HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Николай Пантелеев

Азбука Сотворения. Глава 4.

Обсудить

Роман

Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 22.06.2007
Оглавление

5. Часть 5
6. Часть 6
7. Часть 7

Часть 6


В заведении Н устроил Л лицом к лесу – пр-р-рошу! – и сам, не дожидаясь какого-то особого внимания, пошёл договориться о снеди.

– Я шашлык заказал… – потёр он ладони, вернувшись, – овощей, сыра, маслин, лавашик. Может быть, ты ещё что-то хочешь?

– Нет, пожалуй, хватит. А вино?

– Что за вопос – пренепременно! Ты готовить умеешь?

– Наверное, но я не проявляю себя на кухне как творческая личность, а ты, наверное…

– Да, яичницу жарю. Ну, и кое-что по мелочи. Когда живёшь и ешь один, пища перестаёт быть праздником – так побросал в рот «продукты» и довольно. Мы будем ужинать с тобой красиво, с графином на столе, с живыми цветами, салфетками, зеленью, приборами и прочими излишествами. Нужно только определиться – где, когда и сколько…

После этих слов они несколько затуманились, словно «они» и лес стали похожи неутвердившейся надеждой на тепло и лето, на шёпот вечерних листьев и шелест утренних простыней, на переливы вернувшихся с зимовки птиц, в которых угадывалась прямая доступность всего того, что называется счастьем… Л попыталась закурить, но Н остановил её:

– Подожди минутку, сейчас вина, сыра поднесут – тогда и расслабимся.

– Мы ещё и суток не знакомы, а уже пытаемся строить планы…

– Пока лучше думать вслух, чем прятать внутренние сомнения, вопросы, загадки. Нам сейчас нужно говорить, говорить, говорить… Так скорее исчезнут белые пятна, да и чёрные тоже.

– Чёрные?!

– Для красного словца – чёрные.

Появилась хозяйка и выгрузила на стол приличный натюрморт, облепивший импозантный кувшин вина.

– Спасибо.

– Приятного аппетита!

Н тотчас схватил сосуд, наполнил высокие стаканы алым, пьянящим соком – прыгающие солнечные зайчики подожгли его, и теперь только оставалось читать белые стихи.

– За весну, мгновенья, и надежду на мечту! – Л, похоже, отпустило.

– Пр-р-рисоединяюсь! Только ты мне не снись, а будь на самом деле со мной, чтобы я уже не мог различить, где сон, где явь…

– Похожее где-то уже было.

– Мало ли что было, но нас-то с тобою не было! Поэтому всё в мире теперь для нас – мы своё отпыхтели, мы выстояли в очереди за счастьем, мы дождались. Как тебе винцо?

– Отличное. Намного лучше, чем в кафе, где ты меня выследил.

– В кафе… – у Н заблестели глаза, – я тебя не выследил, а распознал по линии. Ты сидела так, так и так… – он уверенной рукой ваятеля прочертил в воздухе изгиб судьбы. – Но главное – глаза, когда я их увидел, то сразу всё понял.

– Что же в них такого особенного?

– Мысль.

– Не сочиняй.

– Да, я именно её в них увидел, и не пытайся меня переубедить.

Они закурили. Н вкратце рассказал свой сон о беге за свободой, предвосхитивший встречу, и подробнее – эпизод с музой, спасшей его от неминуемой смерти.

– Так вот мысль… – вернулся он к встрече, – которую я понял во сне и позже вспомнил в кафе, заключалась в том, что поиск только себя у меня позади, что с тобой я обретаю целостность. И теперь, после небольшой курортной паузы, я могу осмысленно двигаться вперёд. Идти вместе с тобой, если ты не против… – Он виновато шмыгнул носом.

– Не против. Зябко чуть-чуть.

– Сейчас сообразим что-нибудь… – Н подлил вина, пригубил, отставил стакан, – так, есть идея! – Он сходил к стойке, вернувшись с чистым листом бумаги. – Сейчас…

Помедлив немного, Н достал карандаш и споро набросал убедительный, именно дружеский, шарж.

– Мне он показался человеком усталым, но не лишённым самоиронии.

