HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Виктор Парнев

Гость издалека

Обсудить

Рассказ

  Поделиться:     
 

 

 

 

Купить в журнале за август 2022 (doc, pdf):
Номер журнала «Новая Литература» за август 2022 года

 

На чтение потребуется 23 минуты | Цитата | Подписаться на журнал

 

Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 15.08.2022
Иллюстрация. Автор: Элис Нил. Название: «Братья Сойер» (Моисей и Рафаэль, художники), 1973 г. Источник: http://fredhatt.com/blog/category/homage-visual-artists/

 

 

 

Как Соснин, так и Бандурин, оба они не любили самолётов, только в крайнем случае и очень неохотно пользовались ими, а что до Соснина, то он уже лет десять не летал вообще. Не летал по той вполне простой причине, что куда-то далеко ему не нужно было, а на недальний путь достаточно было и поезда. Бандурин же летал довольно часто, летал на всякие турецкие и прочие подобные курорты для простых и небогатых граждан, и всякий раз боялся и молился, и давал зарок более не летать никогда. Конечно, через год боязнь эта проходила, он про неё забывал до момента очередного подъёма на борт самолёта, тут он вспоминал о ней, и снова трясся, нервничал, молился и опять божился сам себе, что полетел в последний раз. Вот за эту за свою боязнь, за нервные переживания во время рейса он не любил авиатранспорт, хотя и признавал его полезность.

Соснин не любил авиатранспорт по другой причине. Он считал его опасным, вредным для человечества порождением чрезмерной технологической мысли. Пересекать за несколько часов половину планеты, проносясь сквозь часовые пояса, природные и климатические зоны – это ненормально, это вопреки природе человека и Природе вообще. О покорении космоса он не желал даже слышать, считал все эти орбитальные станции, искусственные спутники, число которых уже исчисляется тысячами, зонды, челноки, луноходы, вояджеры и тому подобные придумки роковой ошибкой человека, безоглядно шагнувшего за положенный ему самим естеством предел. В последние годы он явственно ощущал себя экологистом, защитником первозданности или, как попросту зовут таких людей, «зелёным». При этом он вовсе не был малограмотным ретроградом, у него было два высших образования, причём одно из них техническое, а последние три года перед выходом на пенсию он был инженером по технике безопасности крупной строительной фирмы.

Вот по этой совпадающей их нелюбви к самолётам, хотя и по разным, конечно, причинам, Бандурин приезжал к Соснину в гости исключительно на поезде. Благо, и езды-то было двенадцать с небольшим часов. Одна ночь в комфортном купейном вагоне, да пусть даже и в плацкартном, если на приличном месте (только нижнем), и вот он уже выходит утром из вагона, выспавшийся, умывшийся и даже побрившийся, и ответно обнимает обнявшего его встречающего Соснина.

– Ну, как доехал? – произнёс привычную ритуальную фразу Соснин, хотя по виду гостя было ясно, что доехал он, как обычно, прекрасно. Вагон не был заполнен, потому что конец октября – несезон. Путешествовать в полупустом вагоне, это ли не удовольствие?..

– Нормально, брателла, нормально! – восклицал Бандурин, тиская в своих медвежьих объятиях встречающего. – Ё-моё, а ты-то как? Живём ещё, а, старина, живём ведь?..

Чтобы длинный козырёк его новомодного кепи не мешал троекратному целованию, он кепи снял, и Соснин непроизвольно отметил: поседел ещё больше и полысел Бандурин за прошедший после их последней встречи год, особенно полысел. Волоски теперь остались только над ушами с боков черепа, да и то совсем редкие и бесцветные от седины.

Про себя же Соснин знал, что он ещё вполне на уровне, и шевелюра ещё в целости, и седину увидишь только если приглядишься, и физиономию свою он содержал в исправности, следил за нею, холил и лелеял, как выражался сам он, иронизируя над своим джентльменством. Нет, не сам он был столь высокого мнения о своей внешности, но часто выслушивал комплименты от многих знакомых, и потому был в ней уверен. А ведь они были ровесниками с разницей всего в четыре месяца. Соснин был августовским урожденцем, Бандурин – декабрьским. Сегодня им по шестьдесят семь лет. Оба давно в разводе, дети выросли, обзавелись семьями и живут по разным городам и даже странам.

