HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Николай Пантелеев

Дух внесмертный

Обсудить

Роман

(классический роман)

На чтение потребуется 17 часов | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск            18+
Опубликовано редактором: Вероника Вебер, 23.04.2014
Оглавление

18. Февраль. 6.
19. Март. 1.
20. Март. 2.

Март. 1.


 

 

 

Над вопросами смысла жизни последний раз Эл задумывалась лет двадцать тому назад. Вернее, не задумывалась даже, а периодически вела долгие изматывающие дискуссии с мужем о возможности жить как-то иначе. Обитали они тогда в тесном городке с традициями, страдали от скученности и всё бесконечно хотели сменить её на воображаемый рай подальше от благ цивилизации… Эл работала преподавателем истории искусств в музыкальном училище, Эд – её муж – научным сотрудником в биологической лаборатории. По роду деятельности он часто бывал «на природе» и каждый раз, возвращаясь из командировки, начинал те самые нервные дискуссии по поводу абсурда жизни в городе и возможности истинного счастья только где-то в лесу. Эл, как могла, отбивалась – год, другой, десять лет, пятнадцать… но когда взрослые дети – дочь и сын – начали самостоятельную жизнь, супруги бросили все завоёванные, на тот момент, в обществе позиции: просторную квартиру, высокую зарплату, круизы, концерты, театры, корпоративы, друзей, и уехали искать судьбу в национальный парк «Сияющий мир», на кордон Ганца. Притирка к новому месту происходила довольно долго, но в результате сами собой забылись споры о смысле жизни, потому что в таком месте смысл появляется уже от одного только факта бытия.

Правда, после трагической смерти мужа, к которому она, естественно, была привязана четырьмя десятками лет совместной жизни, Эл часто, скажем, вечерами, ощущала бесцельность существования, но относила её лишь на счёт одиночества. Следует заметить, что как-то безумно или хрестоматийно, до смертоубийства, Эл мужа не любила. Нет, любила, конечно, но не сильнее жизни, она воспринимала его как хорошего друга, к которому легко привыкнуть и, не без труда, но от него всё же отвыкнуть. Словом, на могилу беседовать не ходила. Только по делу. На ночь не рассказывала шкафу, в котором остались кое-какие его вещи, – где провела день, не советовалась по части планов на завтра, совсем не думала – как в том или ином случае поступил бы Эд?

Будучи женщиной без изюминки, с довольно банальной внешностью, скромной, незаметной, прожившей молодые годы вдали от назойливого внимания сильного пола, Эл после гибели супруга для любви себя похоронила. А некоторые знаки внимания со стороны холостых мужчин заповедника воспринимала в качестве ритуальной вежливости по поводу потери коллеги. Никто помощь ей особо не предлагал, за исключением двух попыток взять её к себе домохозяйкой, не надоедал вниманием, хотя среди лесников были и одинокие сходного с ней возраста, но она их отпугивала самостоятельностью, умом, светским прошлым.

Обычная жизнь Эл, если вкратце, состояла: зимой и весной – из подкормки животных, охраны территории участка, летом – из ухода за лесом, борьбы с валежником, заготовок на зиму, осенью – из отчётов, ряда противопожарных мероприятий, сбора грибов, любования золотом угасающей природы. Работы эти были скорее несложными, приятными, но требующими определённой стойкости, ввиду постоянного нахождения среди разного рода опасностей и рисков. Недаром Эд, проживший в лесу большую часть жизни, будучи тёртым мужиком, постоянно получал и ожоги, и ранения, и переломы, и погиб, в итоге, сорвавшись со скалы при невыясненных обстоятельствах.

Природа, как бы ты ни был к встрече с ней подготовлен, неизменно выдумывает всё новые и новые способы сбить твою спесь, наказать за глухоту к голосу тысячелетнего разума. Она для этого имеет в своём арсенале – холод, зной, грозу, ураган, вьюгу, снега, пламень, обманки, туманы, осыпи, мглу, огромную армию животных и птиц, несметные орды насекомых, подразделения коварных растений, или твою бездумную самонадеянность, помноженную на свою фантазию. Когда она добра, то пошлёт на тебя одно испытание, когда разозлится – всё вместе.

К тому же участок территории площадью в два десятка квадратных километров, находящийся под опекой кордона, был словно специально создан природой так, чтобы не дать тебе скучать или расслабляться. Во внушительный список достопримечательностей входили: скалы, пещеры, водопады, ущелья, нарзаны, вершины, озёра, кругозоры, долины, дюжина речушек и особо выделенных именами собственными ручьёв. Например – Колдовской, Жемчужный, Черничный, Гремучий… Впрочем, почти все значимые объекты кордона имели такие имена, но не в силу вящей любви к поэтике либо излишней оригинальности. Это являлось скорее производственной необходимостью: быстро передать коллеге, допустим, суть вопроса или проблемы. Скажем: у моста через Змейку упало ценное дерево – надо бы утилизировать, на озере Синеоком олень погиб, сель сошёл за Царским нарзаном, корма отвёз в Кабаний лог.

