Константин Мамаев
РассказОпубликовано редактором: Карина Романова, 30.03.2010Оглавление 4. Часть 4 5. Часть 5 6. Часть 6 Часть 5
Париж. Прогулки пешком по городу, экскурсия по Сене на маленьком теплоходе, подъем на Эйфелеву башню, и мы изможденные, но счастливые возвращаемся в отель, падаем на кровать и засыпаем, как убитые. Утром просыпаемся, будто заново рожденные. Мой подарок оправдал себя на сто процентов. Саша была счастлива – это было не сложно прочитать в ее глазах. Она была растворена в этом городе, и город бурлил в ней. Как горели ее глаза, когда мы колесили по улицам и бульварам на взятом в прокат «Рено» последней марки. Саша произносила названия улиц, словно читала молитвы, заставляла меня ходить пешком, без труда ориентируясь в городе, будто бы родилась здесь и прожила всю жизнь. В эти минуты я любил ее еще больше, еще нежнее, и любви этой, мне казалось, с избытком хватило бы на весь этот чудесный город, или даже на весь мир. Да, она заставила меня полюбить Париж, так как может полюбить его человек, которому он подарил самые дивные часы своей жизни. Саша не любовалась городом – она впитывала его в себя и на какое-то время становилась частью его улиц, набережных, его соборов и площадей. Обращаясь ко мне, она смотрела будто бы сквозь меня, куда-то вдаль, взгляд ее становился пустым и немного грустным. Нередко, я чувствовал себя лишним в этой компании, но это продолжалось лишь мгновение. Возвращаясь, она одаривала меня теплым, бесконечно родным взглядом своих огромных зеленых глаз и нежно целовала, и в этих поцелуях я чувствовал, как она благодарна мне. Это ли не счастье, о котором я грезил – сделать счастливым любимого человека. Я не мог обмануться – так чист был свет ее глаз, и так красноречиво было ее молчание в эти минуты. Вечером перед сном Саша раскладывала карту города на своей кровати и планировала маршрут на следующий день, а я садился рядом и любовался тем, как она самозабвенно водит своим пальчиком по нарисованным улочкам, совершая свои сокровенные прогулки, вся тайна которых известна лишь ей, а мне оставалось целовать ее мягкие волосы и чувствовать на своем плече тяжесть ее головки, в которой умещался целый мир, тайный, недоступный моему пониманию. Вопреки всем нашим планам, Саша повела меня на Монмартр. Это был хмурый неуютный день, и узкие улицы, казалось, давили на тебя со всех сторон. Атмосфера тоски и отчаяния чувствовалась во всем окружающем. Саша была молчалива, и ссылалась на усталость от нескончаемых подъемов и узких тротуаров, где постоянно приходилось уворачиваться от туристов, что уткнувшись в свои путеводители, так и норовили столкнуть тебя на мостовую. Я предложил Саше взять такси, мне казалось глупым истязать себя пешими прогулками, когда мы могли легко позволить себе авто и с комфортом любоваться городом. Ее категоричный, и как мне показалось, резкий, отказ внушал восхищение. Она была похожа на путешественника, смотрящего свысока на каждого, кто, пользуясь достижениями цивилизации, облегчал себе путь. Ее взгляд был упрям и тверд. Я гордился ею. Тогда она открыла для меня Монмартр. Современный пейзаж перестал для меня существовать – дома, мостовые и прохожих я видел, словно сошедших с полотен Утрилло и Писсаро, и она в своем кремовом плаще, слегка развевающемся от легкого ветра, была похожа на изящный мазок художника в тонких просветах лабиринтов Монмартра. Шумный перекресток трех улиц, рядом с маленькой площадью, на которой располагалась небольшая церковь из красного кирпича. Кафе «Мадам Жоли». Где-то за углом раздавались звуки уличного оркестра. Играли джаз. Что-то из Голливуда. Я помню, пела женщина. Саша была задумчива – возможно, эта песня ей напомнила о ее прошлом: когда-то она пела в музыкальном баре и, по-моему, тоже что-то из джаза. Мы заняли столик на террасе, Саша села лицом к площади. Место это было оживленное, слишком шумное. Я предложил ей пообедать в более уютном месте (время было уже за полдень), но Саша настояла на этом кафе. Она сидела напротив меня и смотрела мне в глаза. Воспользовавшись своим английским, я заказал самые французские блюда и десерты, желая очаровать ее таким вот неуклюжим способом. Ей было все равно, она смотрела мне в глаза и, как будто ждала от меня чего-то. Обед прошел в молчании, которое грозило перерасти в напряжение. Когда принесли кофе, Саша слегка оживилась. Воспользовавшись этим, я стал ей рассказывать о своей работе, хотя чувствовал, что тема эта была не совсем уместна, но заметив, что это занимает Сашу, я не мог остановиться. Я очень волновался, но был безмерно рад, что моя жизнь интересует ее – это придавало мне смелости. Болтал без умолку. Она продолжала смотреть мне прямо в глаза, изредка поглядывая через мое плечо куда-то вдаль. Там шумела площадь, звучала труба, и чистый девичий голос пел что-то легкое и невесомое. Я тоже чувствовал себя, словно в невесомости. Ее рука прикоснулась к моей, и я ощутил, как Сашины пальцы слабо поглаживают мои. Обычно она очень легко и со страстью проявляла свои чувства, но это прикосновение, такое легкое и печальное мне показалось свидетельством такой глубины переживаний, что в горле застрял ком, и мне стоило немалых усилий сдержать слезы. Она любит меня – эта мысль вспыхнула в моем сознании неистовым пламенем, и светом этого огня было сияние ее ярких, слегка влажных глаз, и теплом этого огня был жар от нежных и искренних прикосновений ее пальцев. Она любит меня – так звучал для меня Париж. Всем своим гамом запруженных тротуаров, голосами официантов бесчисленных ресторанов, зазывающих клиентов в свои ароматные недра, нежной мелодией аккордеона на тихой Лепик, и звонким, срывающимся на фальцет голосом юного хиппи с ленноновской «Imagine…» на ступенях Сакре-Кер. «Счет, месье». Желание Саши покинуть это кафе не стало для меня неожиданностью. Мне тоже хотелось оказаться подальше от невеселых мотивов уличного оркестра, я жаждал торжества, а значит, широких проспектов, безумия света, шума нарядной толпы. Мы взяли такси и поехали на Елиссейские поля. На заднем сиденье Саша внезапно схватила руками мое лицо, впилась своими губами в мои и прижалась ко мне всем телом. Мне не хватало воздуха, но Саша не отпускала меня. Она гладила мое лицо неистово и нервно. Я помню влагу ее губ на своих щеках, мгновениями мне казалось, что это слезы. Она дрожала и не отпускала меня ни на секунду, будто бы боялась, что я прочту в ее глазах какую-то тайну. Но эта тайна мне уже была известна. Сама того не желая она выдала себя. Со страстью и огнем она делилась со мной сокровенным на заднем сиденье такси, мчавшего нас в самое сердце Парижа – города, где я стал самым счастливым человеком на свете.
Оглавление 4. Часть 4 5. Часть 5 6. Часть 6 |
Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы. Литературные конкурсыБиографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:Только для статусных персонОтзывы о журнале «Новая Литература»: 24.03.2024 Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества. Виктор Егоров 24.03.2024 Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо! Анна Лиске 08.03.2024 С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив. Евгений Петрович Парамонов
|
||
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru 18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021 Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.) |
Вакансии | Отзывы | Опубликовать
|