HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Маргарита Пальшина

Art de Vivre

Обсудить

Рассказ

Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 23.08.2009
Оглавление


1. Акт I
2. Акт II

Акт I


 

 

 

На сцене театра мы играем собственные жизни.
(Антонен Арто)

 

 

Я знаю: он придет сегодня. Как и вчера и позавчера, и завтра и послезавтра. Он всегда будет рядом. Стоять за кулисами. Наверно, у каждого актера есть свой демон за сценой. Я видела его лишь раз: в детстве. Он удержал меня от падения: в ярком свете рампы я не заметила края. Я взглянула в лицо в черных разводах грима и поняла, что это всего лишь маска того, кто не был и не может быть человеком. И что его, кроме меня, больше никто не видит. Потом он и ко мне стал являться незримо. Но я всегда чувствовала его присутствие за спиной.

Мой отец – театральный режиссер, мама – ведущая актриса в труппе. Не трудно догадаться, что училась ходить я сразу по сцене. Сначала были «немые» роли детей во взрослых спектаклях, потом первые слова в детских спектаклях, потом взрослые слова и главные роли. Я выросла актрисой. И никогда не желала (да и не знала) другой судьбы. И если вы думаете, что свободны от пути ваших родителей, то вы ошибаетесь. Так или иначе, ваша дорога станет продолжением их собственной, ваши мечты – их несбывшимися мечтами. И как сказал Вольтер: «Земля – это огромный театр, в котором одна и та же трагедия играется под различными названиями». Из поколения в поколение, из века в век.

 

 

– Стоп-стоп-стоп! Мелисса, ты играешь мать, а мне нужна любовница. «Медея» – это история мести. Ты – убийца, а не загнанная в угол жертва!

Медея… Сыграть ее грезит каждая актриса. Роль, которая позволит расправить крылья таланта и … взлететь. По-настоящему взлететь! В ней кроется сила, которая движет пьесу, толкает вперед повествование. В большинстве пьес женщина – всего лишь объект желаний мужчин, «гордиев узел», который им предстоит разрубить. На сцене, как и в жизни, главные роли принадлежат мужчинам. Но только не в «Медее». Она будет рубить сама. И я – тоже.

– Есть и другие прочтения: Медея убила детей, тем самым освободив их. Они верили в жизнь после смерти…

– К черту все эти новомодные прочтения! Я буду ставить только классику. У Еврипида все однозначно. Мне не нужен театр, мне нужна жизнь внутри рампы. А жизнь – жестока! Классики это понимали. Я не хочу, чтобы зритель был счастлив на премьере, пусть рыдают, выходя из зала!

Рыдающее божество… Многоликое, чтобы видеть и слышать, многорукое, чтобы аплодировать, великодушное, чтобы внимать. Великодушное, но не всепрощающее. Иногда оно смеется, иногда плачет. Иногда ерзает на стульях, хлопает дверями и говорит по мобильному. Но никогда не молчит, всегда есть реакция. Поэтому так часто можно услышать за кулисами: «хороший зритель», «плохой зритель» – в единственном числе. Зрители в зале – единый организм, который, повинуясь моему голосу, вдруг замирает, и я чувствую, что мы дышим в такт. Это и есть божественное прикосновение. Открытые двери Рая.

Ненавижу репетиции! Мне нужен зритель! Его поддержка, его отклик. Я всегда чувствую, что сделала не так, по вибрации зала. Это необъяснимая связь. Энергетика. Пустой зал – глух и нем. Как покинутый богами Олимп. И только пыль струится в воздухе. И многочисленные прогоны: снова и снова, одной и той же сцены, пока голос и пластика движений не будут отточены до автоматизма заводной куклы. В кино у актера есть лицо. Можно играть глазами, мимикой, можно молчать в камеру, а закадровая музыка компенсирует страдания. И зритель поймет. Магия кинопленки. В театре все носят маски из грима, и есть лишь голос и меткие стрелы жестов. Это уже не игра, а как любит повторять Джейсон – жизнь внутри рампы. В реальном времени. Здесь и сейчас. Маленький промах может привести к большому провалу. Скуку и фальшь божество не прощает.

Джейсон знает это и потому злится и гоняет меня по сцене. Сколько раз я уговаривала его взяться за постановку «Медеи». Для меня. Мне нужна была настоящая роль. Наконец он сдался. И теперь у меня ничего не выходит.

