Коридор

Я вновь стояла в коридоре, но это был не тот коридор. Внешне он был тем же, но, в то же время, я понимала, что это другое место. Этот коридор просто был проходом в здании – в меру пустым, гулким, грязным, каким ему и положено быть к концу рабочего дня. Все двери были закрыты, кроме одной, и я направилась прямо туда.

К моему удивлению, прямо на двери висела табличка с названием фирмы, но привычное место справа от косяка пустовало. У этого офиса не было номера!

Я механически прошлась по магазину, щупая ткань безжизненными пальцами. Меня что-то спросила продавщица, мне пришлось уступить дорогу крупной, властной женщине, как две капли воды похожей на врача из команды санитаров, у примерочной кабины сидел невысокий человечек с удивительно знакомым сереньким личиком, но они уже не трогали меня. Я даже примерила и купила себе недорогую желтую трикотажную кофточку, явно на размер больше, чем нужно, но и это не принесло мне радости. Положив чек в карман, я вышла в коридор и очутилась у выхода. Встреченный в 13 подъезде охранник улыбнулся мне и поздравил с успешной покупкой. Он и его напарник закрыли за мной дверь 17 подъезда. Солнце уже почти село, окрасив унылый серый фасад в ярко-коралловый цвет. Я брела к остановке не оборачиваясь, пустая, как дешевая батарейка.

И вдруг что-то внутри меня дрогнуло. Я остановилась. Внутри дрогнуло еще раз. На секунду я сжалась от резкого спазма, словно в животе завелся какой-то странный механизм. Я судорожно вспоминала, что со мной происходило в последний месяц – встреча с человеком, показавшимся мне ненужным и неинтересным, за исключением странной и трогательный смеси преданности и любви, в которых я не нуждалась. Случайное знакомство, свидания по нарастающей с его стороны, и неприятие, нежелание обременять себя, ввязываться в историю с реальными, настоящими чувствами – с моей.

Я вспомнила – было и еще кое-что. Одно настоящее свидание, такое, как он хотел – в ночном свете фонарей, прогулка при луне, запрокинутое в звездное небо голова, легкое спиртное, ударившее в голову. Я взглянула в его искаженное болью и недоверием к происходящему лицо, и оно показалось мне необыкновенно красивым и наполненным. Его душа вытянулась из тела мне навстречу, открылась и приняла меня. Я вдруг поняла, что рядом со мной чудо – чудо любви, понимания, нежности. То, что было скрыто под серой оболочкой днем, вдруг проступило в его ином, ночном лице. Сила и твердость, сопротивляться которым не имело никакого смысла. И я отдалась ему всем, что у меня было – телом, душой, разумом, нарождающимися чувствами. Отдалась без страха, без сожалений, зная, что завтра я уже этого не смогу – обыкновенный страх изменить свою жизнь, понести ответственность за то, что в ней происходит, оторвет меня, словно сухой лист, от этого умного некрасивого лица и понесет дальше. Завтра я уже не смогу увидеть красоту рядом с собой, или, что еще хуже, затопчу ее ненароком, принижу, загажу и замараю.

И я ушла еще до того, как наступит это мерзкое завтра, и оно никогда не наступило. Я выставила запрет на входящий звонок и вздохнула с облегчением – ведь это случайное чувство красоты могло перерасти в нечто большее, и Лис оказался бы приручен, сам того не понимая. Колодец был глубже, чем мне требовалось для того, чтобы просто напиться воды.

Но, видимо, я кое-чего не учла. Случайно попав в коридор, я невольно подверглась странному воздействию, прожила чужую, и в то же время, такую свою жизнь, почти умерла, но для настоящего возрождения этого мало.

Господи ты боже мой, как же я не догадалась – ведь это же очевидно. Так же очевидно, как и то, что жертва, принесенная моим мальчиком, была не напрасна. Мертвый механизм часов вдруг ожил, завелся и пошел, отсчитывая положенные ему часы и минуты. У меня впереди было достаточно времени, чтобы все исправить – найти это умное страдающее лицо, прижать его к груди и ожившему животу, и любить, любить его без устали, без права на ошибку, без надежды на исцеление.

К остановке уже подъезжал автобус, когда я оглянулась на здание последний раз. В серых полупрозрачных окошках 17 подъезда вдруг стало черно, а потом вспыхнул яркий белый свет, растворившийся в серой тени. До меня донесся грохот закрывающейся железной двери последнего подъезда. Там могло быть совсем пусто, как когда-то во мне.

По коридору мне навстречу бежал, раскинув руки, крохотный светловолосый мальчик с ярко-синими глазами. За его спиной шумно раскрывались белоснежные крылья.