Пари

 

 

 

В отделе абонемента художественной литературы, где я работаю последние пять лет, моя напарница Галина наводит марафет. Она старательно покрывает ресницы левого глаза толстым слоем чёрной туши. Смотрит на меня, и мне становится смешно: оттого, что левый глаз накрашен, а правый нет, её лицо кажется ассиметричным, а взгляд косым.

– Чего ржёшь? – интересуется Галина. Она работает в нашей библиотеке около года. Раньше она работала секретаршей в научно-исследовательском институте, откуда была уволена в связи с сокращением штата. У неё есть маленький сын и женатый любовник, отец мальчика. Любовник поддерживает её и сына материально, и в деньгах Галина не нуждается. Поэтому ходит на работу исключительно ради того, чтобы не сидеть дома в одиночестве.

– Меня сейчас цыганка обманула, – сообщаю я ей, – выцыганила мои золотые серьги. Представляешь?

Галина не представляет. Она удивлённо округляет глаза, отчего становится ещё более косой. Я хохочу.

– Это у тебя нервное, – сообщает она мне, – Садись. Я тебе чаю сейчас налью. С мятой.

Она наливает себе и мне в красивые бокалы с ярками маками душистый чай, и я рассказываю Галине, как именно произошло ограбление века.

– В полицию надо сообщить, – решает Галина.

– Вот уж нет. Я сама всё отдала, никто у меня ничего не отнимал.

– Она тебя загипнотизировала. Ты под влиянием этого гипноза ей всё и отдала. Давай звонить в ноль-два.

Я отрицательно качаю головой. Мне действительно нисколько не жаль этих серёжек. Были и ушли. Я легко отношусь к потерям. Может, поэтому и имею так мало в жизни.

– Да бог с ними, с этими серьгами, – говорю я Галине, когда мы допили чай, – мне их нисколько не жаль. Ты второй глаз красить будешь или как? Это сейчас так модно – с разными глазами ходить?

Пока Галина торопливо докрашивает второй глаз и рисует карандашом контур губ, я привожу в порядок картотеку в ожидании первых клиентов.

 

Рабочий день идёт своим чередом. Сейчас середина лета, в библиотеке мёртвый сезон. Наплыв пойдёт с середины сентября, когда потянутся студенты, школьники, разные доценты и прочие учёные мужья. Нормальные люди летом не ходят в библиотеки. Исключение составляют пенсионеры-интеллигенты, ботаники и инвалиды. Это моё твёрдое мнение. Наверное, так не должен думать работник библиотеки, но я думаю именно так. Мы с Галиной откровенно скучаем. Через каждые два часа пьём чай, спрятавшись за стеллажом. Я по обыкновению читаю, Галина читать не любит, поэтому в основном треплется по телефону или вяжет. Вязать она мастерица. У неё очень ловко получаются и ажурные кофточки, и разные топы, и джемпера, и даже платья. Как-то она и мне связала на досуге летнюю открытую блузу нежно-голубого цвета. Да так удачно, что я одеваю ее в исключительных случаях и по праздникам. Берегу.

Звонит телефон. Я снимаю трубку.

– Добрый день, Лариса Ивановна. Мне бы Галину, – раздается в трубке приглушённый приятный баритон Галининого любовника.

– Добрый день, – говорю я и передаю трубку Галине. Она что-то вкрадчиво щебечет, улыбаясь и прикрыв трубку ладонью. И чего прикрывает, спрашивается, если через минуту после звонка сама же и расскажет мне весь разговор в мельчайших подробностях. Я ни в коем случае не пытаюсь выведать её личные тайны, просто ей самой страсть как хочется поделиться. Вот она и делится. Причём так щедро, что порой я бы предпочла, чтобы она всё-таки не рассказывала мне всё так уж откровенно, вплоть до интимных подробностей. «Галина!» – в таких случаях прерываю я её. Она спохватывается, замолкает на секунду, но тут же забывается и доверительно сообщает, какие классные плавочки носит её Илюшенька и какой сорт презервативов предпочитает.

 

Галина заканчивает свой разговор, кладёт трубку и мечтательно смотрит в потолок.

– Галь, а как вы с ним познакомились? – неожиданным вопросом прерываю я её розовые мечтания. – При каких таких случайных обстоятельствах?

