Портрет на фоне двух столетий

	Поделиться:

 

 

 

Этот текст в полном объёме в журнале за июль 2024:

 

На чтение потребуется полчаса | Цитата | Скачать файл | Подписаться на журнал

 

 

 

 

15 августа многочисленные поклонники этого исторического персонажа отмечают день его рождения. В нынешнем году это уже 255-й знаменательный день. Не совсем круглая дата, но не такая уж и проходная. Две цифры «5» хорошо соотносятся с числом «15». Наш персонаж интересовался символизмом, придавал ему немаловажное значение. Символических, а порою и мистических деталей в его жизни было предостаточно.

Жизнь Наполеона Бонапарта, его деяния, его значение, его загадка описаны уже сотни и тысячи раз. Число зарубежных исследователей так велико, что имена только наиболее авторитетных из них, начиная со Стендаля, который сам был прямым участником тех событий, приводить здесь, значит уводить читателя в сторону. Из наших, отечественных, лучшими его биографами обоснованно считаются Альберт Манфред и Евгений Тарле. И пусть читателя не обманывают звучащие по-иностранному их имена, они оба советские историки.

Но, спрашивается, какие могут быть загадки в биографии человека, чья жизнь скрупулёзно изучалась на протяжении прошедших после его смерти двух столетий?.. Фактологических загадок, возможно, и нет, но многое до сих пор вызывает почтительное недоумение. Да, он выиграл немало сражений, но при ближайшем рассмотрении не меньше знал и неудач. Более десятилетия он был первым лицом Франции (диктатором, по сути) и сделал свою страну мировой могучей державой, но закончил свой путь тем, что потерпел одно за другим два решающих сокрушительных поражения (под Лейпцигом в 1814 г. и при Ватерлоо в 1815 г.), дважды лично сам сдавался в плен победителю и умер во втором плену на 52-м году жизни, а страну после себя оставил разорённую и обескровленную. И всё-таки – величайшая историческая фигура: величайший полководец, величайший государственный деятель всех времён и народов, не уступающий масштабом Александру Македонскому.

 

 

*   *   *

 

Многое в том, как складывалась жизнь и развивалась карьера Бонапарта, было обусловлено случайными совпадениями непредвиденных обстоятельств. Начать хотя бы с того, что он прославлен как французский офицер, французский полководец, французский государственный деятель, французский император. Всего этого могло бы не случиться, не будь Корсика силой присоединена к Франции всего-то за четыре месяца до рождения в августе 1769 года в семье Карло и Летиции Буонапарте в городе Аяччо второго ребёнка, названного ими Наполеоне. Другими словами, он появился на свет уже в качестве подданного французского короля. Случись присоединение на десяток лет позже, неизвестно, в каком направлении потекла бы жизнь будущего властелина полумира. Если бы Корсика и дальше сохраняла свою независимость и государственность, никакого императора Франции мир точно не увидел бы, а Наполеон при всех его природных дарованиях стал бы самое большее командиром местного ополчения, полковником, ну, может быть, и генералом, в крайнем случае – министром корсиканского правительства. Но даже родившись волею судеб французским подданным, он долгие годы своей относительно недолгой жизни считал себя исключительно корсиканцем и планировал свою судьбу связанной только с Корсикой. Франция ‒ это будет потом.

 

 

*   *   *

 

Корсиканское семейство Бонапартов принадлежало к дворянскому, но не слишком знатному роду, в России таких дворян называли мелкопоместными или худородными. При этом семейство было многодетным, надеяться устроить на Корсике судьбу всех восьми детей было трудно. В 1778 году двоих старших сыновей, Жозефа и Наполеона, родители отправили на учёбу на материк, во Францию, выхлопотав для них казённое содержание. Вначале они оба учились в коллеже города Отиен, но через год отец перевёл второго по старшинству сына Наполеона в военное училище города Бриенн. Здесь у Наполеона обнаружились недюжинные способности во всех важных для военного человека науках: математике, географии, истории, воинских дисциплинах. Успехи его в этих предметах были таковы, что руководство училища в 1784 году сочло возможным перевести его в Парижскую военную школу, лучшее военное учебное заведение тех лет во всей Европе. Он оправдал ожидания своих начальников, стал одним из лучших по успеваемости кадетов. Специальностью своей он выбрал артиллерию, и, окончив училище в 1785 году, был выпущен из него в чине артиллерийского младшего лейтенанта.