Шестьдесят семь – возраст, когда ещё что-то возможно, даже по амурной части. Во всяком случае, Бандурин в письмах, и особенно при встречах, рассказывал о многочисленных своих романах там, на месте своего нынешнего проживания. Соснин выслушивал и поощрительно кивал, стараясь изобразить на лице донжуанскую зависть, но ни единому слову старого хвастуна не верил. Как не умел Бандурин убедительно врать ни в юности, ни в молодости, так не овладел этим искусством и в преклонные лета. Казалось бы, не умеешь врать – не ври, но не врать он не мог, и делал это по причине бедности событиями его подлинной жизни. Правда, враньё его было вполне безобидным, что-нибудь насчёт роскошных женщин, любящих его по восемь дней в неделю абсолютно безвозмездно, или о бескрайнем уважении со стороны коллег, которые не отпускают его на покой, на пенсию, поскольку без него они не справятся, и фирма разорится. Вот уж в последнее Соснин верил меньше всего, хорошо зная профессиональные способности гостя и его послужной список.

– Давай помогу… – Соснин взялся за вторую ручку-тесьму бандуринского дорожного баула. Вдвоём они понесли эту не слишком обременительную поклажу по перрону.

Чтобы не идти до метро в молчании, Соснин говорил на ходу что-то необязательное, вроде того, какая стояла у них последние дни погода, и какой есть прогноз на ближайшие несколько дней. Шагая, Соснин искоса поглядывал на гостя, стараясь понять, много ли появилось нового в этом знакомом ему с младых ногтей человеке. Нового было немного, и было оно не самым отрадным. Бандурин ещё больше обрюзг, растолстел, нос ещё больше напоминал небольшую картофелину, а живот выпирал ещё дальше, туго натягивая застёгнутое на все пуговицы короткое полупальто слишком яркого для пожилого мужчины рыжеватого, под охру, цвета.

Слушая прерывистый от ходьбы монолог старого друга, Бандурин глуповато улыбался, явно радуясь своему приезду в большой, почти столичный, город, а главное, встрече с Сосниным, которого он на свой лад любил и ставил высоко в какой-то одному ему понятной иерархии уважаемых личностей.

– Норма-ально… Нормально у вас, как всегда. Лепота-а!.. – одобрительно протянул он, оглядывая площадь перед вокзалом, окруженную дореволюционными высокими зданиями с лепными фасадами. – А у нас в нашем мухосранске всё такая же пылища да грязища, серость пополам со скукой.

– Ну, не преувеличивай, – не согласился Соснин, побывавший единственный раз в гостях у Бандурина лет десять назад, – вполне приличный городок, уютный, чистый и, главное, спокойный по сравнению с нашим муравейником.

– Жить можно, конечно, – не стал спорить гость, – но, знаешь, всё-таки не Рио-де-Жанейро.

– Рио?.. Нашёл, тоже, образец. Кто там побывал, говорят, что противнее города не видали. Разве что, Копакабана да фигура Христа на горе. Одно в самом низу, второе на самом верху, а посередине чёрная дыра. Остап Бендер просто не знал, какой он на самом деле, этот Рио-де-Жанейро.

– Ну, ты же там не был…

– Не был и не буду. Но знаю тех, кто был, и верю им.

Разговор сам собою оборвался при входе в метро, где разговаривать было трудно.

Эта традиция, приезжать к Соснину в гости раз в год в одну из недель поздней осени, была заведена самим Бандуриным, причём заведена ползучим, явочным порядком. Как-то так у него получалось – приезжает и всё. Ну, конечно, предварительно напишет или позвонит, скажет что-нибудь вроде: «Слушай, я вот тут подумал, пора встретиться, посидеть, вспомнить прежнее. Я бы подъехал числа, ну, допустим, десятого или двенадцатого, как ты думаешь, а?»… И что же было отвечать на это?.. «Нет, не приезжай, не надо, не хочу я видеться с тобою, нет мне радости от наших с тобой встреч…» – так, что ли?.. Сделав над собою изрядное усилие, Соснин с принуждённым радушием отвечал: «Конечно, буду очень рад, подруливай, старик. Перед отъездом не забудь сообщить номер поезда и вагона». Встретить визитёра на вокзале он считал обязанностью воспитанного человека.

