Из Сибири с любовью

 

 

 

Когда-то, в злопамятные советские времена в городе L была примерно тысяча организаций. На эту тысячу предприятий приходилось тысяча директоров, тысяча главных бухгалтеров и пятнадцать тысяч прочих бухгалтеров; обслуживались эти предприятия в трёх банках. Но времена те канули в Лету. Сейчас в городе L примерно тридцать тысяч организаций, подающих отчёты в налоговую инспекцию, ещё шестьдесят тысяч ПБОЮЛ и всего двенадцать банков, правда, со многими отделениями. Количество бухгалтеров выросло неизмеримо.

Да и правду сказать, куда нынче без бухгалтера? капитализм, как сказал один рыжий классик, любивший электрическую энергию, это контроль и учёт. И это вам не какие-то высокие материи, а самая что ни на есть проза жизни, ибо какие не совершай трудовые подвиги, зарплату рассчитывает и выдаёт бухгалтер. И считать, и выдавать он будет так, как ему удобно, а без зарплаты кто есть российский человек? полностью несчастная личность, вся в долгах и заботах об урожае с приусадебного участка.

Спорить с бухгалтером бесполезно – это не прокурор, против которого можно нанять адвоката; и не любимый человек, которому вы дороги по неизвестным причинам. У бухгалтера есть инструкции и различные законы и акты, он исполняет высшую волю государства непосредственно и неумолимо; бухгалтер – это сама Фемида на рабочем месте. Ошиблись мечтатели большевики – никогда кухарке не быть главным лицом в индустриальном государстве, поскольку занято это святое место бухгалтером, давно превзошедшим по численности поголовья не только профессиональных поваров, но и грузчиков, фрезеровщиков и даже инспекторов ГАИ. Разве что чиновники могли бы с ними потягаться, но ведь и среди них выдающуюся роль играют ревизоры, а кто они? да те же бухгалтеры на госслужбе.

Вот потому-то в декабре в государстве российском наступает что ни на есть самая урожайная и страдная пора. Поскольку заканчивается год не только календарный, но и отчётный, и если есть какие-то висяки, то лучше их снять и похоронить в прошлом, поскольку иначе будут возникать штрафы и пени и прочие внереализационные доходы-расходы, а они могут подорвать финансовое благополучие и испортить весь следующий год. И если есть деньги, то лучше их тратить до Нового года, поскольку в марте надо будет сдавать годовой отчёт в налоговую, и всё, что можно сделать сегодня, не стоит откладывать на следующий год, потому что иначе прибыль будет зафиксирована в этом году, а расходы в следующем, а платить налоги с прибыли придётся по результатам этого года. Так бухгалтеры регулируют ход времени – и правильно делают, иначе кто бы вообще этим озаботился? разве что статистики… но о них – отдельный разговор.

Так что в последнюю неделю декабря время пошло исключительно быстро. Приехал московский петербуржец Евгений Петрович с небольшой, но грозной свитой, побывали они и у Тараканова, и в компании DEF, и собрание акционеров провели (на котором Казакова не было – а, собственно, кто это такой?), и мировое соглашение заключили, и даже деньги получили на расчётный счёт в г. Москве финансовой конторы «Стрельнафинансгрупп». На всё про всё ушло три дня. Более того, с работниками этой конторы тоже успели рассчитаться, заплатив им за оказанные в течение года услуги, перечислив сразу же расчёт за все двенадцать месяцев на счета, открытые в L-ском управлении Сберегательного банка. И зарплата-то оказалась не такой уж большой, если, конечно, поделить её на двенадцать месяцев: Вячек с Мариной получали по четыре тысячи долларов каждый, Тамара – по пять, а Любимов – по шесть с половиной. Нормальная оплата московских консультантов, не более того.

Одновременно с этим «Стрельнафинансгрупп» оплатила услуги одной из фирм Выгребного, которая и предоставляла им офис на заводской окраине и оказала прочие неоценимые услуги по организационному и информационному сопровождению. Фирма Выгребного, впрочем, принадлежала исключительно его жене, но эти мелочи могли интересовать разве что Казакова, который осуществлял управление «Стрельнафинансгрупп» по доверенности Евгения Петровича. Кроме того, были оплачены услуги ПБОЮЛ лицензированного бухгалтера и члена Института профессиональных бухгалтеров России, а заодно и финансового аналитика Алины Викторовны Борзовой, которая дала неоценимые советы по ведению финансовой отчётности.

 

Никто не ожидал таких новогодних подарков. Любимов, замотанный идущей зачётной неделей, с утра 30 декабря после звонка Казакова добрался до своего отделения Сбербанка и с трудом осознал происшедшее. Вячек и Марина сразу стали строить планы на будущее, включающее свадьбу в конце января, в студенческие каникулы; вместе с присоединившейся к ним в университете Тамарой они заинтересованно обсудили рынок жилья в городе L. Казаков купил авиабилет в бизнес-класс на пятницу, утро 31 декабря, с утра пил коньяк и медленно собирал вещи. Он не предупредил Тамару, что улетает.

Вечерами в ресторанах города L было многолюдно и шумно: трудящиеся дружно отмечали приближение новой капиталистической пятилетки. Поэтому Казаков отказался от предложений пойти куда-либо праздновать получение гонорара. В семь часов молодые люди, ведомые Тамарой, вошли в квартиру, где Казаков, полулёжа на диване, смотрел в телевизор с выключенным звуком. Они принесли еду и спиртное и отправились на кухню готовить праздничный ужин. По ходу Тамара заглянула в маленькую комнату переодеться и обнаружила там упакованный в сумку ноутбук и чемодан. Она подошла к Казакову и спросила:

– Когда улетаешь?