Поверхностно знакомый с биографией Наполеона человек наверняка предположит, что далее пошло стремительное продвижение молодого талантливого офицера по службе, его восхождение к вершинам мировой славы. Ничуть не бывало. Началась однообразная унылая, провинциальная гарнизонная служба близ городка Валанса. Никакого продвижения и повышения не намечалось даже в офицерском звании: в звании младшего лейтенанта он оставался ещё целых шесть (!) лет. Впрочем, некоторая вина в этом лежала и на самом Наполеоне, который по семейным, а впоследствии и по политическим обстоятельствам часто подавал прошения об отпуске и надолго покидал свою часть.

В сентябре 1786 года он выхлопотал себе длительный отпуск и уехал на Корсику. Недавно умер его отец, и он посчитал себя обязанным принять заботы по улаживанию разных юридических и хозяйственных проблем семейного клана. На Корсике он пробыл целый год, но и вернувшись в октябре 1787 года в свою часть, оставался в ней совсем недолго. Вновь выпросил отпуск, уехал по делам семьи в Париж, затем снова переместился на Корсику. В свою часть он окончательно вернулся лишь в июне 1788 года. Не удивительно, что за все эти годы он не дождался повышения в звании. А год спустя, в июле 1789 года, в Париже грянула революция. Та самая, которую позже стали называть Великой Французской.

 

 

*   *   *

 

Революцию молодой Бонапарт принял с восторгом. Королевская абсолютная власть плюс власть высшей аристократии претили ему всегда. И в гимназии, и в военном училище, во всех своих дневниковых записях, в письмах к близким людям, в художественных своих текстах (да, были у него и писательские попытки), везде у него сквозила одна мысль: тирания и неравенство не должны существовать, долой неравенство и тиранию! И куда же он устремился в своём революционном порыве? Нет, не в Париж, как можно было бы предположить, но снова и снова, в который уже раз, на свою Корсику, где нужно было продвигать революционные преобразования. Если раньше он мечтал об отделении Корсики от абсолютистской Франции, то теперь только радовался тому, что его остров – часть Франции демократической, народной, революционной.

На Корсике он со всем пылом двадцатилетнего младшего лейтенанта включился во внутреннюю междоусобную политическую борьбу, надеясь стать важным должностным лицом в новой администрации. И потерпел здесь, на родном своём острове, в родном своём Аяччо, сокрушительное поражение. Оно было настолько серьёзным, что не только ему, но и всему семейству Бонапартов, включая и его мать, пришлось самым срочным образом покинуть остров, верх на котором взяли сторонники контрреволюции и сепаратизма. Благодаря этому поражению и поспешному бегству на материк началась, как ни странно, настоящая военная служба Наполеона и его первые большие успехи. Одержи на Корсике победу республиканцы, он, вне всякого сомнения, остался бы на острове и сделался бы деятелем местного масштаба. На материке же он сразу получил возможность развернуться во всю силу своих недюжинных способностей, как военных, так и организационных.

Тулон – вот отправная точка, от которой в исторической науке принято отсчитывать начало возвышения Бонапарта. 1793 год, Бонапарту двадцать четыре, и он уже не младший лейтенант и даже не лейтенант, он уже капитан. Его революционная активность, его общие способности были наконец замечены в Париже, и военный министр издал соответствующий приказ. Летом 1793 года он получает назначение командовать артиллерией в действующей армии генерала Карто. Армия эта стояла у стен Тулона.

Во Франции полыхала и всё усиливалась гражданская война. На помощь роялистам, пытающимся реставрировать монархию, пришли иностранные силы – Англия, Испания, Голландия, Австрия, Пруссия. Их войска вторглись во Францию и захватили ряд важных областей и городов, в том числе портовый Тулон. Этот порт был стратегически важен для обороны республики, освободить его, выбить оттуда роялистов и англичан было задачей армии, куда был откомандирован капитан Бонапарт.

Прибыв к месту назначения, Наполеон увидел, что осада Тулона ведётся неправильно и потому безуспешно, план решающего штурма, с которым его ознакомили, заведомо провальный, а командующей армией генерал Карто просто ничего не смыслит в военном деле. Убедившись в этом, Наполеон разработал свой собственный план и через голову генерала предложил его на утверждение командованию в Париже. Из столицы прибыли важные должностные лица республиканского правительства, изучили обстановку и признали, что капитан артиллерии Бонапарт прав. Генерал Карто был вежливо отстранён от командования армией, новый командующий был компетентен и полностью доверял Бонапарту.