Все люди в сознании Соснина разделялись на четыре почти равные группы: люди, общаться с которыми интересно; люди, с которыми общаться приятно; люди, с которыми общаться интересно и приятно; наконец, люди, общаться с которыми и неприятно, и неинтересно. Бандурин не входил ни в одну из этих четырёх групп. Бандурин был вне групп и категорий. Он был просто старый друг. У старых друзей, как давно уже решил для себя Соснин, нельзя искать, оценивать и обсуждать достоинства и недостатки. Старых друзей необходимо принимать как должное и целое, как нечто данное природой и судьбой. Принимать в прямом и переносном смысле. В данном вот случае, принимать в качестве гостя.

Но, как выяснилось, одно дело обязать себя любить старых друзей, и совсем другое – уметь следовать своему обязательству. У Соснина это получалось неважно. Но он старался как только мог.

 

 

*   *   *

 

– Ну, давай, брателла, разговеемся. Как говорится, вспомним молодость, тряхнём стариной! – проговорил Бандурин, сидя за накрытым в кухне столом и поднимая наполненную водкой стопку. – С приездом меня!

Водка была из привезённой им сувенирной, подарочной поллитровки. Он утверждал, что в его городе изготавливают какую-то особенную, мягкую, вкусную и чуть ли не полезную водку, лучше той, какую мог купить к его приезду Соснин. Тот из вежливости не спорил, кивал и хвалил эту, в общем-то, самую обыкновенную водку.

– Ах, хорошо!.. – крякал и преувеличенно мотал головой гость, опрокинув в рот и проглотив свой волшебный напиток. – Хорошо ведь, а, старина?..

– Да, очень хорошо, – сдержанно признавал хозяин. – Кушай, пожалуйста, кушай, закусывай…

Уговаривать покушать Бандурина не приходилось, он был в последние годы склонен к чревоугодию и, судя по округлому пузу, часто переедал.

– Тут весь секрет, понимаешь, в воде, – продолжал он нахваливать свою водку, – всё в ней, понимаешь. Такой у нас источник есть недалеко от города, вода в нём небывалая. Сказка, а не вода. На эту водку и идёт она. Учёные анализ сделали, так прямо ахнули, сколько полезного в ней всего. А главное, чистота. Кристальная, просто кристальная! Под микроскопом видна вся структура, вся, понимаешь, структура как на ладони…

Наверняка он фантазировал, не было никакого такого источника, а если был, то не имел отношения к качеству водки. Соснин с готовностью кивал и одобрительно двигал бровями: вот, дескать, как повезло вам, и вода особая у вас в источнике, и водку замечательную потребляете там, у себя…

После первой, под калининградские шпроты и чёрный «Бородинский» хлебец с тмином, последовала вторая, под запечённый куриный рулет с белым луковым багетом «Урожай», а за второй и третья, под картофельно-свекольно-огуречный винегрет, приготовлять который в своё время научила Соснина хозяйственная, бывшая, увы, теперь супруга.

К четвёртой душа Соснина оттаяла окончательно. Теперь Бандурин виделся ему и воспринимался таким, какими оба они были сорок с лишком лет назад – молодым, спортивным, стройным, обаятельным. И полились воспоминания…

– А где теперь Кунгуров, ты не знаешь?

– Алик-то? Не имею понятия. Он, если помнишь, театральное училище закончил, в Москву перебрался, в театр какой-то был принят, а потом как провалился. Не сложилась, видно, театральная судьба.

– Должно быть, так. А Перегудов?..

– Этот в Риге, если жив, конечно. Понесла же его нелёгкая на чужбину. Впрочем, в те годы не такая уж это была и чужбина… А Мишу Шибакова помнишь?..

– Как не помнить, вот ведь субчик был, пройдоха и проныра. Никто не знал, чем занимается, а денег всегда был вагон. В ресторане мог за всех заплатить, и даже не напомнить потом про должок. Таинственная личность. А какой пижон, как одевался! С ног до головы во всём нейлоновом-дакроновом.

– Да какая там таинственность, фарцовщиком он был, тот Миша, барахлишко иностранное скупал и перепродавал. Я лично кофтяру одну за сороковник, как сейчас помню, у него взял. Хорошая кофтяра, долго мне служила.