Да, именно так. Ты пробуешь снова и снова. До изнеможения, до потери голоса, сил и души. А если не получается, то садишься на пол в гримерке и плачешь. А наутро начинаешь все заново. И лишь премьера приносит облегчение. Мир сжимается до размеров сцены, где живешь и дышишь, чувствуя долгожданное слияние с Богом в зрительном зале. Проникновение друг в друга. Аплодисменты! Цветы…

– Все свободны. Сегодня уже ничего не получится. Завтра начнем с твоего выхода.

Если голос Джейсона смягчается, значит, все совсем плохо. Ведь когда мы близки к успеху, он орет, как раненный медведь, из центра зала. Иногда мне кажется, что старая хрустальная люстра под потолком не выдержит звуковой вибрации и рухнет ему на голову.

У нас с ним всегда все получалось. Он приехал в Лион в канун Праздника огней. Начинающий, но уже известный в Париже режиссер. Не знаю, кто ему порекомендовал заглянуть в театр к моему отцу, но я сразу поняла, что Джейсон увезет меня в Париж. Во время репетиции он смотрел только на меня. Такие взгляды в кино снимают на крупных планах. Их чувствуешь кожей. Легкое жжение, несколько вольт электричества. Кровь растекается теплой болью по венам.

– Я смотрю на тебя, как на солнце, – говорил он потом, и я верила, что он, как зеркало, отражает мой собственный свет. Его взгляд лучился.

Мой отъезд отец принял молча, без лишних эмоций. Он понимал, что Театры Больших бульваров и набережные Сены – лучшее, что со мной может случиться в жизни. Счастливый билет в культурную столицу из города варваров-шелкопрядов (так, усмехаясь, называл нас, лионцев, Джейсон). Но в глубине души я знала, что мы с отцом больше никогда не будем близки, как раньше. На свадьбе он не произнес ни одного тоста в честь молодоженов, на рождение дочери прислал несколько строчек в поздравительной открытке. Когда Софи исполнилось два, я вернулась на сцену. В тот год мы взяли мраморный бюст МольераСамая престижная театральная награда Франции., и Джейсона пригласили ставить спектакли в Комеди Франсез. Газеты трубили о нашей победе по всей Франции, но отец молчал. Он не мог не прочесть. Он все знал, но даже не позвонил. Может быть, в тайне ото всех и главное – от себя самого – он гордился мной, но какое-то глупое упрямство не позволяло ему простить мне выбора в пользу Джейсона. В любом случае в Лион я решила не возвращаться.

– Мелисса, заберешь Софи из школы? У меня сегодня еще два прослушивания на вечер.

– Да, милый.

После репетиции мы зашли перекусить в кафе. В последнее время Джейсон часто смотрит мимо меня. Он сидит за столиком и ест наше любимое сырное суфле с грибами вместе со мной и одновременно бродит где-то далеко в своих мыслях. Я попыталась поймать его взгляд, как раньше. Нет, тоже не получилось. Взгляд – пустой и темный, как молчащий зал. Неужели и у меня внутри уже давно все покрыто пылью?

 

 

Саксофонист у входа в парк Монсо заражает осенний воздух вирусом неизлечимой тоски. Словно хоронит кого-то. Странно, что и саксофон люди изобрели благодаря «бронзовому быку» – орудию казни афинян. Человека сажали внутрь быка, под которым разводили костер. Металл накалялся, несчастный плавился заживо, единственной возможностью глотнуть воздуха были трубы к ноздрям быка. Крик узника, проходя через ноздри, превращался в настоящую песню смерти. Духовые инструменты используют тот же принцип устройства, только наоборот. Почему все прекрасное в мире создается на основе нечеловеческой жестокости?

Наверно, никто из прохожих об этом не задумывается и даже не знает. Как не знает города, в котором живет. Мы, жители больших городов, лишь перемещаемся из точки «А» в точку «Б» по одному и тому же маршруту. Риволи – Триумфальная арка – Парк Монсо – Проспект Веласкеса. За почти десять лет жизни в Париже я так и не поднялась на Нотр-Дам или Эйфелеву башню. Там всегда огромные очереди туристов. И горгульи скалились на меня лишь с открыток на «вертушках» киосков, разбросанных по всему Парижу.