Внизу, у реки, климат близко граничил с субтропическим, там росли самшиты, вечнозелёные кустарники, плющи. Вверх, вплоть до знакомой нам скалы Красный Нос, располагалась умеренно холодная зона, сплошь населённая клёнами, буками, дубами, каштанами, грабами, а у ручьёв – ольхой. Дальше шёл смешанный лес, он окружал хутор. Ещё выше, вокруг свальцованных временем невысоких вершин, росли рододендроны и пихты, опоясанные сочными альпийскими лугами.

Не надо обладать особой силой фантазии, чтобы понять, насколько живописны для стороннего наблюдателя, которого тут встретишь редко, окрестности кордона Ганца… Однако гладко было на бумаге, но когда тебе надо везти корм в метель на Волчьи гурты, когда буря настигнет тебя в Медвежьем углу, где ты смотрел лес вдали от вездехода, – один, в потёмках! – когда камнепад и сель грязным языком перекроют дорогу после недельного ливня, и теперь тебе её предстоит, пусть с помощью техники, но расчищать! – то ты сразу поймёшь, насколько неорганичны все эти весёлые занятия для хрупкой в общем-то женщины, обладающей в характере чертами фанатизма, смелости, но по сути мягкой, ранимой, романтически вскормленной химерами, а не реалиями.

Так что сантименты в лесу, добром и злом одновременно, красивом и пугающим по ситуации, нужны лишь на хуторе, по окончании хлопот, когда смотришь на снег, опадающий крупными, с ладонь, хлопьями, прячущими тебя от ломящихся в дверь вопросов о сложности бытия.

Труд лесничего не знает выходных, праздничных дней или, скажем, будней. В нём всё сливается в единый поток – дел, хлопот, умственных болячек, открытий, где сознанию отведена роль всего лишь придатка к рутинной повседневной и, вместе с тем, необыкновенно новаторской, творческой работе. Так ежедневный зимний и весенний объезд кормушек для животных превращается в захватывающее путешествие на весь день, где наберёшь столько впечатлений, что едва успеваешь отдыхать от них за ночь. А наутро снова – Лисий, Волчий, Барсучий гурты, Кабаний лог, Дальний лан, похожий на приют для калек всех мастей, Олений Лан, начинающийся прямо у кордона и ползущий языками лугов далеко в горы. Шесть географических точек, две дюжины кормушек – в снег, в лёд, в стужу… Незаметно приходит лето, начинается расчистка леса, сбор ягод, трав, закрутка домашних консервов. Однако, вот уж и первый град в сентябре, ливни, багрянец – пора по грибы, как без них!.. Листопад, вдруг фен на неделю, опасность пожаров, дежурства.

К этому добавьте ещё внуков на каникулы, бесчисленные хлопоты по саду, огороду, корову, собак, кур, котов, бюрократические отчёты о проделанной работе, ежеминутно хохочущих студентов-практикантов, перепись животных или растений, вакцинации, климатические справки, визиты важных особ, коллег, ещё десятки позиций, – и вот ты снова не замечаешь, что неожиданно пришло Рождество…

Скоро будет три года, как Эл похоронила мужа и жила в лесу одна. Почему она не бросила всё, не вернулась назад?.. Привычка, упрямство? Пугающий молох города, чуждого её душевному комфорту? Пожалуй, всё в одной куче. Есть люди, предназначенные покою, не суетности, а где в городе взять покой?.. Его цель – будоражить человека, заставлять шевелиться, импровизировать, совершать определяемые скученностью поступки, мгновенно реагировать на быстро меняющиеся обстоятельства. То есть, цивилизация переделывает «человека обычного» в «человека креативного», созидателя, почти творца, как бы художника, – да, да, а что вы удивляетесь! – но только очень, очень мелкого, крошечного даже. Ибо превращение равнодушного обывателя в активного члена общества происходит механически, посредством разного рода цепочек и нитей психологических травм, царапин, под прессом действий, чаще навязанных извне, либо потока модных поветрий и, как следствие, – усложнения цивилизации до абсурда. Однако можно жить иначе, не имея всех весьма спорных городских благ, просто жить в непосредственном контакте с изменчивой и суровой природой, но это удел единиц как результат укрупнения личности до отдельно стоящей фигуры.

