёт, что ли?

– Ну, не знаю, – Нина Петровна резко встала из-за стола и ушла зачем-то на кухню.

Алёнка тихо заплакала, и старуха пожалела её. Но ей было жалко и сына. Фёдор Васильевич с застывшим лицом размешивал сахар в расписной чайной чашке. Сахар уже растворился, а он всё звенел и звенел ложечкой о стекло. Дениска распахнутыми глазами смотрел то на отца, то на бабушку, то на сестру.

– Давайте-ка сделаем вот что, – сказала Нина Петровна, возвратившись из кухни. – Если не хочется... или невозможно... перенести это... мероприятие на следующую субботу или воскресенье...

– Да что это, в самом-то деле! – Фёдор Васильевич швырнул на стол чайную ложку. – Бабушка приехала к нам и сидит дома одна целыми днями... Надо же понимать хоть немного!

– Все понятно, чего ты кричишь? – тихим голосом проговорила Нина Петровна. – Я как раз хочу предложить нормальный выход из положения.

– Давай, давай, предлагай, – проворчал Фёдор Васильевич и двумя глотками выпил остывший чай.

– Как ты придумал, так мы и сделаем. Погуляем в парке, посмотрим кино.

– Ура! – обрадовался Дениска.

Мать строго глянула на него. Помолчала.

– Только один билет придётся все же продать, – сказала она твёрдо. – Потому что Алёна обязательно должна идти на кружок, она уже не первый раз пропускает занятия. Это всё-таки домоводство, а не какое-нибудь там... развлечение. Ей в жизни пригодится, она девочка, надо же реально на вещи смотреть... А Маргарите я позвоню и скажу, что мы с Денисом придём, но задержимся. Вот и всё, – она улыбнулась Таисье Макаровне, и той стало немного легче от этого.

 

Оказалось, что в парке уже закрылся летний сезон. Карусели, качели, автодром, комната смеха – всё было под замком. Только колесо обозрения тихо крутилось и поскрипывало. У калитки аттракциона скучал под грибком старик-билетёр в мятой шляпе. Желающих прокатиться на колесе находилось немного, и, должно быть поэтому, старик был сердитый.

На самом верху у Таисьи Макаровны закружилась голова. Она крепко держала под руку сына и почти не понимала, что он ей говорит, кивала и улыбалась, рассеянно глядя вниз, где лежало море домов, струились улицы, широко изгибалась тёмная лента реки.

– Бабушка, бабушка! – кричал Дениска. – Вон, смотрите, наш дом!

– А вон за рекой трубы дымят. – Фёдор Васильевич вытянул руку. – Видите, мама? Это мой завод.

Они побродили немного по парку, спустились к реке. Здесь было прохладно, дул ветер. На пустующем пляже сидел у воды одинокий рыбак. Дениска убежал вперёд, потом вернулся бегом и сообщил с восторгом:

– У него рыба поймалась! Вот такая огромная, целый сом!

Таисья Макаровна улыбалась, глядя на внука.

Встретилась телефонная будка, Нина Петровна вошла в неё, чтобы позвонить портнихе.

– Вот доживём до лета, – рассказывал матери Фёдор Васильевич. – Летом у нас тут хорошо... Сядем на катер, поедем куда-нибудь загорать. Денис нынче так хорошо плавать научился, прямо хоть куда!

– Ага, – загордился Дениска. – Я теперь никогда не утону!

– Что ты, бог с тобой, – сказала старуха, а Фёдор Васильевич рассмеялся, ухватил сына под мышки и поднял над головой.

Нина Петровна вышла из телефонной будки и развела руками.

– Не получается, – вздохнула она. – Придётся вам и наши билеты продать.

– Никаких! – ответил сердито Фёдор Васильевич. – Что ещё опять за новости?

– Да она так на меня наорала, что я прямо не знаю... Не надо мне, говорит, таких клиентов, которые вовремя на примерку не ходят. Ваш материал, говорит, я вам по почте пришлю, бандеролью. Ищите себе другую портниху. Представляешь?

– И чёрт с ней! – возмутился Фёдор Васильевич. – Подумаешь тоже, портниха! Найдём и другую!

– Федя, ну что ты говоришь. Попробуй такую найди... Я собиралась ей ещё пальто зимнее заказать для Алёнки. И тебе новый костюм пора шить, ты же знаешь... Нет уж, мы с Денисом пойдём. Вы извините, Таисья Макаровна, что так получилось

– Ну мама, ну я не хочу, – захныкал Дениска и отбежал за спину старухи.