– Кто это?

– Фотограф с площади перед башней.

– Ты с ним успел познакомиться?

– Нет, но бывает достаточно одного взгляда на человека, чтобы понять его до особенностей характера тёщи.

– И что ты собираешься делать с рисунком?

– Сейчас узнаешь. Давай ещё винишка хлопнем!

– Хорошо, я пожелаю тебе как муза – таким званием ты меня, кажется, наградил? – чтобы ты смотрел на мир и досуг проще: вот как на этого человека. Тогда и музе твоей будет проще. Проще быть счастливой.

– Принимаю как пожелание и, увы, скорее – мечту. Отдых для меня излишне философичен, похож на день рождения, на новый год и даже… на поминки, потому что я более естественен и чист в работе, когда голова занята руками, они – процессом, он – интуицией, она – вдохновением, оно – головой, и так далее по кругу. За тебя! Я правильно понял твой тост? Подожди секунду…

Вскоре Н возвращался с буркой наперевес, в сопровождении возбуждённого фотографа – тот восклицал:

– Ай, дарагой, угодил! Теперь я этот смешной рисунок дома в рамку повешу – пусть дети у отца учатся относиться к себе с юморком, а то сейчас пустых зазнаек слишком много развелось… Ай, малатес! Один раз увидел и с ходу всё понял – это больше, чем фотограф, мамой клянусь! – Он сходу оценил обстановку и взял вожжи в руки. – Так, харащё! Это твоя девушка? Не девушка, прости, – персик! Накинь на неё бурку, вот папаха, кинжал для тебя, так… Сейчас я вас «фатаграфироват», как наши говорят, буду! Секундочку! – Фотограф метнулся к мангалу и принёс дымящийся шампур. – Так, вы барышня, друг моего друга, держите шашлык вот так… только пальчики не обожгитесь – отлично! Ауф, какая, умру, пара! Сейчас будем «делить замечапупельный картинка – мартинка»! Он – джигит! Она – украденная им молодая княжна! Это не пара, а витрина, мамой килянусь! Головки ближе друг к другу! – Он настроил цифровую пушку. – Так… птицы поют, вино играет, праздник, веселье… «Ванимание», снимаю! Ух, даже страшно на вас таких красивых смотреть! Давайте контрольный выстрел сделаем для порядка…

Н и Л разбежались сахарным смехом.

– Так, другая композиция… – фотограф прищурился, – теперь ты на неё смотри жадно – сокровище настоящее она и шашлык! А вы, девушка – персик – княжна, вон на ту веточку смотрите, как будто смущаетесь ему довериться… Вах, харащё, синимаю! Есть такое дело.

– Дорогой, – Н вернул фотографу кинжал и папаху, – дай нам напрокат бурку, а то даме холодно. Сейчас мы шашлыки заточим, и я тебе её через полчаса занесу – всё будет оплачено.

– Какой оплачено! Разве я цены твоей работы не знаю?! Я думаю, чем тебье! оплатить… Мастер мастера понимать должен, да?! Сидите сколько надо, не беспокойтесь. Ты правильно сюда пришёл, а не в башню – там сегодня шашлычок так себе… – Он, скривив глаз, обозначил качество и, вернув недожаренный антураж, убежал «на хозяйство».

– Кх-кх, теперь не холодно, девушка – персик? – Н, изображая внутреннее достоинство, по-родительски осмотрел Л.

– Боюсь, даже жарковато…

– Пар костей не ломит. – Он вошёл в роль опытного ухажёра.

– Спасибо, конечно, но ты всё-таки нахал – я лишний раз в этом убедилась. И часто ты пользуешься своим даром, чтобы решать пустяковые бытовые проблемы?

– Не переставая, а чего тут стесняться? Видишь – все довольны, и каждый получил своё. Что он сказал? Мастер мастера понимать должен, да?! У твоих нефтегонов чутьё на бабки и недра – они тем и живут. Серенькие ребятки с «поломатым» бассейном невидимо ловят невидимых врагов на невидимом фронте – оттого им звания, персоналии и приличные зарплаты положены. Рядом где-то книги издаются – там нужно правильно «да» и «нет» говорить… Тоже адская, моно скать, работёнка и по заслугам рыбная…

– Нахал!