Эл всегда искала покой, даже профессию избрала тонкую, немного сонную – искусствовед. Отжившие во многом понятия, архаика, пыль веков, тишина, послеобеденная дрёма, белые перчатки для работы с наиболее ценными артефактами. Ан нет, Эл была другой, она искала, рылась в документах, проверяла даже очевидное, писала статьи, пошла в итоге преподавать, – не «обработку металлов резанием»! – но всё же… То есть, покой, который она искала, был другого рода – это подвижный покой, где душа и тело находятся в зыбком равновесии, это бегство от влияния на неё суммы других людей, их спорных мнений и вкусов. Это постоянный поиск пищи для ума, нектара для души, где закрыть глаза можно только на ночь, иначе пропустишь что-то интересное…

И даже Портал здесь, в тоскливом, казалось бы, уединении, её не развлекал, не притягивал. Она посещала его изредка, пользуясь этим своеобразным окном в мир как средством добыть информацию. Но не приторную кашу, состоящую из лиц, картинок, болтовни, кривляний, а единственно – животворящую музыку во всём её разнообразии, как «организованное звучание, с точки зрения тональности и мелодики», так и коллекцию звуков со всего света, включающую в себя всё, что может врачевать, подзаряжая сознание энергией.

Отталкиваясь от этой вполне понятной, многолетней страсти, Эл и своих домашних животных назвала на музыкальный лад. Так, судачащие пёстрые куры были у неё – До, Ре, Ми, Фа, Соль, Ля, Си, а петух, как главенствующее начало, почти камергер, именовался Камертон. Собак, пару беспородных, вечно мотающихся юных хулиганов, звали Форте и Пиано, двух древних, философски настроенных котов, – Бемоль и Диез, корову – Терция. Музыкальные аналогии преследовали Эл и за пределами хутора: иногда она давала названия особо любимым безымянным ручьям, скалам, кручам и распадкам, иногда – украшенным затейливым горным мхом камням, на которых любила посидеть, обозревая сверху синюю от тумана долину. Вот и появлялись в её личной топонимике новые ручьи Джазовый, Оперный, скалы Вольта, Саксофон, кручи Орган, Виолончель, распадки Гобой или Арфа, камни Медиатор, Тамтам.

Даже некоторые дикие животные, чаще других встречающиеся Эл у кормушек или на выгонах, тоже подчас, сами того не ведая, были Соло, Тенорами, Смычками, Басами, Адажио. То есть, музыка сопровождала её повсюду и, наряду с погодными экзерсисами, не давала до боли страдать от одиночества. Однако Эл не хватало, ясно, умного общения, мужского плеча под рукой, живого зеркала глаз напротив.

Лунными вечерами или в звездопад, когда дела заканчивались, она подолгу сидела у раскрытого окна, смотрела на замершую в ожидании чуда, или вдруг переменчивую, взбалмошную природу, внимая Моцарту, Брамсу, Эллингтону, Свиридову… Если же в холодные и ветреные дни окна приходилось закрывать, то она, любуясь простором Оленьего лана напротив, слушала звуки извержения вулкана где-то в Южной Америке, шум Ниагарского водопада, переливы рек Тибета, утробные шаманские песни народности нивхов или, как нечто её совершенно не касающееся, гул большого города… И тогда звуки со всего света завораживали её, и она за этим занятием не замечала – ни лет, ни часов, ни минут, ни ускользающих, словно в никуда, единиц времени, делений жизни.

Но, сведённые вместе, деяния рук человеческих в коллекции Эл – фуги, сонаты, звуки будней, недосягаемых чудес и ритуалов – только дополняли, оговоримся, то, что она каждодневно слышала вокруг: в лесу, у ручьёв, на кругозорах или под облаками. И тогда эта музыка извне соединялась в сознании Эл с музыкой, постоянно звучащей внутри, придавая бытию – несколько печальному всё же среди сонма немых и говорливых свидетелей! – шумный торжественный характер постоянного сотворения себя из прозрачного горного воздуха.

Хотя последние четыре дня ей было совсем не до музыки – новое действующее лицо на хуторе требовало постоянного бдения и внимания. Эн метался в какой-то необъяснимой горячке – то приходил в себя, то скрытно рыдал, то подолгу лежал с едва открытыми глазами, о чём-то мучительно размышляя, то снова падал в чёрный омут беспамятства, а в минуты просветления сознания – оправлялся и всё пытался объяснить Эл, а может и себе самому: что с ним всё же произошло, кто он такой, но путано, без особой детализации. Как добрая мать, Эл кормила гостя в минуты бессилия с ложечки, поила отварами целебных кореньев, ягод, давала вытяжку из пантов оленя, погибшего осенью неподалёку. С утра, на предельной скорости она почти формально объезжала кормушки и сразу, без привычного общения с ветром или знакомыми животными, возвращалась к обеду домой, чтобы посвятить себя необычным забытым хлопотам. Случалось, и муж болел, но все хвори, включая переломы, он стойко переносил на ногах, участвовал, как мог, в жизни кордона, был предельно самостоятельным. И вдруг такой вот странный гость, с трудом добирающийся вдоль стеночки до туалета…