– Не надо, не обижайся на маму, – сказала ему Таисья Макаровна. – Федя, пусть они идут, если так надо. Что ж теперь делать...

Нина Петровна схватила за руку сына, потянула за собой. Они удалялись по набережной. Дениска оглядывался на каждом шагу, потом вырвал свою руку и пошёл рядом с матерью, опустив голову. Он, наверное, плакал сейчас, и старуха горько вздохнула, глядя вслед уходящему внуку.

Фёдор Васильевич отвернулся и закурил папиросу.

 

Художественная и документальная проза, подарочные издания и даже книги по требованию – всё это предлагает Издательский дом Жуковского в Москве. Книги, которые популяризируют достижения науки и культуры России, являются хорошим подарком. У издательства есть привлекательные предложения и для авторов.

Вдвоём они дошли до конца набережной, повернули обратно. Солнце поднялось выше, ветер немного утих, стало теплее. Таисья Макаровна расстегнула на пальто верхнюю пуговицу. Вода в реке была по-осеннему тёмная и холодная, но яркое солнце отражалось в ней и горячо слепило глаза. Большой теплоход погудел, медленно отошёл от причала. На палубе стояли вдоль борта улыбающиеся люди и махали руками, прощаясь с кем-то на берегу. Фёдор Васильевич, заложив руки за спину, шёл по набережной и молчал. Старухе тоже было неловко. Она винила себя, не понимая за что.

– Ну ладно, – сказал Фёдор Васильевич и бросил в урну окурок. – Пойдёмте, мама. Уже через двадцать минут начало сеанса, а нам ещё надо три билета продать.

Таисья Макаровна остановилась.

– А давай продадим все билеты? – предложила она. – И ни в какое кино не пойдём.

Фёдор Васильевич помолчал и ответил:

– Можно и не ходить... А что мы тогда будем делать?

– Ну... мы просто так погуляем с тобой. Поразговариваем.

Сын долго смотрел на старуху, глаза его понемногу теплели.

– Ну что ж, – сказал он и поправил тёплый платок, выбившийся у матери из-под воротника пальто. Потом достал из кармана билеты, посмотрел на них, скомкал в кулаке и бросил в урну.

– Вот так, – с улыбкой вздохнула Таисья Макаровна. – А на что нам это кино, правда же? Нам и так с тобой хорошо.

 

Они поднялись по широкой каменной лестнице в парк, сели на скамейку. Фёдор Васильевич опять закурил, а старуха сказала вдруг:

– Ведь ты же не любишь её, Федя. И она тебя тоже. Я это вижу, я тебе мать.

– Не знаю, – ответил ей сын. – Может быть и так. Раньше любили, а теперь... – Он тяжко вздохнул. – Да и зачем она теперь нам, эта любовь. Ведь мы уже не молодые. У нас дети есть.

– Ну и что же, что дети? – возразила старуха. – Детям тоже любовь-то ваша нужна, они всё понимают. Алёнка у вас какая-то дикая, разве не видно? И Дениска скоро будет большой, тоже догадается.

– Дети как дети, мам. Не хуже, чем у других. И семья наша самая обыкновенная, сейчас все так живут, вы просто не знаете.

– Да что же тут знать? – удивилась Таисья Макаровна. – У меня за других-то душа не болит. Я хочу, чтобы тебе хорошо было, и жене твоей, и детям твоим.

– Нет, мама, ну что вы, – успокоил её Фёдор Васильевич. – Мы ведь даже почти никогда и не ссоримся. Это просто так получилось, случайно. Я думал, в кино сходим, побудем все вместе...

– Вот видишь, – сказала старуха. – Разве ж это ладно, вот так-то? В одном доме живёте, а всё равно как чужие, у каждого свой интерес.

Фёдор Васильевич посмотрел на мать пристально, с болью. И отвернулся.

– Вот у нас-то в деревне, – продолжала Таисья Макаровна. – Кто мы друг дружке? Соседи и больше ничего. У кого семья, тому легше. А мы, старики одинокие да старухи, что нам делать? Дудина Варя ведь мне как родная была, уж как я за нею ходила, как я жалела её... И многие ко мне приходили, кто в огороде чего поделает, кто принесёт чего... Стороженко-то Иван, через улицу живут, помнишь его или нет? Они, когда корову зарезали, всем по куску по хорошему отнесли, и мне дали. Я Варю тогда хорошо накормила... И другие же, тоже они... Хоть картошку копать или хату новую ставить, всегда спросят, чего тебе трудно, чтобы помочь как-нибудь...

