Анамнез-Бэзил

	Поделиться:

 

 

 

Этот текст в полном объёме в журнале за февраль 2023:

 

На чтение потребуется 15 минут | Цитата | Подписаться на журнал

 

18+

 

 

 

– Кто ты?.. Почему ты сидишь здесь? – Маленькая девочка присела рядом с незнакомым человеком.

– Уйди от меня.

– Ты же совсем ещё мальчик, да?

Незнакомец повернулся к ней и посмотрел раздражённо, но снисходительно. Его серое лицо испещрено морщинами. Одет он в мятый затёртый в дыры плащ. Немытые и нерасчёсанные волосы незнакомца спутались. Действительно, мало кто признал бы в нём подростка.

Он кивнул.

– А как тебя зовут? – спросила девочка.

– Бэзил, – прохрипел незнакомец.

– Привет, Бэзил, я Деми, а это, – она показала на куклу, – Софи. Софи, поздоровайся сейчас же! Она такая невоспитанная...

Бэзил протянул синюшную лапищу и пожал маленькую резиновую ручку Софи.

Они помолчали некоторое время.

– Бэзил?..

– У? – не поворачиваясь, откликнулся он.

– Мы здесь недавно... но я раньше тебя не видела. Ты теперь здесь живёшь?

– Угу.

– А где? В триста второй, да? Я угадала? Там раньше жила пара. Они мне так понравились... – продолжила она, не дождавшись от молчаливого парня ответа. – Жаль, что они съехали... Они любили друг друга, – пояснила она, и Бэзил из вежливости кивнул головой.

– Куда ты смотришь? – спросила она спустя ещё одну немую минуту. – В окно, да? А что там? – Деми поглядела в небольшое пыльное оконце коридора. – Я ничего не вижу.

Бэзил невесело усмехнулся.

– Что смешного? – с обидой вскрикнула она. – Что? Там же ничего нет! – Она подбежала к окну и, встав на цыпочки, примкнула пальчиками к грязному стеклу. – Птиц нет... – рассудительно произнесла она. – Только старый домовладелец, но ты не мог его видеть...

– С кем ты разговариваешь? – услышала она голос матери.

– С Бэзилом, мама, – девочка обернулась и, сияя от радости, посмотрела наверх, где под самым, как ей казалось, потолком, находилось лицо её матери. – Вот он, вот он... – она обежала мать, но на лестничной клетке никого уже не было. Кукла Софи тоже пропала.

 

 

*   *   *

 

– Что с Деми? Ничего, с ней всё в порядке. Куклу свою потеряла, вот и ревёт... А? Нет, ничего, наконец-то завезли остальные вещи, так что мы теперь на все сто процентов жители Эшфилда. Больше ничего не связывает меня и Деми с прошлым. А как ты? Джеку лучше? Алло? Алло, Лорен, ты меня слышишь? Алло? Да что здесь со связью… – Шэрон, мать маленькой Деми, пожала плечами и положила телефонную трубку на базу.

– Мама, мама! – послышалось со стороны кухни.

Шэрон тяжело вздохнула и пошла к дочери. Шэрон была ещё молода, но морщины на лице и тяжёлый взгляд старили её. Она это знала и потому наводила на лице полный мейкап даже в выходные, когда никуда не собиралась. Одевалась она просто, дома носила старый, местами порванный джинсовый костюм, в котором могла спокойно, не стыдясь, сходить и в магазин. Светлые волосы, немного неопрятный вид, но, в общем, – простовато, но естественно. Вот только этот взгляд... Никто не мог смотреть ей в глаза.

– Что, Деми? Деми?.. – Шэрон прошла по коридору. Она открыла рот, чтобы зевнуть, как внезапно наступила в какую-то холодную скользкую лужу и едва не упала.

– Мама, мама!

– Я вижу, Деми! Дай мне тряпку.

– Машина открылась...

– Я поняла.

– Свет погас, мама...

– Я поняла, дай тряпку!

Девочка, выглядывавшая всё это время из кухни, кивнула, утёрла слёзы и кинула матери половую тряпку.

– Деми, ну куда ты идёшь?! Не видишь, что ли, я ещё не всё вытерла?..

– Извини. – Деми прошла на цыпочках по липкой серой лужице и побежала в зал.

– Аккуратно, Деми! Ну вот, – проворчала Шэрон про себя, – следов оставила...

Шэрон дотёрла и повесила тряпку сушиться на ведро под ванной. Хозяйка дома резко выдохнула и, положив руки на талию, осмотрела пол.

– Чисто. Деми?! – позвала она. – Деми, ты с кем-то разговариваешь? – Шэрон вышла из ванны, но остановилась, принюхавшись. – Дерьмо! – выругалась женщина и пошла по ещё не высохшему и всё-таки липкому полу на кухню.

Когда отключилось электричество, на огне стояла кастрюля с овощами. Теперь огонь потух, а газ уже минут десять распространялся по комнате. Плита старая, и функции «контроль за выключением газа» у неё нет. Шэрон отключила горелку и открыла форточку.

