Ускользающий мир

Песня искренней гейши

Изящно разлитый сакэ
пахнет вишней.
Бескрылых седых журавлей
тянет в крыши.

Поймай ускользающий мир –
он растает,
Лишь воду в зажатой ладони
оставив.

У белых ослепших людей
на всё клетка,
Но знай, что раскрывшийся день
канет в лету.

Мой мир, как прыжок с высоты,
фотовспышка.
Бескрылых седых журавлей
тянет в крыши.

Я знаю: вот эта последняя минута – в
Берлине ли, в Лондоне ли, – которую
я провожу в объятьях этой женщины,
встреченной позавчера, минута,
страстно мной любимая, женщина,
которую я готов полюбить, – уже
истекает. Я уеду в другие страны. Я
никогда больше не увижу эту
женщину, никогда не повторится эта
ночь. Я склоняюсь над каждой
секундой, стараюсь исчерпать её до
дна, всё, что она содержит – и
мимолетную нежность прекрасных
глаз, и уличный шум, и обманчивый
свет зари, – я стараюсь вобрать в
себя, навеки запечатлеть в себе, и,
однако, минута истекает, я не
удерживаю её, мне нравится, что она
уходит.

(Жан Поль Сартр, «Тошнота»)

8.07.13.

Сирень Врубеля

Шаг кисти – скотч, скрипнувший по мольберту,
Мозаичный демон вселился в художника,
Я
наблюдаю, как сделанный век назад
След проступает сиренью под кожей.

Одни среди чисел; из тех,
Кто пил спирт и кто вечером спит в переходе,
И тех,
кто бил рёбра гитар на глазах сотен
Тысяч, крича в микрофоны на взводе.

Клеймо при рождении делает равными
Ленина с Ленноном, Врубеля с Васипом.
Каждый нормальный не знает, что
счастлив
Без ссылок, толпы, и крови, и измены.

А я восхищаюсь –
Эмоции гения, этой картиной, той песней, стихами...
Я втайне
мечтаю быть ими.
А сделанный век назад след проступает цветами...

Кругом поражения, провалы,
Проклятые поэты, блаженные графоманы,
Рыцари субкультуры, хранители стеклотары,
Витязи политуры, забытые меломаны...

(Oxxxymiron, «Не от мира сего»)

Гореть не так больно, когда это искусство,
В дома людей приходит надежда.

(Ассаи, «Наркотик»)

16.04.13.

* * *

шуршит пластинка
кончается день
лень
чай
метель
за окном.
на кофте
вышит северный олень
конец рукава зажав в кулаке
спишь на моих коленях.

(Андрей Квачёв)

В окно летний дождь, как бегущие полосы в окнах вагонов,
Стогранная призма взорвёт свет на радуги,
Каждое слово первично простого,
Дающего жизнь, меня радует...

Взрослеть нужно в меру; не так, чтоб,
Прибив к ноге якорь, как камбала,
Лечь там, где древние залежи сажи,
Боясь потерять
телепатию с карпами.

Лень. Допью чай и открою окно,
Я – конец дневника и начало другого,
Смотря на зеленое с белым панно.
Сквозняк в комнате – самое первое слово.

25.05.13.

* * *

Индийский дым запаха.
Будет дорога,
По ней твои ноги пойдут,
как идут пальцы рук по аккордам
нот.

Мир пахнет саваном,
Белым, холодным,
Дающим молчащий уют,
как спокойный узорчатый
лёд.

Ты начертан кататься
В неустанном ритме машины,
Пассивно,
дав знать о себе,
лишь когда это необходимо.

Смотри на
Красивый графитовый след
От дымящей дрифтующей шины.

18.05.13.

Приходи… (Студенческие)

Приди к нам, когда слякоть
осени вымостит улицы
насморком плюс стылым небом – у нас тут

всегда есть диван,
чай в пакетиках и кипяток на столе. на
стене возле койки фломастером сделаны
надписи, краской по-детски набросаны парус
и море – рисунку, по средним подсчётам, тьма лет.
приходи.

Наша жизнь тяжела, и желвак её
больно пульсирует: всплески
бессилия, холод, жара, недосып, недожор
и проблемы с родными.

но всё равно мы здесь живём хорошо.
почему?

потому что живём молодыми.

_____

Фантазия гнёт реостаты вселенной,
меняя цвет солнца и цифры Росстата,
меняя слова в неудавшихся песнях –
меняя мир правил на мир «а-что-если».
представь.

без квартир города обратятся полями,
без нефти прогресс переломится, треснув,
но это по сути ведь всё ерунда,
это всё ерунда –

Без любви в нас глядит неприкрытая бездна.

приди к нам, когда
будет некуда деться.
мы здесь – астра жизни,
искра,
приходи в дом, с которым
мы связаны леской –

Мы, злые, весёлые и
непосредственные.

29.08.13.