– Сороковник?.. Это большие деньги были в то время, билет на самолёт до Сочи тридцатник тогда стоил.

– Ах, да, Сочи, Сочи… Вот ведь было время, был курорт!

– Ну, Сочи и сейчас котируется.

– Не-ет, что «сейчас»! С тем временем нельзя сравнить, тогда была романтика и цены нашему брату молодняку доступные. За червонец в кабаке можно было упиться и объесться. А девочки были вообще забесплатно!

– Да, девочки… Бескорыстные незабываемые наши подруги. Бескорыстные и безотказные.

– Вот-вот! Именно это я в них и ценил – бескорыстие. И безотказность, конечно. Кто посмел бы нам тогда отказать, а, брателла? Были и мы рысаками когда-то! Что, скажешь, не были?.. А давай-ка за наших девчонок ещё по одной, а?

– За них, конечно, можно по чуть-чуть.

Четвёртая пошла под буженину и свеженарезанные помидоры, политые оливковым маслом и посыпанные мелко насечённым сельдереем. Хорошо пошла четвёртая.

Осушая стопарик за всех подзабытых уже тогдашних девчонок, Соснин с тоской представил, сколько сейчас лет этим «девчонкам», да и есть ли они ещё на этом свете. Ох, и жестокая же штука время, как оно летит!..

Невольно ему вспомнился один эпизод из другого прошлого, не столь уж далёкого. Лет двадцать или чуть меньше назад он побывал в городе, где они с Бандуриным родились и провели детство, юность и часть молодости, перед тем как разъехаться по разным чужим городам. Приехал он по небольшому, но важному, своему делу: необходимо было получить один документ в местном загсе. Заодно, конечно, хотелось и навестить родной город, повидать оставшихся там друзей юности, поностальгировать.

Документа ему чиновники не отыскали, друзей он сумел повидать лишь двоих, остальные разлетелись, как и они с Бандуриным, по дальним весям, а те, которых он нашёл, не пробудили в нём никакой ностальгии, только жалость и неловкость за то состояние, в котором он их застал.

Всё же он побродил по городу, побывал в разных памятных ему местах. Это было в июле, погода стояла чудесная, грех было не побывать на модном когда-то у излюбленной компании, в которую он по молодости входил, городском пляже. Он приехал на пляж, но купаться не захотел, хотя плавки у него в сумке были. Сидел на песке, в попсовой своей майке и фирменных джинсах, в фасонистых тёмных очках. Неподалёку расположилась компания совсем юных девчонок, все в узеньких цветастых бикини, прикрывающих разве что грех. Это было уже новое поколение, не чета тому, с которым в своё время имел дело он, причём на этом самом пляже. Вот на этом самом месте, где сидел он сейчас, он сиживал с другими, из немолодого уже ныне поколения. А эти новые девчонки вон как косятся, как поглядывают на него, оценивают его джинсы, его майку, его заграничные очки, да возможно, и его самого. А что? Почему бы и нет?.. Он ещё вполне и даже очень. Главное, душою, но и телом тоже. Они видят в нём приезжего и, может быть, не прочь пофлиртовать, раскрутить его на сотнягу-другую. Ну, так что ж, как говорят французы, пуркуа бы и не па?.. Вот сейчас он передвинется поближе к ним, заговорит. Невинный для начала какой-нибудь вопрос, вроде: девочки, не подскажете, где у вас здесь кафе или бар с прохладительными напитками, с мороженым и кока-колой?.. А дальше уж посмотрим, что получится…

И только он наметил этот свой рывок в нирвану нового разлива, как его пронзила мысль, неожиданная и ошеломительная: а ведь в те времена, когда он сиживал на этом вот песке с другими милыми девчонками, когда он здесь вовсю резвился, донжуанствовал и донкихотствовал, этих вот соседних юных обольстительниц в бикини – их на свете ещё не было. Вообще! Их будущие мамы ещё не были знакомы с их будущими папами…

Соснин оцепенел от этой простой мысли. Это было так понятно и так очевидно, и при этом так болезненно. Он ощутил себя зарвавшимся и замечтавшимся отставником-пенсионером, хотя ему было в то время лишь сорок с «копейками». Он поднялся и зашагал по песку прочь, подальше от этого места, от щемящей наглядности действия времени.