– Ну да, а я гол как сокол – по сути, у меня кроме вот этих трёх пальцев, что карандаш держат, ничегошеньки нет. Раньше, до тебя не было… Кстати, из трёх пальцев можно и «нет», и «да» скомбинировать, но у меня лучше «да» получается – вот и вся моя сермяжная корысть.

– Знаешь, когда ты меня в кафе изобразил, я и опомниться, понятно, не успела от неожиданности, но сейчас я более внимательно следила за твоими действиями, и вот что мне показалось…

– Я весь внимание.

– Такое ощущение, словно карандаш сам знает, где ему надо уткнуться носиком в бумагу, куда повернуть, как скользнуть и потом оторваться, чтобы решить, как и зачем действовать дальше. Невероятно, но ты будто автоматически водишь им по листу, даже борясь с ним, а он упрямо наносит линии, цепь которых составляет рисунок.

– Аллегорически, это так и есть, но на практике, если я его тебе дам, то результат… Впрочем, на – попробуй.

– Нет, нет, что ты! Я прекрасно понимаю, что описала лишь свои ощущения, а на деле предмет гораздо сложнее и видимая доступность действия скрывает нечто объёмное – то, чему нет логического объяснения. Я тебе говорила, что пробовала себя в литературе, но это были скорее девичьи метания, позывы самоутверждения, обезьянничания – и они, в первую очередь, разбились об отсутствие сопротивления. Мук творчества я, прямо скажу, не знала… моё перо скользило легко, без трения, но всё выходило слишком бездушно, плоско, чисто, похоже на сказку. Ты же, наглядно сопротивляясь материалу, доказываешь, что только так и можно сделать «ничто» или «нечто» значимым, почти живым. Был и у меня какой-то момент, когда я, наконец, стала ощущать шероховатость бумаги, но тут возникла семья, быт – вместе с ними проклятый вопрос «зачем?», и всё само собой отпало.

– Так вот в этом вопросе и есть загвоздка! Счастлив тот, кто его не знает и попросту трудится, творит, делится лишним. Возможно, состояние, когда ты избавлен от «зачем?», когда ты фанатически предан действию – обдуманному или спонтанному – это и есть вдохновение таланта, без которого действие, в свою очередь, теряет смысл. «Уметь делать» и «делать» – совершенно разные вещи – здесь первое не предполагает второе. В жизни я встречал множество праздных умельцев и деятельных бездарей, поэтому слово «талант» я склоняю лишь к тому, кто умеет и делает. Получается, что я вроде нескромно опять о себе говорю, но знала бы ты какие приступы вселенской апатии, неохоты, насколько длительные периоды сознательного безделья я пережил! Как прятался в шумных богемных компаниях, пьянках, библиотеках, театрах и прочих, отвлекающих от «зачем?» обстоятельствах. Наверное, тогда я учился управлять собой и обступающими меня суровыми вопросами, ломая бесконечные перегородочки лабиринтов души, где в узких ячейках не водилось ничего, кроме заумной плесени и паутины общих знаний. Уже в ранней молодости я понимал, что сознание должно быть просторным, большим, светлым, разгонистым, что ли… таким, где занятно жить. А талант? Он был, но годы ушли на отколупывание от него – извиняюсь – нечистот сущего, и только теперь я чувствую, что созрел для непосредственно жизни… Шашлык несут – ура, ура, ура! – с восторгом прервал Н сумбурную тираду.

Под шаловливое «кушать подано!» буфетчица поставила на стол, празднично оформленные рдеющим соусом, налитой зеленью, луком, тарелки с ещё постреливающим изнутри мясом.

– Я сейчас с ума сойду… – простонал Н, сглатывая обильные слюнки.

– Ой, а как же лук! – Л тоже чересчур пристрастно ощупывала взглядом тарелку. – Неудобно…

– Ты что, в нём же самая что ни на есть изюминка! Смотри, он слегка ошпарен и деликатно спрыснут лимоном – м-м-м!.. Поехали! Промедление смерти подобно, и так далее.