Штурм Тулона начался 14 декабря 1793 года и продолжался три дня. Первые два дня шла тщательно подготовленная Наполеоном бомбардировка вражеских укреплений. Бомбардировкой руководил он сам, и он же сам затем повёл на штурм одну из колонн. Штурмующие понесли большие потери, но сумели ворваться в крепость. После этого английский флот спешно покинул гавань, а гарнизон Тулона капитулировал. Это была очень важная в стратегическом и политическом отношении победа республиканской армии. Считается несомненным, что заслуга Наполеона в успехе всей операции крайне велика, если не сказать, решающа. Это понимают не только сегодняшние историки, это поняли и его современники. Из Парижа пришёл приказ о присвоении ему внеочередного звания бригадного генерала, а также о назначении его ответственным за укрепления всего южного побережья Франции. Из капитанов – в генералы. В двадцать четыре года. Только во время революции мог совершиться такой скачок. Восхождение началось.

 

 

*   *   *

 

Картина Антуана-Жана Гро «Наполеон Бонапарт на мосту в Арколь» (фрагмент)

 

 

Неискушённый читатель наверняка ожидает, что вот теперь уж с этого момента карьера двадцатичетырёхлетнего генерала Бонапарта неудержимо устремится вверх и вверх, к заоблачным высям и далям. Читатель забывает, что на дворе Великая Французская революция, а революция, как известно, часто пожирает своих детей, и не только детей, но даже и родителей. В июле 1794 года в Париже произошёл переворот, называемый историками термидорианским. Упрощённо говоря, он был совершён более либеральной, умеренной частью правящей верхушки против чересчур радикальной её части, против, так сказать, «леваков». Главными леваками тогда считались братья Робеспьеры, Максимиллиан и Огюстен. Оба они покровительствовали Бонапарту, высоко ценили его и продвигали по службе. Этот факт был хорошо известен, более того, Наполеона иногда называли «человеком Робеспьеров». В сущности, это уже готовое обвинение в государственной измене и заговоре, а все разногласия в Париже тех лет разрешались одним простым способом – гильотиной.

28 июля 1794 года (10 термидора) братья Робеспьеры и ещё десяток их приверженцев были обезглавлены. «Умеренность» таким образом восторжествовала. А вскоре был отстранён от своей должности и бригадный генерал Бонапарт. Вслед за тем он был и арестован по подозрению в робеспьеровских устремлениях. Арест, к счастью, продолжался недолго, чуть больше двух недель. Военное командование заступилось за генерала, правительственная комиссия не нашла в нём ничего робеспьеровского, и он был освобождён. Но что-то вроде подозрения на нём оставалось ещё долго, и долго ещё он не получал нового назначения в действующую армию. А мечтал он быть назначенным в Южную, «Итальянскую» армию, с помощью которой было удобнее всего крушить австрийцев, самых непримиримых в ту пору врагов республиканской Франции.

Более полугода он пребывает в неопределённом положении, живёт в Париже в качестве генерала без должности, получает скудное жалованье без боевых надбавок, а из него ещё и выделяет денежную помощь живущим в Марселе матери и сёстрам, и, в общем, производит на окружающих впечатление почти неудачника. Но сам себя он таковым вовсе не считал, он просто ждал нужного обстоятельства, от которого можно было бы оттолкнуться. По-видимому, к этому периоду относится легенда о том, будто он просился на службу к русскому царю, но не смог договориться об условиях, на которых мог быть принят. Серьёзные историки не находят подтверждения этой легенде. Нужным обстоятельством для рывка вверх стал мятеж роялистов в октябре 1795 года.

Положение было очень серьёзным, мятежники сумели захватить значительную часть Парижа и готовились к штурму правительственного квартала. Тут в памяти кого-то из министров всплыло имя Бонапарта, якобы отважного, решительного генерала. Его быстро разыскали и поручили оборону правительственных зданий. Но что значит – оборону? В характере Наполеона было только наступление. Он сразу без проволочек взялся за дело. Продумал план действий с учётом расположения парижских улиц и площадей, собрал всю имеющуюся артиллерию (ведь он артиллерист!), расставил её в нужных точках, и как только мятежники пошли на штурм, скомандовал «огонь!». Несколько залпов картечью, горы трупов на парижских мостовых, и роялисты разбежались, мятеж был подавлен. Никаких колебаний, стрелять ли в узких городских улицах из пушек картечью, или же из гуманности ограничиться ружейной пальбой. Эта бестрепетность, быстрота и решительность отличали его и дальше на всём протяжении его карьеры.

Теперь уже никто не сомневался, что этот человек как раз тот, что нужен для решения всяких трудных и даже безнадёжных задач. Ему присваивается звание дивизионного генерала (на ранг выше бригадного), и его назначают командующим всем гарнизоном Парижа. Должность, которую другой генерал счёл бы вершиной своей карьеры. Служить в столице, быть в ней самым главным из военных, просто сказка, а не должность. Только не для Бонапарта. Он пишет и пишет рапорты с просьбой о переводе в Итальянскую армию, и пишет не только рапорты. Он разработал и представил на одобрение военному министерству план наступательных действий Итальянской армии. Он намекал на то, что готов этой армией командовать. И в конце концов добился своего – 2 марта 1796 года он назначен её командующим.

 

 

*   *   *

 

О жизни и деятельности Наполеона написаны тома и тома, причём в отдельных книгах подвергается критике и опровергается то, что утверждается в других. Существуют работы, состоящие только из панегириков, проповедующие наполеоновский культ. Есть относительно объективные исторические исследования. Но встречается и обширная антинаполеоновская литература, развенчивающая эту фигуру, не оставляющая камня на камне от его авторитета. Быть объективным или быть пристрастным в своих писаниях, это, безусловно, зависит от объективности или пристрастности самого пишущего. Впрочем, любой пишущий, как бы ни был он пристрастен, убеждён, что объективен именно он, а другие, не согласные с ним, пристрастны. Всё касающееся Наполеона всегда будет казаться пристрастным, слишком уж неординарной и сложной была эта личность, и слишком много было в её жизни малых и больших событий.

 

 

*   *   *



Автор и название картины не указаны. Источник изображения: https://polinka.top/68505-napoleon-bonapart-kartinki.html

Из всех военных предприятий Наполеона наименее удачными историки почти единодушно считают Египетскую экспедицию (1797–1798 гг.) и поход на Россию (1812 г.). Причём признают это неудачами не только завзятые критики, но даже поклонники Бонапарта. Правда, существует оттенок – поклонники признают их просто малоудачными, а критики считают обе эти кампании безумными по замыслу и провальными по результатам. А. И. Герцен пишет о войне 1812 года: «План войны был нелеп, это знали все, кроме Наполеона. На всё возражения он отвечал каббалистическим словом: «Москва». В Москве, наконец, догадался и он» («Былое и думы»).

Герцен, которому осенью 1812 г. было всего полгода, имел право утверждать что-то о Наполеоне, ведь он с ним соприкоснулся почти лично. В Москве, занятой французами и объятой пожарами, один французский офицер узнал отца Герцена, дворянина И. А. Яковлева, с которым был знаком по Парижу, и доложил о нём Наполеону. В те дни Наполеон уже искал способа поскорее закончить войну, он вызвал И. А. Яковлева к себе и предложил ему взять на себя роль курьера, доставить в Петербург послание от него, Наполеона, императору Александру. Отец Герцена согласился при условии, что из Москвы его выпустят со всеми чадами и домочадцами. Таким образом, из горящей Москвы выбралось всё семейство, включая младенца, будущего знаменитого А. И. Герцена, и, возможно, лишь поэтому все они остались живы. Письмо Наполеона императору Александру было передано. По рассказам отца Герцена, Наполеон горячо уверял его, что войны с Россией он не хотел, что русским он друг, а не враг, и что он хочет скорейшего мира. Всё указывало на то, что внутренне он уже признал неудачу своего похода. Эта сцена убедительно описана в «Былом и думах».

Однако были в карьере Бонапарта и кампании, оспорить удачность которых трудно даже самым жёстким его хулителям. Таким, например, был итальянский поход 1796–1797 гг.

Италия в те годы была раздробленной отсталой аграрной страной, разделённой на графские, герцогские, княжеские владения, при этом вся северная её часть была оккупирована Австрией. Наполеон со своей армией предпринял поход под лозунгом освобождения Италии от австрийских оккупантов, а итальянского народа – от власти герцогов и графов. Поэтому население итальянских земель встречало армию республиканской Франции как пролетарскую и освободительную. Такова была политическая часть похода, но главной частью была всё же военная, и вот тут талант полководца Наполеона показал себя в полной мере.

Местность, на которой приходилось сражаться противоборствующим сторонам, была по большей части гористой, холмистой, трудной для построения войска по всей военной науке. Часто приходилось импровизировать и маневрировать. И вот тут-то выяснилось, что именно импровизация, не предусмотренный военной наукой неожиданный манёвр являются коньком Наполеона, сильной стороной его полководческого таланта. Он обладал способностью быстро и точно оценивать обстановку, моментально принимать необходимое решение и без промедления начинать его осуществлять. То, на что неприятелю требовался час, другой, третий, армия Наполеона проделывала за четверть часа. Он всегда опережал неприятеля на несколько часов, а то и суток. Во всех сражениях итальянской кампании численный перевес был на стороне австрияков, но побеждала во всех случаях армия французов, то есть, армия Наполеона. Множество больших и малых стычек, боёв, сражений, и у всех исход был один – австрияки терпят поражение и отступают, бегут, сдаются в плен.

При этом он обладал феноменальной памятью на цифры, тексты, на лица людей, на их имена, на любые детали и обстоятельства в его окружении, даже на те, что мелькнули перед ним на какое-то мгновенье. Знал всё обо всех своих старших и младших командирах, знал по именам многих рядовых солдат, помнил их прозвища, какого они года службы, откуда они родом, женаты или нет. Всегда здоровался с солдатами, подсаживался к их костру, пробовал из общего котелка их еду, а в походе шагал в общем строю с полной выкладкой за плечами. Неудивительно доверие к нему и преданность всех, кому выпало с ним воевать.

18 октября 1797 года в местечке Пассариано, в северной Италии, был подписан мирный договор между Францией и Австрией. Отметим важную деталь: переговоры от имени Франции вёл Бонапарт, он же от имени Франции договор подписал, он же выдвигал австрийцам условия договора. То есть, он действовал уже не как военный человек, а как полномочный государственный деятель, которому не было нужды получать инструкции из Парижа.

 

 

*   *   *

 

В итальянский поход Наполеон отправился уже будучи женатым человеком, более того, молодожёном. Брак свой – по гражданскому революционному обряду, а не по церковному – он оформил буквально за пару дней до отъезда в действующую армию. Молодая невеста была не так уж и молода, на шесть лет старше жениха, которому незадолго до этого исполнилось двадцать семь лет.

О Жозефине Богарне существует целая литература (полное девичье её имя – Мари-Жозефина Таше де ла Пажери). До сих пор историки ломают копья, споря о значении для судьбы, для карьеры Наполеона этой, безусловно, незаурядной женщины, уже побывавшей в браке. Её мужа генерала Александра де Богарне якобинцы гильотинировали в суматохе горячих первых лет революции, так что женился генерал Бонапарт на вдове-генеральше. Никакого практического расчёта для него в этой женитьбе не было, напротив, с нею он упускал другие вполне выгодные для него варианты женитьбы. Несомненно, в этот брак он вступил по любви. С его, во всяком случае, стороны. Что касается Жозефины, то её замужество с этим молодым тогда ещё генералом было определённым расчётом. Доживать свой женский век в качестве вдовы ей совершенно не хотелось, а серьёзных претендентов на её руку не обнаруживалось. В целом брак можно было назвать удачным для обоих, супружеской верностью не отличались ни тот ни другой, но формальности соблюдались, и до самого конца брака – до его расторжения в апреле 1810 года по политически причинам – всё выглядело более или менее благопристойно. У вдовы подрастал сын Эжен, ставший пасынком Наполеона, и отчим относился к нему как к родному на всём протяжении своей жизни.

Ко всем своим родственникам и вообще ко всем близким верным ему людям он относился как ответственный, заботливый глава семейства, каковым в действительности и стал после смерти отца. Старший его брат Жозеф признал верховенство младшего брата, не перечил ему в семейных делах, а уж в государственных зависел от него полностью. Всех своих братьев и сестёр он пристроил на хорошие места, сестёр выгодно выдал замуж, братьев сделал герцогами, графами и даже королями. Конечно, это случилось уже после того, как он сам сделался в конце 1799 года Первым консулом Франции, а с 1804 года ‒ императором. Тогда и родственники его сделались сверхважными лицами на просторах завоёванной Наполеоном Европы. Старший брат Жозеф стал королём Неаполя, брат Луи стал королём Голландии, другой брат Жером получил королевский трон Вестфалии и т. д. и т. п. Чувство клановой ответственности и солидарности непостижимым образом во всех этих случаях брало у него верх над практическим расчётом. Не будем забывать, что Бонапарты – итальянцы по происхождению, да притом ещё корсиканцы по месту рождения.

Современники Наполеона, знавшие его в тот период близко или, по крайней мере, видевшиеся с ним, описывают его как худощавого («Я был строен тогда как тростинка и прозрачен как пергамент», – впоследствии шутливо говорил он о себе), с тонкими нервными чертами лица, среднего роста, с тёмными длинными волосами и пронизывающим взглядом. Произношение выдавало его итало-корсиканское происхождение, но по-французски он писал и изъяснялся красочно и легко. Характер его все описывают по-разному, поскольку в разные периоды и даже моменты он был разным. Определённо, он был хорошим актёром, умевшим изобразить то или иное чувство или душевное состояние, как того требовали обстоятельства.

