Гирлянды в небе

* * *

Искренним светом
в душу запало – так ярко,
что не заметил
чёрной каёмки по контуру счастья,
Проснись…

* * *

Ангел сказал мне,
когда стало все белым-белым:
Еще не наступила
торжественная минута…
А я не хотел
возвращаться обратно,
Но всё почернело,
и я почувствовал запах.
Меня обрекли:
снова выплюнули, как при рождении,
В океан таких же, как я –
инфузорий-плевков…
Но мы называем себя
не задумываясь, зато гордо:
Разумное человечество

* * *

Сжечь страницы
и прожитый день,
пусть развеется
боль вместе с пеплом,
дневники не для чтенья,
в них тень,
отражённая манией
света

* * *

Скупая слеза пробороздит
морщину на лице помнящего,
Ты с нами даже сейчас –
когда тебя нет,
Моросящий дождь пропоёт
твоим голосом песню страждущего,
И я буду петь вместе с ним,
как с тобой: тет-а-тет.

Орошу молчанием, сидя
на мокром погосте посаженное дерево,
Мысли оно взрастит к небу,
сказать, что я – здесь,
Ветвями моей собственной жизни
расскажет о памяти искренней;
Откинув с глаз серебро –
дай Бог – я скажу просто:
Здравствуй…       

* * *

Украли ночь.
Опустошили
устами солнца
красноречивого,
сулили:
будет тень…
Поверил:
наивности удел,
сожгли… –
пустыня света,
верните ночь,
мой дом – аскеза

* * *

Мне не хватает золотого –
слов простых,
Мне даже неизвестно,
кто их скажет,
Надеюсь, что когда-нибудь,
в ночи,
Услышу голос ласковый –
расскажет:
Обо всём

* * *

За ресницами не укроешь,
Пламя Сверхновой звезды,
За ресницами не упрячешь,
И тускнеющий блик искры.
За ресницами – правда.

* * *

Комната.
Угол трех плоскостей;
зеркальные стены –
снаружи всё видно,
с растерзанной сути
безжалостным эхом,
крадут мои чувства,
для смеха…

* * *

Пропустите меня без очереди,
я очень хочу уйти,
не нужны мне райские почести,
только покой. И цветы
пусть растут диким садом
вокруг гранитного бытия…

* * *

Раскрашу траур
в яркие цвета,
и по себе носить
не сменно буду,
и эпитафии сложу
бессмертные слова:
Я умер, но – живой…

* * *

Театром в неволе
открылся мне истинный мир,
как долго скитался я
в сумерках самообмана?
Правды властитель –
желаний порочных сатир
над разумом правит;
мечта проиграла –
Устала

* * *

Осенний снег – кружит листва,
бросая шорохи печали,
внезапно ветер всё круша,
вскричал от боли. Замолчали
мысли жуткие…
Прощай…

* * *

Тяжесть – где
она спрятана?
А если дверцу
открыть в груди?
Если острым
кинжалом всё вырезать?
Легче станет
без гири-души?

* * *

Я когда-нибудь
жить начну,
не с начала,
с последней буквы,
целый мир
в одну рифму вложу,
и алефом вернутся
забвенные годы,
когда
меня
убивали

* * *

Сумерки. Странная меланхолия ветра
усыпила все чувства, бросила в хаос
омертвевших мыслей, в колодец звенящего
опустошения; нет больше души?

Разочарованность в свете. Безликие лица
в мёртвом тумане преследуют девственность
одиноких существований, разрывают на нервы
главную суть; конец бытия?

Безразличные. Украли надежду на личное,
липким потоком мелочной прихоти
залили последние чистые всходы светлого
разума; остался ли смысл?

Смерть стала удачей. Смешная теория
вечного странствия рассыпалась в прах,
оставив чью-то тоску под руинами тлеющего
сознания; вот он – крах.

Сумерки…

* * *

Гирлянды в небе.
Их свет пылает вам словами:
уж лучше б вы меня не знали,
зачем вам боль?
Страницы выцвели.
Но роль своей судьбы
сыграть придётся до конца…
Сценарий прост:
делить
на ноль
нельзя