Чувствовались в нём, однако, и сила воли, и характер, и загадка, и мощь неведомого, скрытого от Эл большого таланта. Но вот – какого?! Неясно… И запах от старичка шёл какой-то таинственный, манящий, то есть, вполне мужской, такой, что Эл невольно вспоминала – она ведь женщина, можно сказать, самка, и пусть век её бабий был коротким, и закончился давно, но отчего же ей так занятно наблюдать за этим совершенно чужим человеком, пришедшим из чуждого ей, «того мира». Кто он, что он? Пока лишь назвался, рассказал в общих чертах – откуда, как оказался на Красном Носу, что делал под снегом… Сказал, дескать умирал, но отчего же!.. Ведь жизнь так прекрасна, небо над головой такое чистое, воздух такой хмельной, что хочется его глотать, по-детски пьянеть, утоляя голод, душевный и физический!.. А этот лежит, боится взглянуть на мир, выйти во двор, похрустеть снежком, съесть сосульку, поскользнуться, рассмеяться… Кто он? Загадка. И тайна происхождения старичка уже немного терзала Эл, возрождала утерянное много лет назад ожидание удовольствия от общения с противоположным полом.

Да не такой уж гость и старик… Эл всё казалось, что он вот-вот встанет, расправит свалявшиеся крылья и рванёт куда-то ввысь! Но Эн всё лежал почти неподвижно и только спрашивал каждый раз, выходя из забытья, – не пятое ли сегодня марта?

В один из вечеров, когда за окном свистел ветер, пришелец в беспамятстве порывался куда-то уйти, был бережно уложен Эл в кровать, но – вновь выбросил вперед руки, словно пытаясь открыть ему лишь видимые двери и внезапно в этом порыве коснулся груди не успевшей отпрянуть Эл, почти схватил её, как нечто спасительное, как известную соломинку… Она тут же обмерла, опала на стул рядом с кроватью, а больной, от секундного «контакта», в своём небытии словно осознал конфуз и спрятал руки-крылья под подушку.

После этого маленького происшествия Эл почти автоматически стала гнать от себя совершенно ненужные ей вопросы, кощунственные даже. Погоди, а вдруг это судьба? Сколько ещё жить – и что, также одной? Ведь есть в ней много избыточного вроде, но нужного, допустим, ещё кому-то… Эл вдруг начала критически оценивать себя, пошла к зеркалу, стала думать: чем вообще она может быть интересна другому человеку за границей духа, то есть, на стыке сознания и тела?

Перепробовав все средства, Эл в тот же вечер рискнула применить радикальное – заполнить гостевую каморку, где обретался Эн, музыкой. Почему-то она решила, что это должен быть Вивальди и, понятно, его шедевр «Времена года», причём пользовать музыкой больного Эл решила во всю мощь современной акустики. Она долго колдовала с аппаратурой и когда, наконец, зазвучало лекарство, то показалось, что в небольшой комнатке разместился целый симфонический оркестр. Причём, согласно личному вкусу, она поставила на начало «Зиму» как самый радикальный, в целебном плане, отрывок… Первые аккорды больной перенёс стойко, не подавал признаков работы души, но потом втянулся и внимал музыке едва уловимыми гримасами радости и боли, бегущим от закрытых глаз к губам, лбу, густо покрытому росой, кончикам пальцев, вздрагивающих при каждом сильном пассаже или аккорде.

Сама Эл присела у окна и смотрела – то на приглушённый лунный пейзаж напротив дома, то на комнату, освещённую по сценарию сеанса исцеления одной лишь свечкой, – то на лицо избавляющегося от мук больного. Музыка на сей раз и её задела как-то необычно, глубоко, она, словно широкая совковая лопата, переворачивала пласты слежавшихся в осиротевшей душе чувств, пуская вглубь только живой кислород, а в мелодии, знакомой буквально до дыр, Эл находила новые неведомые прежде оттенки и смыслы философии бытия.

Больной же экономными движениями перемещался далеко вроде от насущного… Он будто скользил между времён года, парил среди нот и звуков, он как будто даже рыдал, но на его мокром от боли лице слёзы были незаметны… И вдруг, буквально с последним аккордом, больной затих и, похоже, внутри себя ещё раз уснул, так выздоравливая.

 

 

 


Оглавление

18. Февраль. 6.
19. Март. 1.
20. Март. 2.
508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!