– Деми, не ходи на кухню, ладно?! Деми! – нетерпеливо позвала мать. – Я к кому обращаюсь? Почему ты мне не отвечаешь? – говорила она, проходя вновь по липкому коридорчику между ванной и туалетом. – Деми, с кем ты там разговариваешь?

Она вошла в зал и увидела, как дочь сказала в телефонную трубку: «Пока», – и положила её на зарядную базу.

– Деми, с кем ты говорила?.. – Шэрон посмотрела на электронные настенные часы – время на них всё ещё не отображалось.

– С Бэзилом, мама. Он сказал, что это он взял поиграть Софи и скоро отдаст обратно.

Шэрон открыла рот, чтобы что-то сказать, но внезапно по всей квартире замигал свет, зарябил телевизор, и вся прочая техника как будто сошла с ума. Через несколько мгновений напряжение спало, и всё успокоилось.

 

 

*   *   *

 

Последующие несколько дней были наполнены пугающими случайностями: периодически отключалось электричество, хотя во всём остальном доме оно работало, то же и с водой. Иногда, когда Шэрон заходила в комнату, то заставала люстры вертящимися, словно на них катался кто-то, как на качелях. Виду она никакого не подавала, чтобы не пугать дочь, но сама разволновалась не на шутку.

Все эти странности, ничуть не странные каждая по отдельности, но ужасающие вместе, заставили её крепко задуматься кое о чём. Как только она отводила дочь в школу, улыбка пропадала с её лица на весь день. И даже на новой работе, где требовалась скорее вживаться в коллектив, она не переставала погружённо размышлять о чём-то, сопоставляя происходящее со случившимся с её семьёй событием годовалой давности.

Целыми днями кто-то звонил Шэрон на рабочий телефон, и на сотовый, и на домашний, но ничего не говорил. Стало понятно – это что угодно, но только не набор случайностей.

А потом Шэрон приснился тот жуткий сон.

Во сне она очнулась в своей постели, но вокруг не было стен и потолка – то, что раньше было квартирой, висело посреди пустоты. Вокруг мерцали звёзды и пара комет. А проснулась Шэрон во сне оттого, что почувствовала глухую вибрацию, похожую на храп огромного зверя.

Не задумываясь, она встала с кровати и, надев тапочки, пошла на звук. Это сон, а во сне никто рационально не мыслит. Шэрон открыла дверь своей комнаты, и перед ней предстало пустое, заполненное лишь тьмою пространство. Внезапно маленькая капелька крови вытекла у Шэрон из-под ног и потекла вперёд по воздуху, оставляя длинный, нескончаемый след. Кровавая ниточка то шла вперёд, то петляла в стороны. Потом она разделилась на десятки тоненьких линий, и те потекли по воздуху в разные стороны, образовав сложный узор. Кровавая линия перед Шэрон, похожая скорее на канат, натянутый в воздухе, ушла куда-то так далеко, что края её вовсе не было видно.

И вновь не задумываясь, Шэрон ступила на тоненькую красную линию, и та расплющилась под ступнёй, повторив её форму. Шэрон, удостоверившись в крепости кровавой линии, пошла по ней сквозь тьму. И когда она наступала на красную полоску, та хлюпала под её ногами, и капли крови стекали вниз, с невидимого края «коридора». Шэрон не поняла во сне, как долго и как далеко она прошла по крови, но внезапно и без того ненадёжный путь как будто вообще оборвался. Шэрон лишь на мгновение представила, как она разворачивается и идёт обратно, и вся покрылась гусиной кожей, как во сне, так и наяву. Линия крови теперь вертикально уходила вниз, и Шэрон не осталось ничего иного, как прыгнуть за ней.

Падение и приземление ей вообще не запомнились, она просто внезапно оказалась в другом месте – в зале их квартиры. Это был тот зал, к которому она уже успела привыкнуть, а одновременно совсем другая комната, и даже как будто не комната вовсе. Диван весь разодран, словно на него набросился дикий клыкастый хищник. Шкафы, пол – всё было испещрено следами то ли зубов, то ли когтей. И из всех этих щелей, пузырясь, вытекала кровь, словно мебель и стены были живой плотью.

Внезапно включился и зарябил телевизор. Шэрон поднялась на ноги и увидела в чёрно-белых квадратиках ряби своё собственное лицо.

– Это очень древняя легенда... – шипение обратилось в речь, необъяснимо чуждую, механическую. – Очень... очень древняя легенда... – изображение передёрнуло, а вместе с ним тряхнуло и всю квартиру, и у Шэрон подкосились ноги. – Веры без крови не бывает... – продолжало чёрно-белое в ряби лицо Шэрон. – В любой религии требуются доказательства веры – кровавые жертвы... – внезапно телевизионная рябь поползла по стенам, по полу и потолку – всё обращалось в один большой телевизионный экран; изображение в телевизоре начало растягиваться в разные стороны, а голос становился то тише, то громче, то выше, то ниже тоном. – Религия, которой не дают крови – не религия... всегда и везде нужны были кровавые жертвы...