Они чокнулись «за победу»…

– За нашу! Победу… – добавил Н и рванул.

– Теперь я понимаю, что такое вдохновение… – Л, усмехнувшись, пригубила винца и взялась догонять бессовестно упивающегося ненавистным сущим творца.

Перерыв в оргии наступил, когда в обеих тарелках осталось по одному отборному кусочку мяса.

– Ну что ж, хорошо-м… Тут винца ещё толика есть – надо с ним покончить. – Н, шмыгнув носом, разлил. – А напиток берёт помаленьку. Знатное зелье, даже нет слов от полноты переполняющих чувств, поэтому слово предоставляется музе.

– Значит, всё-таки музе?

– А как же! Ты и сама скоро в это поверишь, но муза для меня, скорее, не вдохновляющее начало, а фактор внутренней стабильности художника, точка опоры – это умные руки, которые держат тебя и тормошат одновременно.

– Не слишком поэтическая трактовка.

– Зато выверенная или даже выстраданная. Моя бывшая жена нагоняла на меня какую-то непроходящую тоску, толкала к диванным мыслям, тапочным действиям, нудным психологическим ребусам, когда не вольно’ открыто рассмеяться. Рядом с ней я ощущал себя плаксивым ребёнком, от которого требуют в основном правильного, светского поведения. Ты – совсем другое, я это сразу понял. Сейчас я будто вернулся в свои восемнадцать, и мне снова хочется бузить, экспериментировать, начинать с нуля и о тебе хочется постоянно заботиться.

– Это пройдёт.

– Посмотрим. Итак, слово за музой!

– Что ж, я польщена новым непривычным званием, которым обязана тем, что приснилась одному большому хвастуну. Муза так муза… Женщине должно воспринимать мир через произвол мужчины, и ты прав – подавлять его чертей, либо самого сгонять с насеста. У женщины в этом есть свой интерес – он состоит в том, чтобы снять с себя часть ненужной ответственности за принятие решений, впрочем, спровоцированных ею же. Поэтому, за нас, за муз!

Стаканы тяжело разошлись и легко разлетелись к иссохшим губам. Так или иначе, пир закончился в несколько перелётов с ветки на ветку опьянённых весной птиц, в одну – другую атаку волнисто ползущего по склону ветерка, в десяток жарких шлепков по сияющему темечку проворных солнечных лучей…

– Жарко стало… – Л отбросила бурку на спину лавки.

Н кивнул хозяйке, и та с готовностью подошла.

– Можно нам кофейку такого же настоящего, как шашлык, и по рюмке коньяка. Шоколад – фрукты? – Он вопросительно взглянул на Л, та отрицательно мотнула головой. – Да, больше ничего не надо, пожалуй, и так вот-вот лопнем… Умирать буду – вспомню этот день, спасибо! Но разве здесь «спасибом» обойдёшься…

Лесть была искренне принята, исчезла посуда и минуты через три, во время которых Н и Л погрузились в тихую нирвану, на столе стоял набор для заключительного аккорда.

– Г-м-м… – Н по возможности близко приблизился к музе и заговорщически прошептал, – у меня есть идея…

– Какая, и откуда ты их постоянно берёшь?

– Не знаю. Давай за неё выпьем, а потом я тебе её изложу.

– Как я могу пить за то, чего не знаю? Вдруг ты мне предложишь в город на руках идти, а я не умею.

– Ты должна доверять мне, дурного я не предложу.

– А… чёрт с ним, давай!

Выпив и похлебав кофейка они зачадили.

– Хорошо сигаретка пошла! – Н довольно вертел головой.

– Ну не томи, что у тебя за идея? – Л с прищуром выпустила дым.

– Идея такая… не знаю, как к ней подступиться? Короче, есть предложение пройти маршрутом легенд и сказаний – не на руках, конечно, а обыкновенно – ногами. Тут от башни тропинка петляет как раз к «реке плача» и подножию поразивших тебя скал. Они, кстати, оттуда снизу великолепно видны, а ещё мы осмотрим водопады, колоссальное известковый каньон и проч – прочее… Когда-то в студенческие годы мы уже совершили подобный марш – бросок и остались очень довольны. Это гораздо интереснее, чем дышать в такси угаром и через полчаса снова толочься в городе. Ну, как?

