Алексей Горбунов

На чтение потребуется 50 минут | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск

 

 

 

 

Кадры из фильма «Дом Солнца» (2010 г.):

 

– «И луна в облаках, как площадь без фонтана, но из того же камня». Хорошо пишет, подлец.

– А, куда, она грязная.

– Прости, Галочка.

– У твоего Бродского только одно достоинство, что его стихи выразительно, хорошо переводятся на английский.

– Борис, мистер Бернс хотел бы с вами ещё раз поговорить.

– А вы передайте мистеру Барнсу, что я передумал.

– Хорошо.

– Ты что делаешь, Боря?

– Галь, я решил эту работу не продавать.

– Борь, ты что делаешь, а?

– Не хочу продавать эту работу.

– Ну скажи ему, я тебя умоляю, ну скажи ему.

– Не нервничай.

– Борь.

– Я не нервничаю, ты мне сам обещал!

– Ты слышишь, что я говорю? Это принципиально, я решил её не продавать.

– Что принципиально? Мы сидели тут вчера, ты мне что сказал, ты мне сказал, что ты продашь!

– Не желаю!

– Так было, да?

– До свидания.

– Скажи ему!

– Ну и что, что обещал?

– Денег нет!

– Я сказал! Я продавать эту работу, Галчонок, я не буду.

– Не ори на меня!

–  Пожалуйста, успокойся.

– Я не нервничаю!

 

Роман Оленев: О фильме «Дом Солнца» Гарика Сукачёва вы сказали как о примере. Мне кажется, он даже старался, чтобы эта картина была понятна и близка не только продвинутой молодёжи, субкультурной, а в целом, чтобы он был интересен и массовому зрителю. И тем не менее, всё равно он в какой-то степени потерялся.

 

Алексей Горбунов: Так дело в том, что сейчас же у нас время продюсерского кино. К сожалению, но это так. Из, скажем там, двадцати продюсеров три толковых. На моём опыте – с кем я работаю, с кем я встречаюсь – это, к сожалению, жёсткая реальность. Если есть касса – продюсер работает. Нет кассы – всё. С картиной Гарика «Дом Солнца» получилось следующее. На премьере в «Пушкинском» – это был март месяц, практически три месяца назад – сесть негде было. «Пушкинский» – две тысячи зал, сесть негде. Причём, аудитория была такая: от пятнадцатилетних до шестидесятилетних людей. У меня моя знакомая, Виктория, приехала из Новосибирска, кстати, тоже, на премьеру спектакля – мы играли – и пришла на премьеру фильма. Она мне звонила потом после – это уже тётя, которой шестьдесят восемь лет, под семьдесят – она звонит, говорит: «Это не кино, это просто… Я проплакала весь фильм, – говорит, – я столько лет мечтала увидеть вот такую вот картину». Я точно так же. Я плакал там несколько раз, смотрел – картина, от которой я задыхался от счастья, потому что столько света, позитива, несмотря на драматизм в конце. И исполнение молодых актёров. Стас Рядинский и Света Иванова, вся молодёжь, они настолько там здорово сыграли! Это так снято! Козлов Серёжа снял, оператор. Фантастически! И всю историю в Крыму. И всю историю в Москве. И, в общем… Не было ни рекламы, никакой компании про продвижению картины, малое количество копий – и всё. И, к сожалению, всё. Как только этого нет, продюсер не хочет заниматься прокатом, а прокатчик тоже смотрит, директор кинотеатра говорит: «Кто это будет смотреть?». Вася, ты включай кино, посмотрят! Не надо на себя!.. Это колоссальная проблема сейчас. Как хороший фильм показать людям.

 

Роман Оленев: То есть, продюсеры – это как такая гадкая прослойка, которая мешает.