– Завтра.

– Когда вернёшься?

– Это не предусматривается. Квартира оплачена по середину января, хозяевам надо будет оставить кухню, стиральную машину, диван и холодильник. Да, ещё этот вот дурацкий платяной шкаф тоже хозяйский. Остальное можешь забрать.

– Ты… вы… – Тамара смотрела на Казакова широко раскрытыми округлившимися глазами, – это всё неправильно.

– Правильно, правильно. Иди помоги ребятам. Если захочешь, потом поговорим.

 

К восьми часам, когда подошёл замученный Любимов, из кухни был принесён и накрыт стол и расставлены табуретки. Прозвучали тосты за уходящий старый год, за любимых женщин, за здоровье родителей и старшего поколения вообще; молодые люди, в силу здорового метаболизма, с аппетитом работали челюстями, так что первые сорок минут было не до разговоров. Наконец Казаков, выбрав момент, поднял бокал, подмигнул Любимову и сказал:

– А теперь – за лёгкую дорогу.

– Что, уезжаете? – спросил, чокаясь с Казаковым, Сергей Иванович.

– Да.

– Когда вас ждать назад? – деловито осведомился Вячек.

– Ждать назад не стоит, – мягко ответил Казаков. – Я тут разговаривал насчёт вас с некоторыми влиятельными людьми, всё должно быть нормально. После новогодних праздников тебя ждут на работу в газету… а если захочешь, можно пойти в пиар-службу компании DEF. Кроме того, и Марине, и Тамаре тоже найдётся работа, вам надо будет зайти в службу персонала DEF`а, я уж не знаю, что и где они вам подыскали, но обещали помочь. Такие дела.

– Значит, сбегаете из Сибири? – неделикатно пошутила Марина.

– Я вроде бы сюда и не прибегал, – ответно улыбнулся Казаков.

– Как же всё это? – возмущённо спросил Вячек.

– Что именно? – вмешался Любимов.

– Дороги, милиция, водка дешёвая, царь Тараканов…

– И – чего же ты хочешь?

– Как чего? нормальной жизни у нас в L! За вами же должны были прийти другие, здесь всё бы изменилось…

– То есть ты хотел бы борьбы с L-алко и остальными. Хорошие парни против плохих парней.

– Примерно так.

– А жить когда, Вячек? Ты говоришь о нормальной жизни, но борьба за власть и деньги это – не нормальная жизнь. Предположим, ты победил – и что дальше? Хлебалкин заменил Проглотова?

У тебя сейчас есть деньги – живи и радуйся жизни, делай то, что тебе нравится, и то, что ты считаешь правильным. Приходит время – дерись, радуйся и страдай, но не стоит считать, что ты меняешь мир, – для того чтобы ему поменяться, у него есть собственные резоны. Помнишь – есть время для сева, есть время для жатвы, есть время собирать камни и есть время разбрасывать камни…

Казаков откинулся в кресле. За столом на какое-то время повисла тишина. Марина задумалась, по виду Вячека было понятно, что он не согласен, но он не знает, как лучше возразить.

– Андрей Владимирович, а я просто хотел бы тебя поблагодарить за всё, что ты для нас сделал, извини за банальность. Не думал, что в своём возрасте встречу человека, у которого смогу и захочу учиться, но ты меня многому научил. Время уже позднее, меня дома ждут… извини, можно тебя на пять минут? – Любимов позвал Казакова на кухню.

Они вышли. Тамара извинилась перед Вячеком, и они с Мариной уединились в маленькой комнате. Вячек шёпотом обругал себя, налил коньяка и выпил.

На кухне Казаков дал свои почтовые и электронные адреса Любимову. Потом они ещё несколько минут пожимали друг другу руки и прощались. Сергей Иванович от двери крикнул всем «До свидания!». Казаков закрыл за ним дверь и вернулся в комнату, где одиноко сидел Вячек.

 

– Марина, он просто исчезнет навсегда, и всё. Он считает, что он со мной расплатился – и больше нас ничего не связывает.

– Ты его любишь?

– Да.

– А он тебя?

– Не знаю. Но знаю, что мне он не верит.

– Почему?

– Как тебе сказать… да хотя бы из-за Джуниора.

– Так у тебя с ним всё-таки было?

– Да.

– Чёрт. И он – знает?

– От него не скроешь.

– Пожалуй. Слушай, а роди от него ребёнка.

– Ты с ума сошла?

– Другого способа доказать ему, что ты его любишь, я не вижу.

– Господи, да он улетает завтра утром! И – всё. О чём ты говоришь…

– Уговори его поехать с тобой куда-нибудь на неделю…

 

– Андрей Владимирович, извините, что я тут вам наговорил всякого. Мы с Мариной тоже ужасно благодарны вам за заботу и за деньги. Это просто огромные деньги – мы никак не рассчитывали, что вы столько заплатите, да вроде бы на столько и не договаривались… Извините, всё как-то нескладно говорю…

– Вячек, вот что я тебе ещё скажу. В жизни есть только два искусства – это платить деньги, не унижая, и брать деньги, не унижаясь. Это вообще, и не столько про деньги, сколько про благодарность. Вы мне очень помогли, а я заплатил, сколько смог. Больше – не мог… ты пойми, это же и мне было радостно и приятно. Так что – и вам с Мариной спасибо, что вы есть.

А теперь – одиннадцатый час на дворе. Мне завтра в шесть вставать… так что пойдём-ка посуду мыть и стол на кухню унесём. Да, и давай мы вам с Мариной такси закажем. Город сейчас пьяный и драчливый, так мне спокойней будет…