– Далеко, наверное?

– Часа три целебной ходьбы – тропа удобная, набитая, всё время идёт вниз. Ты в своей обуви легко пройдёшь – решайся!

– Как решаться, если ты ещё в пансионате всё решил – так? Эх, была, не была… Правда, мы с тобой немного пьяненькие.

– А туда других не пускают. Не «боись» – неожиданности исключаются. Дай я тебя чмокну на радостях!

– Прямо вот так, с сигаретой?

– Вот так! – Он, привстав, приложил губы к её бархатному виску. – Ща дадим адреналиновой копоти!

Рассчитавшись, насовав персоналу приличных чаевых и неприлично пылких комплиментов, выспренно попрощавшись, ухватив Л за руку, Н понёс бурку маэстро. Тот встретил их, будто сто лет не видел:

– Вах, дорогой! Как отдохнули, винца попили – да, как настроение?

– Отлично – всё отлично!

– Так и должно быть! Теперь я тебя удивлять буду – держи фото! – он протянул паре конверт, – мы тоже можем маленькие чудеса «делить».

Н вытащил из конверта четыре блестящих во всех смыслах снимка.

– Вам каждому по комплекту. – Фотограф с удовлетворением смотрел, как вытягиваются лица творческой молодёжи.

– Великолепно! – оценила работу Л.

– Да-а-а… – пропел Н.

– Мы на месте не стоим – у меня здесь в клетушке принтер стоит, так что «пять минута и готова!», как реклама говорит. А фотографии – какие фотографии! Конфетки – где ещё такие получишь?! Шашлык, папаха, кувшин – мавшин, весна, два голубка сидят моло-о-оденькие! Держи, вот визитка моя! Мало ли что: проблема, конфликт, затруднение на нашей грешной земле – мигом урегулируем, а если кто не понравится – зар-режжим! Шутка, конечно… Держи, одним словом!

– Ну, спасибо… – Н стал расшаркиваться. – Это, кхе-кхе… ну, сколько мы тебе должны?

– Нет, «ми» не того «абиччика» зарежем, а этого! «Вся настроения хочит испортит»! Мастер мастеру – как мы договорились?..

– Панимат должин, вах! – Н выразительно поднял указательный палец.

– «Малатес», ещё один урок, и совсем джигит станешь! Вы куда, в город? Могу с приятелем договориться – отвезёт почти даром.

– Спасибо, не надо. Мы хотим вниз к водопадам пешком спуститься.

– Ауф, верное решение! Где тяжело будет «свой сокровищ» на руки возьмёшь и с песнями… – Тут маэстро резко переключился на другую сладкую парочку, остановившуюся перед витриной. – Куда ты смотришь, «дарагой», ты сюда «сматри»! Покажи, брат, им своё фото – мото!

Н повиновался. Юность весело смотрела то на картинки, то на прототипы и, похоже, соглашалась.

– Ты что, на свою «мыльницу» такие снимки сделаешь?! – воскликнул маэстро, шепнув Н, – видишь, ты мне ещё и рекламу сделал. Сейчас я их раскручу! Звони, если помощь потребуется… – Он вернул снимки и коршуном пошёл трясти массовку.

– Спасибо… Счастливо!

Они коротко махнули ему на прощание и отправились в нужном им направлении.

– Один момент… – Н смущённо остановился за башней на сакральной развилке. – Теперь мне надо кое-куда… Ты как?

– Да я не знаю, – Л скосила хмельные глазки, – можно.

И они разошлись. Н выбрался на свет, как «они» говорят «божий», радостный и озарённый – ожидал-то «по старой памяти» худшего, а здесь очень даже ничего. То есть, время от времени пытаются убрать – значит, случаются кое-где, кое-когда, кое-какие подвижки…

 


Оглавление

5. Часть 5
6. Часть 6
7. Часть 7
508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!