Вспомнив этот мимолётный эпизод, он тут же подумал, что таким же точно болезненным напоминанием о безжалостном действии времени для него является и Бандурин. Но почему же именно Бандурин, его гость, а не сам он, хозяин, ровесник Бандурина? Должно быть, потому что гость этот появляется раз в году, и каждый раз отчётливо видна работа времени за промелькнувший год, седины, морщины, проплешины, утолщения… Себя он видит каждый день, и потому не замечает изменений, а Бандурин предстаёт словно с отчётом за годичный промежуток. Прямо какое-то memento mori, а не гость.

Гость между тем всё разливался мыслию по древу, всё никак не мог оставить тему девочек, с которыми постигал радости молодой, холостяцкой тогда ещё жизни. Он ахал от умиления, вспоминая прелести какой-то Нади, и удивлялся, что Соснин никак не может тоже вспомнить эту Надю, ведь они тогда озоровали и шалопайничали всегда вместе.

– Как же ты не помнишь? – кипятился он. – На дачу тогда к Валерке Молодцову ночью на такси всей командой приехали – помнишь? Мы таксиста тогда ещё кинули на полсотни, не меньше, не заплатили ему, неужели не помнишь?..

Этот эпизод с неуплатой таксисту Соснин, к своему стыду, помнил. Некрасивый был эпизод, как многие эпизоды в тогдашней их жизни, если смотреть из взрослого респектабельного сегодня. Они остановили машину на дальних подступах к даче, чтобы таксист потом не смог их вычислить, вышли все и бросились в темноте через лес прочь. И что мог поделать таксист в этом случае? Только разразиться вослед им бессильным семиэтажным матом. А они, и парни, и девчонки, веселились, заливались смехом на бегу, радовались своей ловкости и глупости одураченного таксиста.

Чтобы перевести разговор на другое, Соснин задал вопрос:

– Ну а как твоя бывшая?.. Видитесь?.. Жива-здорова?..

– Вроде бы жива, а видеться не видимся. Чего мне с нею видеться? Видеть её, знаешь, удовольствие ниже среднего, да и ты не захотел бы на неё смотреть. И старая стала, и, прямо скажу, страшноватая. Не то водянка у неё, не то просто жиром заплыла. Ну а характер как был паскудный, так и остался, разве что ещё паскуднее сделался. В общем, ну её в болото!..

Такой его отзыв о бывшей жене покоробил хозяина даже сквозь изрядный хмель. Женились они по очереди с разрывом в три года, вначале Бандурин, затем уже Соснин. Два десятилетия спустя браки их распались, и опять в такой же очерёдности: вначале у Бандурина, потом у Соснина. Но Соснин со своей бывшей поддерживал приятельские отношения, перезванивался с нею, навещал в её жилище, обсуждал какие-то взаимные вопросы, спорил, несколько раз даже ссорился. Сказать кому-то за глаза о ней дурное слово он бы себе не позволил. Да и не было у него дурных слов про неё, просто не было…

 

 

*   *   *

 

Ночью оба спали плохо. Бандурин раз пять за ночь поднимался, кряхтя и откашливаясь, шаркал в туалет, там долго и шумно справлял свои нужды, шаркал обратно, долго укладывался, ворочался, устраиваясь поудобнее, а когда наконец засыпал, разражался таким оглушительным храпом, что Соснин вздрагивал в испуге и бессильно злился.

«Боже мой, – пульсировала и металась в мозгу хозяина непроизвольная мысль, – ну, за что мне это наказание? Чем я провинился и перед кем? Должно быть, действительно провинился. Всем своим дурацким молодым беспутством. Только перед кем?.. Не знаю. Может быть, перед собою. Но в первую очередь, перед теми, кого обидел тогда, кого унизил, обманул, кем пренебрёг. И вот, расплачиваюсь. Этот, с позволения сказать, гость… Чужой, совершенно чужой человек. Ни одной точки соприкосновения, ни одного общего нынешнего интереса. Только прошлое, одно только прошлое. Но можно ли строить сегодняшние отношения на одном прошлом?.. И к тому же, крайне неприятным стал, с какой стороны ни взгляни. Отрыгивает за столом, чавкает когда жуёт. В салфетку сморкается и кладёт потом её рядом с тарелкой, а губы тыльной стороной ладони вытирает… Одевается вроде как дорого, но безвкусно, косит под молодёжный стиль, хотя при этом выглядит старше своих лет…»

На этом месте Соснин принудительно оборвал себя, отметив, что думает о госте точно так, как гость недавно отзывался о своей бывшей жене. «Ну вот, я ему уподобился», – с горечью констатировал он, и с этой неприятной мыслью наконец заснул.