Софи берет меня за руку, и мы идем посидеть у маленького пруда, где коринфские колонны. Сегодня я не занята в вечернем спектакле, и мы можем наконец хоть немного побыть вместе. Такие прогулки для нас – настоящая редкость.

Чуть впереди по аллее прихрамывают в такт старик с биглем на поводке. Нас обгоняет светловолосый мальчишка возраста Софи. Поравнявшись со стариком, он, радостно смеясь, пинает собаку под ребра. Бигль хрипло взвизгивает и приседает на задние лапы. Старик в замешательстве смотрит на мальчишку, и лицо у него с отвисшими щеками – точь-в-точь как у побитой собаки. Мальчишка, все так же заразительно смеясь, убегает прочь по аллее.

– Мам, зачем он это сделал? – удивленно спрашивает Софи.

– Не знаю, малыш. Боюсь, он сам этого не понял.

Я и правда не знаю, почему люди иногда бывают так жестоки. Не ведают, что творят. Вот, кто его научил бить собак? Моя Софи никогда бы не пнула собаку. Она любит собак. И кошек, и рыбок, и попугайчиков. Жаль, что мы не можем завести ей маленького друга. Мы же так редко бываем дома! А няне и с Софи проблем хватает, ей только домашних питомцев не достает, чтобы уволиться.

Почему-то вдруг вспомнился прошлый Новый год на Елисейских полях. Софи только что исполнилось восемь, и она заявила нам с Джейсоном, что уже слишком взрослая для того, чтобы смотреть салют по телевизору. Шанз-Элизе в новогоднюю ночь становится пешеходным. Огромной площадью, где толпится народ в ожидании грандиозного торжества. Это был наш первый Новый год вне дома. И, надеюсь, последний. Пробило двенадцать, и вместе с залпами салюта в толпу полетели бутылки с зажигательной смесью. На женщине слева от меня загорелся воротник пальто, потом волосы, она кричала и плакала, закрывая лицо руками. Справа парень сложился пополам от удара железного прута. Осколком бутылки кому-то вышибло глаз. Асфальт под ногами горел. Из толпы мы выбирались по чьим-то телам. Кто-то крикнул, что взорвали метро, и все входы туда перекрыты. Помню, как бежала по близлежащим дворам и улицам, крепко держа за руку Софи. И встречный ледяной ветер хлестал по глазам до слез. Она потеряла в толпе шапку и шарф, который ей подарил Джейсон. Где он сам был тогда? Встретились мы только дома, наши такси подъехали к воротам почти одновременно. Сказал, что его оттеснила толпа, и он потерял нас. Дозвониться Джейсон тоже не смог: мобильный телефон я выронила где-то по дороге.

Утром в новостях сообщили, что взрыв в метро и потасовка на площади дело рук албанцев. Хотя никто точно не знает, кто именно решился калечить людей. На албанцев, наверно, проще списать. А Софи простудилась и заболела. Жар и температура. Я отпаивала ее микстурой от кашля. За окном огромными хлопьями падал снег, и выбеленный им Париж выглядел таким чистым и праздничным…

– Софи, тебе не холодно?

– Нет.

Поздняя осень. Колоннада белыми зигзагами отражается в воде. Софи палкой водит по ее поверхности.

– Что ты делаешь?

– Листья плывут-плывут. И не могут догнать друг друга. Я пытаюсь им помочь.

Опавшие листья скользят по воде навстречу друг другу вопреки ветру и подводным течениям. Иногда они сходятся, иногда расходятся. Как и люди. Встретятся ли эти два? Да, встретились, разошлись и снова встретились. Но это были уже другие листья. Иллюзия. Игра воображения. Как в жизни, где мы всегда изображаем кого-то, играем роли, прикидываемся лучше. Получается, на сцене я изображаю изображения? Играю роль роли? Тогда я имею право бояться провала, потому что фальшь – это всегда провал. И я даже не знаю, где заканчивается правда и начинается ложь. Иногда мне кажется, что жизнь – всего лишь репетиция в онемевшем, покинутом всеми театре. И никто не поможет, даже демон, который всегда стоит за кулисами.

 

 

 


Оглавление


1. Акт I
2. Акт II
508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!