Телевизионная рябь, которая текла по воздуху, словно облачко пыли, всё ближе и ближе подбиралась к Шэрон. Девушка взвизгнула и побежала прочь из комнаты, в коридор, к выходу. По пути она пару раз наступила в лужу чёрно-белой ряби, и каждый раз её било током, она вся на секунду становилась ничем более, как телевизионной картинкой, и даже видела саму себя со стороны, плоской и двухмерной. Её сознание обратилось на мгновения в мерцающий сквозь плёнку свет.

Наконец Шэрон подбежала к входной двери – ни глазка, ни замков там не было, лишь огромная старинная деревянная ручка. Шэрон открыла внезапно потяжелевшую дверь, выскользнула в подъезд и тут же упала, поскользнувшись. Подъезд превратился в длинный жёлоб, похожий на водосток, висящий посреди пустоты и под страшным углом уходящий куда-то вниз, так далеко, что не видно, ведёт ли он вообще куда-либо. Но самое страшное – весь жёлоб был залит галлонами крови и повсюду – куски человеческих тел, их внутренности, и все продолжают жить: внутренние органы сокращаются, сжимаются кулаки, моргают и пристально следят за Шэрон глаза.

Девушка поднялась на ноги, оглядела свои окровавленные руки, одежду и закричала. Внезапно где-то в голове Шэрон раздались крики и плач сотен младенцев разом, отчего она оглохла, и далее сон был безмолвным.

За её спиной из ниоткуда образовалась гора искромсанных человеческих тел, и без того похожий на отлогий спуск жёлоб, качнувшись, опустился ещё ниже. Шэрон вновь не удержалась на ногах и упала прямо в кучу человеческих трупов за спиной. Обломки чужих костей вонзились ей в плоть, и она закричала сильней. Невидимый край стока становился всё ниже и ниже, а скорость, с которой Шэрон падала в безумном водовороте человеческих внутренностей, – всё больше. Внезапно жёлоб кончился, и клубок человеческих потрохов обрушился в пустоту. Оторванные руки хватали Шэрон за волосы, она облилась чьим-то желудочным соком и чужие, вырванные из тел, рёбра вонзались ей в лицо и шею.

Скорость стала невообразимой, Шэрон начала терять сознание и всё, что она успела увидеть напоследок – лежащий посреди пустоты лифт. Его двери открылись, внутри всё пространство занимала огромная петушиная голова, она кудахтнула и открыла огромный клыкастый, больше похожий на пасть зверя, клюв.

Шэрон, не понимая ещё, что сон кончился, вскочила с кровати и увидела свою дочь.

– Мама! Мама, смотри! – Деми протянула ей куклу. – Ко мне Бэзил приходил во сне... и отдал куклу.

 

 

*   *   *

 

Шэрон пила чай и с интересом рассматривала три картины, висевшие над кухонным столом – на одной была изображена кошка, на другой – летучая мышь, на третьей – петух.

– Откуда это у нас? – спросила она.

– Я принёс, – ответил Бэзил и поднялся из-за стола. – Мне пора, дорогая. – Он поцеловал Шэрон в щёку и пошёл в коридор.

– Папа, купи мне мороженое! – заверещала Деми и полезла на руки к Бэзилу.

– Обязательно, – он поцеловал и её, опустил на пол и, попрощавшись, вышел из апартаментов.

Чашка выпала из рук вздрогнувшей Шэрон и разбилась.

– Кто это?! – вскрикнула она и побежала к двери.

В коридоре было пусто. Шэрон выбежала на улицу, но не встретила никого, кроме домовладельца.

– Деми, – спрашивала она потом дочь, – Деми, дорогая, кто это был?

– Мама, что с тобой?! – удивилась дочь и продолжила пить чай.

– Деми! – мать схватила дочь за плечи и повернула к себе. – Деми! Ты слышишь меня?! Кто это был?!

– Мама... – дочь перепугалась и едва сдерживала слёзы. – Это же папа... мама, это наш папа...

Шэрон повалилась на пол, она тяжело дышала и трясла головой.

– Этого не может быть... этого не может быть... – она посмотрела на незнакомые картины над столом, те так и висели там.

Шэрон вскочила и сорвала со стен рамки и выбросила в окно.

– Мама! Мама, что ты делаешь?! – Шэрон оттолкнула дочь и выбежала из комнаты.

– Не может... что... что... что?.. – повторяла она, как заведённая, забравшись с ногами на диван. – Что... что... что?..

Зазвонил телефон, и Шэрон, не соображая, взяла трубку. Там... [👉 продолжение читайте в номере журнала...]

 

 

Уфа Лето 2008

 

 

 

[Конец ознакомительного фрагмента]

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в феврале 2023 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: