Дело Абрахама А.

Сцена 24. Смеркается. Абрахам с ножом пытается связать лежащего Айзека. Подходит старуха в тряпье, кривая на правый глаз.

СТАРУХА: Что ты делаешь, Ирод?!

АБРАХАМ: Уйди отсюда! Если не понимаешь в чём дело, лучше не мешай. Я Абрахам А., а это мой кровный сын Айзек, так что не суй свой нос. Айзек, прекрати, иначе у меня больше нет сына!

СТАРУХА: Да знаю я, кто вы такие, а оказались вы здесь потому, что Бог сказал тебе: возьми сына твоего единственного, которого ты возлюбил, Айзека, и пойди с ним на свалку бытовых отходов, что близ заброшенных угольных шахт, и принеси его там в жертву всесожжения.

АЙЗЕК (перестаёт сопротивляться): О чём она говорит, отец?

АБРАХАМ (подбирая слова): Айзек, сынок… я собирался открыться тебе, но не знал, как ты это воспримешь…

АЙЗЕК: Это что, Бог так сказал тебе?

СТАРУХА: Согласна, звучит несколько диковато.

АБРАХАМ: А тебя никто не спрашивал! Айзек, слава Солнца ограничена временем дня, слава Луны – временем ночи; огонь гасится водой, вода – дар облаков, облака разгоняемы ветром – всё имеет свой предел, кроме Бога-Творца. И Бог всегда благоволил мне как-то по особенному, – когда спалил дом моего язычника-отца, этого скульптора-идолопоклонника, когда вытаскивал меня из раскалённой печи, когда, наконец, подарил мне тебя, после того, как я потерял всякую надежду на появление ребёнка у нас с Саррой. Да много ещё чего хорошего Он сделал мне. У меня никогда не было повода усомниться в Нём, понимаешь? Он никогда меня не подводил…

СТАРУХА: Ну и что, глупая риторика. А почему он, такой молодой, должен дать зарезать себя, точно барана. Он ещё совсем не узнал жизни. У него девушка-то хоть есть? Эй, есть у тебя девушка-то?

АБРАХАМ: Заткнись, старуха!

АЙЗЕК: Верно, заткнись. Отец мой, я сделаю всё, что ты велишь мне. Вот тебе мои руки, вяжи их.

АБРАХАМ (обнимает сына): Сын… (со слезами связывает его трясущимися руками).

АЙЗЕК: И почему ты не сказал мне раньше, я вёл себя неподобающе.

СТАРУХА: Ладно, мальчишка ещё ничего не понимает, но ты-то хоть должен немного соображать. Не ведают, что творят…

АБРАХАМ (без тени сомнения): Бог решил так за меня (затягивает последний узел).

СТАРУХА (язвительно): Бог решил так за него. Думаешь Богу есть дело, выполнит ли невменяемый Абрахам А. его указание, не выполнит; пройдёт ли он какое-то там испытание или не пройдёт. Умерь свою гордыню, Ему и так давно известно, что у тебя с головой не в порядке.

АБРАХАМ (заносит нож, мучительно выдыхает): Не могу!!!

СТАРУХА: Как это, не можешь?

СЕРЖАНТ (наблюдая в бинокль): Вот тут-то Он его и остановит. Смотрите в оба, стажёр. Сейчас вы увидите настоящее чудо. Эта помойка в самом ближайшем будущем превратится в объект паломничества христиан всего мира. Гордитесь, стажёр Сведенборг, что вы присутствуете при этом, на вашем месте мог быть кто угодно, но почему-то Провидение выбрало именно вас в свидетели этого события. Вам будет, что вспомнить в старости и рассказать внукам. Вы настоящий везунчик, стажёр.

АБРАХАМ: А-А-А, не могу!!! (роняет нож, падает в бессилии)

АЙЗЕК: Будь сильным, отец! Вспомни, что говорил тебе Бог. Подними нож.

СТАРУХА: Да ему плевать на Бога. Когда Бог делал за него всю грязную работу, он клялся ему в верности, любви и преданности Его заветам. А стоило попросить что-нибудь у него, он тут же раскис, разревелся, словно женщина, потерявшая кошелёк, и валяется теперь среди мусора. Что толку рвать на себе волосы, коль ты оказался слабаком, отступником, позабывшим о своих обещаниях, который личное иллюзорное счастье поставил превыше жизни вечной и праведной.

АЙЗЕК: Не бери в голову, отец. У нас осталось ещё немного древесного угля, газет и бензина.

АБРАХАМ (поднимая голову): А ведь ты прав, сын. Я поищу на свалке какие-нибудь картонные коробки и подожгу тебя, чтобы я уже не смог остановиться. Поможешь найти мне что-нибудь подходящее? (старухе)

СТАРУХА: Сам ищи. Час отчасу не легче…

АБРАХАМ: Старая карга (уходит).

СТАРУХА: Мальчик, пока его нет, хочешь, я развяжу тебя?

АЙЗЕК: Это ещё зачем?

СТАРУХА: Отношения твоего отца с Богом – его личное дело, но ты-то здесь причём?

АЙЗЕК: Я не стану тебя слушать. Жаль, я не в состоянии заткнуть себе уши.

СТАРУХА: Я только хотела сказать, тебе не обязательно вмешиваться в них.

АБРАХАМ (возвращается с кусками картона): Чего она тут болтает?

АЙЗЕК: Ничего, отец. Поджигай!

СТАРУХА: Эх, ладно (берёт канистру).

СЕРЖАНТ (уже почти стемнело): Не понимаю, что происходит (в смятении отдаёт бинокль Сведенборгу, идёт к машине, открывает багажник). Похоже, понадобится ваш опыт в тушении свалок (освобождает капитана Гонсалеса).

КАПИТАН: Но у меня нет подобного опыта.

СЕРЖАНТ (презрительно): Только что, капитан, вы расписались в своём полном непрофессионализме. Доложите обстановку, стажёр.

СТАЖЁР (смотрит в бинокль): Старуха пытается облить парня бензином.

СЕРЖАНТ: О, святая простота!