Коридор

 

 

 

Мне казалось, что он не шел, а летел по коридору, так быстро мелькали железные крышки офисов, стеклянные двери, ведущие то вверх, то вниз. Его руки становились все тверже, словно он все еще продолжал мужать и крепнуть. Мои глаза закрывались, я безумно хотела спать, а он торопился, словно боялся не успеть. Время от времени он наклонялся ко мне и шептал: мама, не спи, не спи, мама, и я с усилием приподнимала веки. На самом деле, в этот момент мне было все равно, что со мной произойдет. Я была счастлива на руках сына, чего же еще мне было желать?

Неожиданно он остановился, и я очнулась. Посреди коридора, широко расставив ноги, скрестив руки на груди, стоял ангел тьмы.

– Ты не можешь взять ее с собой, она должна остаться здесь, – сказал он мрачно и со скрытой угрозой в голосе.

– Она не принадлежит этому миру, я хочу вернуть ее обратно, – неожиданно мягко, но решительно ответил мой сын. – Посмотри, она стареет и умирает на глазах, она не выживет здесь.

– Она свой выбор сделала, – возразил черный ангел, – она предпочла родить и вырастить тебя, она хотела почувствовать себя матерью, она приняла бремя решения, и теперь ей отвечать.

– Она уже ни за что не сможет ответить, – сказал сын тихо, – посмотри на нее, ведь ты любил ее когда-то, от нее почти что ничего не осталось. Я не пойду за ней туда, где она должна быть, но там у нее будет шанс, а здесь она истает у нас на глазах. Пропусти меня, я хочу вернуть ее туда, откуда она родом.

– Такие, как она, должны остаться здесь, они – отработанный материал, – упрямо и жестко произнес ангел тьмы эти слова. – Она могла бы стать призраком или переродиться в коридорную крысу, не важно, как и что, важно – она прожила свою жизнь здесь, и здесь умрет и возродится.

– Пропусти нас, – требовательно сказал мой сын. – Ты не можешь помешать мне. Я все равно верну ее обратно. У нее будет выбор.

И он шагнул в сгущающуюся тьму, окутавшую черного ангела. Я почувствовала ужасный холод, потом сильный ветер, а потом все прекратилось. Я открыла глаза – я стояла около двери, над которой было написано «13 подъезд». Дверь вела на улицу, и она была открыта. За ней светило закатное солнце, где-то вдалеке ходили люди, был слышен звук отъезжающих автобусов. Это был, как ни странно, мой мир, и он еще существовал. Я невольно сделала шаг к двери, и вдруг меня окликнули. Я вздрогнула и обернулась.

– Мама, – сказало мне странное полубесплотное существо, стоявшее позади меня в темноте. Я едва различала его черты, они плыли у меня перед глазами после яркого света снаружи.

– Мама, ты почти дома. Я успел.

Я сделала шаг, чтобы обнять то, что осталось от моего сына, но оно устранилось в сторону.

– Мама, здесь меня почти что нет, но если я сделаю хотя бы шаг наружу, то ты будешь жалеть об этом всю жизнь. Я слишком долго пробыл с тобой, чтобы жить здесь, и никогда не сделаю тебя счастливой в твоем мире. Я хочу, чтобы ты прожила жизнь так, как ты хочешь и так, как надо. Просто вспоминай обо мне.

Я поняла, что оно прощается со мной, все дальше и дальше отступая в сумрак. Его черты менялись, напоминая мне всех, кого я видела в коридоре, словно они вышли попрощаться со мной. Я сделала шаг назад, но оно вытянуло длинные руки и остановило меня.

– Ты не можешь вернуться, я вынес тебя, чтобы ты больше не ошибалась. Я знаю, что будет с тобой, когда ты выйдешь, но я не скажу. Ты еще этого не знаешь. Ты ведь ходишь вслепую – вслепую общаешься с людьми, не видишь того, что с тобой происходит. Ты наступаешь на бабочек, сидящих на цветах, вместо того, чтобы вдыхать аромат. Но теперь все будет по-другому. Ты будешь видеть то, что сделает тебя счастливой. Ты больше ничего не будешь бояться. Иди, мама, иди, пока я … пока мы… пока мы все не передумали…

Я поняла, что я его теряю, как теряю все, что связано с ним, с коридором, с моей любовью к ангелу света и тьмы. Теряю разум и воспоминания, теряю боль и чувства, проходя сквозь ворота. Я обернулась назад, и вдруг кто-то окликнул меня снаружи:

– Девушка, выходите быстрее, а то мы закрываемся.

За дверью стоял охранник – самый обычный человек в черной мешковатой униформе. На поясе у него болтались ключи от подъезда.

– Мне бы в 17-й успеть, – ответила я механически. – Там распродажа.

– Так по улице быстрее пройдете, мы пока что 13-й опечатываем. Поторопитесь и успеете, – добродушно сказал охранник.

И я побежала – вдоль здания, не отрывая глаз от серых замызганных окошек, как будто надеялась там что-то увидеть. Мне показалось, что прошло меньше минуты, и я уже стояла у входа в 17 подъезд. Дверь открылась, и из нее вышла Хозяйка с огромным хрустящим пакетом, перечеркнутым надписью с названием фирмы, устраивавшей распродажу. Я невольно отступила, но она не обратила на меня никакого внимания, словно я была ей незнакома. Она аккуратно обошла меня и направилась к шоссе. Я посмотрела ей вслед и шагнула внутрь.