 

Алексей Горбунов: Ну я бы не сказал «гадкая». Продюсер в большинстве своём – это человек, который хочет заработать денег. Всё. Кроме заработка, его ничего не интересует. И это, к сожалению, так. Я сам люблю, я сам хочу заработать. Но есть вещи, где нельзя зарабатывать, где как бы нужно найти какой-то путь. Вот я, скажем, открыл бы кинотеатр, вот если б я там тоже был бизнесом, чтоб были у меня свободные деньги. Я бы открыл кинотеатр, я хотел бы быть владельцем кинотеатра, где шли бы картины, во-первых, старые советские картины, просто шли бы посеансово за билеты. А в день, скажем, Девятого мая у меня бы шли бы просто «В бой идут один старики», «Они сражались [за Родину]»… Мне не надо новых картин про войну. Не надо тратить деньги на новые картины про войну. То, что сняли великие в советское время – этого достаточно. На наших детей хватит, и детей наших детей ещё хватит. Потому что «В бой идут один старики», «Они сражались за Родину», «Судьба человека», «Баллада о солдате», «Летят журавли» – это великие фильмы. Они будут века – эти фильмы будут смотреть. Я бы хотел в кинотеатре, в котором я владелец и мне никто не указывает из продюсеров, что я покупаю, что не покупаю – так вот, наравне со старыми советскими картинами у меня шли бы новые – как «Дом Солнца», фильм «Я». У меня бы шёл «Бубен, барабан»^[35], например, где Негода^[36] сыграла просто фантастически и получила хоть – заслуженно – «Золотого орла»^[37] за лучшее исполнение женской роли. Это убийственное кино! И таких картин я много назову. Их не знает никто. Это молодые режиссёры.

 

Роман Оленев: Их не принимают маститые режиссёры, вот в чём беда.

 

Алексей Горбунов: Их не принимают продюсеры и прокатчики, всё. Как только видишь, что, по их мнению, эта картина не соберёт. Но если грамотно, ещё раз повторяю, если грамотно процесс поставить. Если, скажем, вот в Одессе, или в Киеве, или в Москве будет кинотеатр специализированный. В Москве есть такой – «35 миллиметров». Но там идёт, в основном, западное кино. В основном, как правило, западные альтернативные картины. Я бы делал наши. Мало того, я бы показал, что можно собрать, можно. Просто аудитория нужна. Ну есть же люди. Вот мы сейчас говорим, ты называешь картины, я их называю, ещё какие-то парни называют. Их надо собирать, этих людей. Это как в своё время клуб «Аль Капоне»^[38], когда все дискотеки – «колбаса» была. Я приходу к директору, говорю: давай ставить старую музыку, люди будут с удовольствием танцевать мне, под «Шизгаре»^[39] будут танцевать ещё как! И один директор согласился. И мы начали делать дискотеку. Весь Киев был, я говорю, на «кислоте»^[40].

 

Роман Оленев: Две дискотеки было даже, я знаю, да?

 

Алексей Горбунов: Их три было на самом деле, три в моей жизни дискотеки. Но «Аль Капоне» – это самое яркое пятно. У нас на дискотеке в «Аль Капоне» в три часа ночи «Нирвана», Курт Кобейн^[41] играл, и зал разрывало. Зал – а там пятьсот человек – встать негде было. Курт Кобейн так гатил! И у меня приезжали мои друзья, тоже из Питера там, из Москвы, из Риги, говорили: «Чувак, вот это круто, вот это да!». Я говорю: так ты не представляешь, сколько я боролся, чтобы вот это пробить. Просто уже на себя там как-то замкнул, говорю: я людей подтяну, короче, увидите. Зарабатывали мы побольше, чем вся «кислота» зарабатывала. Был момент в Киеве, когда мы на альтернативной дискотеке. Нет, диско никто не крутил, какое диско, диско через пять лет начали крутить. Никто не крутил. У нас было и диско, и рок-н-ролл был, и твист был, и свинг был, джаз был, тяжёлый рок был…

 

Роман Оленев: Это начало двухтысячных, да?

 

Алексей Горбунов: …и «кислота» была. Девяносто девятый – две тысячи там второй. Три года просуществовала дискотека. Но! Это и с кино та же история. Нужно открыть кинотеатр и через три-четыре месяца, если грамотно – грамотно! – всё рулить, там будет много людей. Нам не нужны миллионы миллионов – нам нужен миллион. Всё, это тоже заработок, почему отказываться от ста тысяч, от тридцати тысяч долларов? Это же плюс. Там небольшие деньги, но это можно зарабатывать. Я вот… прямо руки чешутся. Но у меня нет, к сожалению… И спектакль хочется сделать, и с группой мне надо выступать, и на радио я хочу работать, да и кино всё время.