 

 

*   *   *

 

Следующие три дня протекли для Соснина томительно и утомительно. Он должен был развлекать или хотя бы занимать гостя, но как это сделать, придумать не мог. Фильмы, которые были в его коллекции, гостя не интересовали, все эти Антониони, Феллини, Бергманы, Куросавы, Ван-Сенты, Вимы Вендерсы… Конечно, можно было бы смотреть кино из Интернета, но под Интернет у Соснина не было большого экрана, лишь миниатюрный ноутбук. Городские музеи Бандурина тоже не интересовали, он пояснял, что уже побывал в них во всех в прошлые свои приезды. Прогулкам по паркам, скверам и пригородам мешала установившаяся мокрая погода, да и не умел Бандурин просто гулять, наслаждаться природой, пейзажами без какой-то конкретной, практической цели, очень скоро, словно ребёнок, начинал скучать и спрашивать, когда же домой. Оставались лишь два относительно годных для них обоих занятия: выпивка с обильной трапезой и разговоры из серии «а ты помнишь?..».

Они и занимались этим все оставшиеся до отъезда дорогого гостя три полных дня. Хозяин занимался этим уже через силу, гость – с неослабевающей энергией и хорошим, как всегда, аппетитом. Теперь его увлекли воспоминания о том, как они тогда одевались и чего это стоило в те времена. Стоило не только в деньгах, но и в смысле усилий.

– Это мы сейчас что хотим, то и купим, верно, брателла? А тогда?.. Помнишь, как рыскали по городу, искали, что и где выкинули в продажу? Слух пойдёт, что где-то, в каком-то сельпо туфли югославские выкинули, да ещё с точными размерами слух, ну, мы тотчас туда рванём, чтобы эти туфли застать. И заставали ведь, и хватали, да ещё не одну пару! Костюмы и пиджачки гэдээровские, пальтуханы болгарские, брючата польские с гульфиком на молнии, рубашечки отовсюду разные, но ценились финские нейлоновые, так ведь?..

Соснин подтверждал: всё правильно, охотились и за туфлями остроносыми югославскими, и за пиджачками в клетку или в крапинку из ГДР, а уж о финских сорочках не стоит и говорить. Новая сорочка из Финляндии в упаковке стоила даже в магазине как тот же пиджак, а уж с рук, а уж на толкучке… Ах, эта толкучка, эта тогдашняя барахолка!..

– Да-а… – мечтательно закатывал глаза Бандурин, – на толчке можно было всё взять и всё продать. Правда, брать приходилось втридорога, если вещь новая, но что делать-то было! Брали. А ношеную за свою цену можно было продать. Поносил, значит, месяцок или больше, постирал, погладил, и на продажу. И продавалась ведь. За ту же цену! Вот житуха была, а, старина? Вспоминаешь, и не верится, как мы пижонились, как весело тогда мы жили!

Однако в последний день гость помрачнел и... [👉 продолжение читайте в номере журнала...]

 

 

декабрь 2020 г.

 

 

 

[Конец ознакомительного фрагмента]

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в августе 2022 года,
оформите подписку или купите номер:

 

Номер журнала «Новая Литература» за август 2022 года

 

 

 

  Поделиться:     
 
517 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 29.03.2024, 12:14 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Озеро байкал гостевые дома лучших мини отелей и гостевых домов в озере байкал. . Футболка на заказ со своим дизайном. Печать на футболках. . https://novosellipetsk.ru купить сотовыи поликарбонат в липецке. . https://f-service.su кассы меркурий цена кассовые аппараты меркурий. . sciencedebate2008.com сайт наших партнеров
Поддержите «Новую Литературу»!