Во время переговоров с Австрией об окончании войны на условиях Франции он с яростью грохнул об пол дорогой фарфоровый сервиз и прокричал австрийскому посланнику: «Вот так же я разобью вашу жалкую империю!». Посланник обомлел и дрожащей рукою подписал требуемые условия. Перед сражением при Аустерлице (декабрь 1805 г.) он изобразил перед российским переговорщиком князем Долгоруковым робость, растерянность, неуверенность в возможностях своей армии. Это было необходимо, чтобы побудить союзную австро-российскую армию первой начать наступление и тем заманить её в ловушку. Приём полностью удался: Наполеон, действовавший, как всегда, меньшими силами, наголову разгромил австро-российскую объединённую армию. Аустерлиц – один из бесспорных полных триумфов Наполеона.

Он обладал хорошими литературными способностями. В годы своего полководческого и государственного величия он, разумеется, не баловался пером, но в ранние годы, между 1792 и 1795 годами, написал несколько новелл, памфлетов, эссе. Наиболее талантливым считается памфлет «Ужин в Бокере», который и сегодня представляет интерес для литературоведов. За перо он снова взялся только в изгнании, на острове Святой Елены, где заносил на бумагу и надиктовывал секретарям страницы своей бурной жизни.

 

 

*   *   *



Наполеон I Бонапарт, портрет кисти Поля Делароша (фрагмент)

Все последовавшие после итальянского похода полтора десятка лет представляют собою цепь беспрерывных военных и политических предприятий (авантюр, сказали бы его недруги), многие из которых действительно можно охарактеризовать как авантюрные, а иные и заведомо провальные. Заведомо провальной, например, можно считать Египетскую экспедицию, такой её считали даже отдельные наполеоновские генералы, правда, признались они в этом много позже.

Что ожидала Франция от этого в высшей степени затратного броска за море? Теоретически этот поход был направлен против Англии, но Суэцкого канала ещё не существовало, перекрывать здесь Англии путь в Индию было бессмысленно. Присоединять Египет к Франции в качестве колонии? Но на Средиземном море господствовал британский флот, многократно превосходивший французский флот численно и по вооружённости, притом что сама Англия давно нацеливалась на Египет. Освободить арабов, владевших в то время Египтом? Но от кого освободить?.. Всё указывало на отсутствие внятной цели этого похода. Тем не менее он был предпринят и окончился, как и можно было ожидать, полной неудачей. Правильнее сказать – крахом. Удачей можно в нём считать только факт, что Наполеон с десятком своих генералов сумел вовремя унести из Египта ноги и благополучно доплыть на паруснике «Мюирон» до берегов Франции (сентябрь 1799 г.).

После возвращения на родину Бонапарт сразу угодил во внутренние политические дрязги, которые ему давно уже осточертели, и он, недолго поколебавшись, произвёл управленческий государственный переворот. Правительство во Франции тогда было своеобразным: выше всех стояла так называемая Директория в составе пяти директоров, это и было реальное правительство. Также был ещё Совет Пятисот вроде нашей Государственной Думы и Совет Старейшин – всё равно, что нынешний наш Совет Федерации. Реальная власть была именно у Директории. Всё это Бонапарт ликвидировал и разогнал с помощью оружия, образовав Консулат – компактное правительство из трёх консулов, одним из которых он сделал самого себя. Немногим позже, в декабре того же 1799 года, он сделал себя главным из троих, официально его титул стал называться Первый консул. Первый – всё равно что единственный. Он и стал теперь единственным главным во всём государстве лицом. Единственность его была законодательно закреплена в новом варианте Конституции. Поручая её написание своим юристам, он дал им знаменитое напутствие: «Пишите коротко и неясно». Неясность была ему нужна лишь в разделе, касающегося его полномочий. Действительно, к чему ограничивать Первого консула в полномочиях, ему самому виднее, что ему делать.

От Первого консула до Императора путь был недолог. С июня 1804 года его титул стал именоваться Император Республики Франция. То есть, нет, вы не подумайте, что он диктатор или узурпатор, боже упаси, Франция как была, так и осталась республикой, а он – народный император, военный, а заодно и гражданский руководитель страны.

 

 

*   *   *

 

Войны в Европе, которые историческая наука позже стала называть наполеоновскими, не утихали ни на один год. Конфликт следовал за конфликтом, сражение за сражением, перемирие за перемирием, вспышка военных действий за вспышкой. Войны шли с переменным успехом, полководческий талант Бонапарта чаще всего брал верх над способностями неприятельских генералов, но случались и осечки.