Таисья Макаровна помнила, что не все было так, как она говорит. Но сейчас было надо, чтобы сын ей поверил. Фёдор Васильевич понимал хитрость матери, и ему было грустно.

Ещё долго старуха учила сына, как правильно могут жить люди между собой. Ей уже и самой поверилось в эту мечту, и она даже всплеснула руками, когда новая догадка пришла ей на ум.

– Ой, ну как же это я забыла! И ты не напомнил мне...

– Не знаю, – удивился Фёдор Васильевич. – Вы о чём говорите, мама?

– Да письмо-то я обещалась прислать! Соседу, ты же знаешь его, на одной ноге-то который. Буряк его фамилия, Пётр Филиппович, ну! А ведь он, поди-ка, ждёт. Конечно, ждёт. Уехала и молчу себе, вот как! А человек беспокоится.

– Ничего, – улыбнулся Фёдор Васильевич. – Сегодня напишем ему. Прямо сейчас пойдём домой и напишем. А завтра я его авиапочтой отправлю. Оно быстро дойдёт, за три дня.

Старуха кивнула и поднялась со скамейки.

 

Когда они пришли, никого ещё не было дома. Фёдор Васильевич помог матери снять пальто и проводил в её комнату. Он взял чистую тетрадку из школьных запасов Алёнки, аккуратно вырвал из середины двойной листок, достал авторучку и пригласил мать к столу.

– Начинаем, – сказал он. – Диктуйте, мама.

Таисья Макаровна села напротив сына и задумалась.

– Как его по имени-отчеству? – подсказал Зозуля.

– Пётр Филиппович.

– Значит, так... Здравствуйте, Пётр Филиппович. Правильно?

– Да, – сказала старуха. – Пиши дальше: доехала хорошо, всё слава богу.

– Ну, бога мы не будем поминать... Доехала я хорошо, сначала на поезде, потом в самолете. Так... Что дальше?

– Пиши: живу хорошо.

– М-м, – сказал Фёдор Васильевич и потёр пальцем переносицу. Подумал немного и начал писать – быстро и молча. Таисья Макаровна следила за тем, как ложатся на бумагу прямые строчки. Ей хотелось узнать, о чём пишет сын человеку, который ему не знаком, но она ничего не сказала пока, чтобы не мешать.

Фёдор Васильевич исписал страницу и перевернул листок. Старуха вздохнула, подпёрла щёку рукой.

В середине третьей страницы Фёдор Васильевич поставил последнюю точку, подписал: «Ваша бывшая соседка Таисья Зозуля». Отложил авторучку, глянул на мать и прочитал ей готовое письмо.

Старуха сообщала соседу, что в городе ей интересно, но она пока не привыкла и немного страшится ходить на улицу, а больше сидит дома, играет с внуками, рассказывает им всякие истории, а вечерами смотрит телевизор. В письме говорилось, что все её любят и заботятся о ней, она не болеет и не тоскует. А сегодня ходили в кино всей семьёй, гуляли в парке, катались на большом и высоком колесе, и она видела сверху весь город. В конце письма интересовалась здоровьем Петра Филипповича, просила передать привет всем соседям и сообщала адрес своего нового жительства... Таисья Макаровна слушала сына и согласно кивала.

– Вот так, – закончил чтение Фёдор Васильевич. – Всё правильно?

– Да, – сказала старуха. – Только ты ещё напиши, что я, мол, не просто так с вами живу, а помогаю вам, работаю тоже, и от меня польза есть. Чего говорят мне поделать, всё делаю... – голос её задрожал. – Готовлю покушать, стираю, мол... Напиши...

Фёдор Васильевич покраснел, письмо замерло у него в руке. Старуха посмотрела ему прямо в глаза, потом опустила лицо и концом головного платка убрала со щеки единственную слезинку.

– Ладно, мама, – промолвил Фёдор Васильевич. – Мы про это в следующий раз напишем. А сегодня я с Ниной посоветуюсь... мы придумаем что-нибудь. Обязательно что-нибудь придумаем.

Таисья Макаровна встала из-за стола и прошла к себе в комнату.

 

 

 

(в начало)

 

 

 

---

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за ноябрь 2017 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению ноября 2017 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.