– Случайных? – саркастически улыбается она. – Ха! Да никогда бы в жизни мы с ним не пересеклись, если бы не моя настойчивость и смекалка. Я увидела его впервые пять лет назад в ресторане. Как раз закончился мой бракоразводный процесс с Валентином, по поводу чего мы с моей подружкой Машкой и гуляли. Вижу, заходит в зал странная парочка – интересный импозантный мужик и рядом с ним нечто неопредёленного возраста и пола. Рост этого нечто – полтора метра вместе с каблуками и дурацким малиновым париком. Фигура – табурет на ножках. В общем, ни рожи, ни кожи, правда, полностью в импортной упаковке. Сижу, наблюдаю. Пытаюсь определить, в каких отношениях или родстве находятся эти двое. Явно не отец с дочерью и не мама с сыном. Явно не сослуживцы – очень уж личное общение. Смешно думать, что любовники, так как мадам крайне уродлива. В общем, допёрла, что это муж с женой. Как потом выяснилось, она, жена его, единственная дочь министра внутренних дел нашей области. Понятно, почему он на ней женился, так как других причин для этого брака не было. Зато с подачи тестя Илья мигом бизнес сумел раскрутить. И даже крыши не понадобилось, так как нет дураков наезжать на зятька хоть и бывшего, но министра эМВэДэ. Как порядочный мужчина, он является примерным семьянином. Как просто мужчина, он погуливает втихаря от своей уродливой, но родовитой жёнушки. В общем, вышел он покурить, я за ним. Тоже якобы покурить. Он стоит в фойе, сигаретой затягивается, а у меня как назло совершенно случайно «не оказалось» зажигалки. Слово за слово, пару томных многозначительных взглядов, но только через пять минут мы разошлись с номерами телефонов друг друга в карманах. Но это было только начало. Он думал, что пару раз переспит со мной для разнообразия и – фьють! – разошлись, как в море корабли. Я думала совершенно иначе, применила все известные мне уловки и приёмы, но потребовалось не менее года, пока он основательно сел на мой крючок. Тут ещё «случайно» Андрюшка зачался. А так как родная жёнушка родить не в состоянии, а любой нормальный мужик мечтает о продолжателе рода, то теперь ему совершенно точно с моего крючка не сорваться. Но – покой нам только снится! Надо быть постоянно в форме, надо всегда светиться от радости, когда он соизволит нас с сыном навестить. Надо суметь сыграть грусть в глазах при расставании. Надо уметь вовремя намекнуть на финансовые трудности. Ничего, игра стоит свеч.

Я слушаю Галину и жалею её. У нее, на мой взгляд, половинчатое, неполноценное счастье.

– Ничего, – пытаюсь я её ободрить, – может, твой Илья ещё разведётся со своей женой и сделает тебе предложение.

– Упаси бог! – пугается Галина. – Мне это надо? Я очень довольна тем, как все сложилось. У меня есть состоятельный мужчина, который будет поддерживать меня и сына, пока жив. Но зачем мне муж, которому надо варить борщи, жарить котлеты, стирать его вонючие носки и трусы, терпеть его плохое настроение, подстраиваться под него, да ещё выслушивать претензии по поводу и без. Нет уж, пусть всё останется, как есть. Вот ты бы хотела бы выйти замуж?

 

– За хорошего человека, разве что, – говорю я после паузы.

– А где они, эти хорошие? – спрашивает меня Галина и тут же отвечает: – Нет их. Не существует в природе. Они хорошие, пока далеко или если встречаться редко и ненадолго. Как мы с Ильёй. А если он всё время перед глазами маячит, если изо дня в день, из ночи в ночь рядом, то все говно наружу начинает вылезать. И терпи его бурчание, да претензии, да подозрения в неверности. Это на редкие свидания мужик будет являться с букетом цветов в одной руке, бутылкой вина в другой, коробкой конфет под мышкой и с конвертом во внутреннем кармане, весь наглаженный и благоухающий. А перед женой ходить будет в старых рваных семейных трусах с вываливающимся через край пузом, немытый, небритый, провонявший потом, в носках от разных пар.

– Так это жена должна следить за мужем, чтобы трусы у него были заштопанные, а носки одинаковые, напоминать ему, чтобы он регулярно мылся, брился и следил за своей внешностью.

– Ф-р-р-р, – презрительно фырчит Галина, – мне это надо – следить, напоминать, ухаживать, ублажать? Нет уж. Пусть этим законная супруга занимается, это её удел. А я лучше буду снимать сливки. Кому вершки, а кому и корешки.