Широко известен триумф Наполеона в сражении с австрийцами при Маренго (июнь 1800 г.). Но ведь Наполеон это сражение проиграл! Разбитая его армия отступала, фактически уже очистила поле боя, австрийский командующий генерал Мелас торжествовал, он уже направил в Вену депешу о полной победе. Наполеон стоял бледный, с поникшей головой, готовился сесть на коня и ускакать со всем своим штабом. И тут скорым маршем подоспела дивизия генерала Дезе, которую Наполеон раньше отослал с заданием перекрыть какой-то горный проход. Дезе издали услышал гром канонады и рассудил, что его место на поле сражения. Свежая его дивизия врезалась в ряды не ожидавших этого австрияков, считавших битву уже оконченной, и началось форменное избиение неприятеля. Полная победа французам была обеспечена. Генерал Дезе в этом бою погиб, так что лавры, естественное дело, достались одному Наполеону. Таких неожиданных поворотов военного счастья в судьбе Бонапарта было немало, как в ту, так и в другую сторону.

В другую – это, прежде всего, про поход на Россию. Наполеон был уверен, что сражение при Бородино выиграл он, в пользу такого мнения говорят правила войны, её традиции. Ведь именно русские на другой день после битвы отступили и оставили не только Бородинское поле, но и Москву, свою древнюю столицу. Лермонтов допустил, мягко скажем, неточность, написав в стихотворении «Бородино»:

 

Вот смерклось. Были все готовы

Заутра бой затеять новый

            И до конца стоять…

Вот затрещали барабаны –

И отступили бусурманы,

Тогда считать мы стали раны…

 

К сожалению, отступили не бусурманы, а русские, то есть, армия Кутузова. Будем считать эту лермонтовскую неточность поэтической патриотической вольностью.

Казалось бы, Бородино и занятие Масквы – очередной триумф французского императора. Чем обернулся в результате этот «триумф», нам хорошо известно. Поход на Россию кончился для Наполеона не просто неудачей, кончился катастрофой.

В другую – это также и про сражение при Ватерлоо (июнь 1815 г.). Там Наполеон уже одерживал победу над англичанами под командованием герцога Веллингтона, и тот упавшим голосом уже произнёс: «Похоже, мы проигрываем эту битву». Как вдруг на французов обрушилась подошедшая спешным маршем дивизия союзной англичанам Пруссии под началом генерала Блюхера. Свежая его дивизия сокрушила измотанных битвой французов, сражение ими было безнадёжно проиграно.

То была последняя битва Наполеона Бонапарта, последний неудавшийся аккорд симфонии его побед и поражений. Дальше у него были плен, ссылка на остров Святой Елены, постепенное там угасание и смерть в мае 1821 года в возрасте всего-то пятидесяти одного года от роду.

 

 

*   *   *

 

Наполеоновские войны продолжаются и в наши дни. В переносном, разумеется, смысле. Поклонники, фанатики Наполеона воюют с его критиками и ругателями. Число последних весьма велико. Оценку Герцена мы приводили выше, а вот такая мощная фигура как Лев Толстой, его уверенное отрицание в Наполеоне всякого величия не оставляет равнодушным никого. В «Войне и мире» Наполеон у него важное действующее лицо, оно присутствует и на поле Аустерлица, и в охваченной огнём Москве, и лицо это в изображении Толстого нисколько не симпатичное. Впрочем, Толстой и Шекспира не считал выдающимся драматургом, детально разбирал его драмы и доказывал их бессодержательность.

Так что же он оставил нам в качестве наследства полезного, бесполезного или даже вредного? Первое, что приходит на ум, это слово «бонапартизм», а также Кодекс Наполеона. Бонапартизм – сугубо отрицательное понятие, означающее самовольное посягательство со стороны должностного лица на непредназначенные ему высокие государственные полномочия. Крылатое это словцо появилось и существует в связи с Наполеоном вполне оправданно, ведь именно так, ползучим, явочным и даже силовым порядком прибирал к рукам власть наш герой. Потихонечку да полегонечку, и вот уже из генералов в консулы, затем в Первые консулы, и наконец в Императоры. Бонапартизм не любят нигде, бонапартизма все боятся, с бонапартизмом всегда борются.

«Кодекс Наполеона» название условное, по-французски он называется Code Civil, то есть, Гражданский Кодекс. Разработан и принят был при непосредственном участии и под руководством Наполеона. Получился многофункциональный универсальный закон, регулирующий множество видов гражданских правоотношений. Во Франции он действует и нынче практически в неизменённом виде, и не только во Франции, но в большинстве стран сегодняшней Европы. Действующий ныне в России Гражданский Кодекс также разрабатывался на основе проверенного временем Наполеоновского Кодекса, настолько тот универсален и продуман. Только спасибо можно и нужно сказать императору-узурпатору за такое полезное для граждан наследие.

Осталась громкая долгая слава великого полководца, новатора тактики и стратегии, сломавшего устоявшиеся клише прежних теоретиков военной науки. Осталась слава виртуозного дипломата, мастера внешнеполитических сношений, а также устроителя нового государства, преобразователя и модернизатора. Очень надолго, вплоть до нынешних дней, осталась гордость Франции за такого её лидера, сделавшего Францию – ненадолго, правда, но всё-таки! – владычицей всей Европы и прилегающих к ней земель. Осталось сделавшееся нарицательным само это имя, само слово «Наполеон». Им обозначают, как правило, человека, возомнившего о себе бог знает что, задумавшего совершить нечто непомерное, превосходящее возможности обычного смертного. «Пишите коротко и неясно» тоже вошло в обиход как символ намерения изощрённым способом затуманить то, что обязано быть точным и ясным. Осталась целая область исторической науки, которую можно назвать наполеоноведением.

Остались и конкретные, в прямом, биологическом смысле, наследники. У него было два сына, один официальный, законный, другой рождённый вне брака, таких в то время называли обидным французским словом бастард. Расторгнув в 1810 году брак с любимой Жозефиной, он из государственных соображений женился на австрийской принцессе Марии-Луизе, которая в 1811 году родила ему сына, названного Шарлем Леоном. После окончательного поражения и отречения Наполеона он в течение нескольких дней считался Наполеоном Вторым, но союзники немедленно пресекли это наследование, а после ссылки Наполеона на остров Святой Елены ребёнок был увезён из Франции и далее воспитывался в Вене при дворе своего деда, австрийского императора. Прожил всего лишь двадцать один год. Некоторые историки считают, что он был отравлен медленно действующим ядом, дабы пресечь продолжение наполеоновского рода по прямой, не допустить в будущем возрождения империи. Француз Эдмон Лепелетье написал об этом столь недолго прожившем человеке книгу «Сын Наполеона», она переведена на русский и издана у нас, прочесть её будет интересно и полезно всякому.

Другому сыну, внебрачному, повезло куда больше. Его родила в 1810 году любовница Бонапарта польская красавица графиня Мария Влевская. Сын жил под именем Александр Колонна-Влевский, дожил до 1868 года, при этом сделал хорошую государственную карьеру, но, как ни странно, не в Польше, а во Франции. Разумеется, все знали, чей он в действительности сын, и это обстоятельство помогало ему в служебной карьере. Дослужился до должности министра иностранных дел Франции (!) при другом императоре, Наполеоне Третьем (!!), и они приходились друг другу кузенами (!!!).

Наполеон Третий родился с именем Луи-Наполеона в 1808 году, умер в 1873-м. Он сын Людовика Бонапарта, младшего брата Наполеона Великого. Мать его, Гортензия Богарне, была дочерью Жозефины от первого брака, то есть, приходилась Наполеону Великому падчерицей. Переплетение двух этих родов было инициативой старшего брата, озабоченного созданием в Европе лояльных ему надёжных родов и династий. В 1848 году Луи-Наполеон, воспользовавшись своим именем, баллотировался в президенты Франции и был избран. Показал себя вполне способным государственным деятелем. В 1851 году, следуя традиции своего великого дяди, объявил себя императором и стал Наполеоном Третьим. В 1854 году затеял войну против России, её мы знаем как Крымскую войну, хотя официальное её название – Восточная война. Эта война окончилась для России неудачно, а для Франции и для Наполеона Третьего, пусть небольшим, но всё-таки триумфом. Судьба сурово его наказала. В 1870 году он самонадеянно затеял войну против Пруссии и потерпел жестокое поражение, более того – попал к немцам в плен. Через полгода был отпущен, умер в изгнании в Англии.

Таким образом, законных наследников Наполеона Великого по прямой линии быть не может, но всяких разных Наполеонов и Бонапартов от братьев Наполеона, от его сестёр и от его внебрачного сына насчитывается и сегодня не меньше десятка. Никто из них по своим способностям не приблизился к уровню их великого пращура.

 

 

*   *   *



Наполеон Бонапарт (1769-1821) в Фонтенбло 4 апреля 1814 года после своего отречения. Картина Поля Делароша.

Закончить этот очерк лучше всего словами профессионального наполеоноведа А. З. Манфреда из его капитального труда «Наполеон Бонапарт»:

«Все наиболее значительные успехи Наполеона Бонапарта были достигнуты им на первом начальном этапе его деятельности, когда он ещё опирался на передовые социальные силы и когда в основном, в главном выполняемая им роль на сцене европейской и мировой политики объективно была в той или иной степени прогрессивной».

 

И завершающее резюме:

«Наполеон Бонапарт был сыном своего времени и запечатлел в своём образе черты своей эпохи. Все последующие деятели, претендовавшие на роль Наполеона, мельчали, вырождались в злую пародию или карикатуру на образ, который они пытались имитировать».

 

 

июль 2024 г.

 

 

 

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» июле 2024 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: