Миражи

Миражи

Всё путём, милый друг, всё путём!
Только кто этот путь проложил?
И куда по нему мы идём?
Может, наш поводырь – миражи?

Миражи нас манят и ведут,
Подкупают и сводят с ума,
Мы прощаем им боль и беду,
Безнадёжность и слёзный туман.

После тысяч падений мы вновь
Поднимаемся: свет впереди,
Стиснув зубы, упрямо твердим,
Разбивая сердца свои в кровь:

Всё путём, милый друг, всё путём...
И опять к миражам путь ведём.


06.2002

Эхо

Эхо искало тебя и летало по свету,
Между горами катилось, срываясь на скалах,
Билось меж тёмными тучами в гулких раскатах
И в пожелтевшей листве шелестело про лето.

Тонко звенело на струнах ветвей индевелых,
С елей разлапистых падало шапками снега,
В клич журавлиный вплетаясь, взлетало под небо,
И по оврагам потоком весенним шумело.

Долго блуждало, по всем закоулкам скиталось,
Всем отвечало, и было желанным ответом,
И, наконец, опустилось на краешке света,
Ткнулось в ладони твои и затихло устало.

Как далека ты и как мне тебя не хватает –
Вслушайся в эхо, пока оно медленно тает.


10.2002

Опускается вечер

Пронзительно тих опускается вечер.
Улыбка и блеск покоряющих глаз,
Ладони и локоны, хрупкие плечи –
За дымкой воздушной теряют контраст.

Закатное солнце калёным алтыном
С шипением входит и падает сквозь
Сметанное облако, медленно стынет
И гаснет, оставив окалины горсть.

Пока голубое сереет, скудеет,
И сумерки зелень крадут не спеша –
Темнеет хитиновый плащ скарабея,
Катящего солнца обугленный шар.

За горб горизонта, за занавес ночи,
Под бархатный полог, где сны бытия
Усыпаны звёздами, как многоточьем...
Не в этих ли снах рождены ты и я?


08.2002

Иллюзион печальных грёз

Я сам себе беру билеты
В иллюзион печальных грёз.
Сажусь в скрипучую карету,
Шарфом укутываю нос.

И по пустынному бульвару
Сквозь пламя газовых рожков
На лапах фонарей-божков
Качу, покуда вьюга ярит.

У въезда в парк она стихает.
Вокруг усадьбы у пруда
Присели ели тёмной стаей
Под хрусталём цветного льда.

Хрустят снежинки, еле слышно
Скрипит рассохшаяся дверь.
Крадётся лунный свет, как зверь,
Дыханьем шторы чуть колышет.

На малахитовых колоннах
Узоры дивно сплетены,
А в глубине, как в зале тронном,
Темнеет кресло у стены.

Я опускаюсь в это кресло
И жду, дыханье затая,
Когда войдёт Печаль моя
И возвестит единство места

И действия железным боем
Навеки замерших часов.
Нам до рассвета быть с тобою
В усадьбе старых зимних снов.

Пройдём по анфиладе комнат,
Зажжём все свечи и камин:
Он согревал нас столько зим,
Что сам, пожалуй, не припомнит.

Пока мороз и вьюга спорят
Пригубим терпкое вино.
В твоих глазах свеченье моря,
Мерцанье звёзд отражено.

Гудит огонь, трещат поленья.
Подле камина бросив плед,
Мы остановим счётчик лет.
И будет длиться губ моленье.

Ты станешь пропастью, в которой
Лишь тишина и глубина,
Такая – крикнешь, и не скоро
Прошелестит ответ со дна.

...Как первый луч рассвета ярок.
Сквозь иней стёкол меж гардин
Упал на треснувший камин –
Пустой, заиндевелый, старый.

Как зябко в этом жёстком кресле.
Я ухожу – что ворошить
Архив иллюзий! Не воскреснет,
Не быть тому, чему не жить.

Не гнутся пальцы, будь неладен,
Под утро крепнущий мороз.
Замёрзшие кристаллы грёз
Блестят, кружась по анфиладе.

Печаль моя уходит тоже.
У выхода карета ждёт.
Продрогший конь уздечку гложет
И бьёт копытом серый лёд.


01.2002

Ожидание

Ожидание. Время смолистое
Вытекает из ранок в душе.
Подсушить их тампонами-мыслями,
Да пилюли принять погоршей.

Пробегается осень ознобами
По ветвям облетевших осин,
Вспоминающих зиму с сугробами
Под дождём, что весь день моросит.

Шелест шин, да огни светофорные
Зябнут в лужах и мелко искрят.
Время стынет, а сердце упорное
Всё стучит и не верит, что зря.

Все мы – сны бытия быстротечные,
Наших душ листопад золотой –
Лишь мгновенье генезиса вечного,
Завиток на спирали крутой.


10.2002

Какая боль, мой добрый друг

Какая боль, мой добрый друг, какая боль…
Ты это знаешь, и я знаю это тоже.
По сердцу лезвием – что поперёк, что вдоль:
Боль одинаково лицо твое корёжит.

Агат зрачков твоих в оправе тёплой яшмы
Теряет блеск, приобретая безысходность
Парсеков боли до звезды во тьме горящей,
Звезды далёкой, одинокой и холодной.

Мы две судьбы, мой добрый друг, из двух галактик.
Меж нами годы световые безвременья.
Мне не дойти к тебе, стоптав земные лапти,
Не дотянуться, смяв пространств пустынных звенья.

Но знаем оба мы, что память в наших душах
Неистребима и в нетленности светла.
Переживёт она любую боль и стужу,
Какая б мгла меж нами, друг мой, ни легла.


03.2002

Телефон третьи сутки молчит

Телефон третьи сутки молчит.
Отключён, или где-то вне зоны?
Вдоль обочины гладких резонов
Псом побитым свой хвост волочит
Ожиданье – дитя расстоянья.
Время – маятник в ритме дыханья.

Как безумен сомнений магнит,
Как безудержно множатся страхи!
От темна до темна, как до плахи –
Шаг и жизнь. Лишь надежда хранит.
Вдох – рассветом, а выдох – закатом.
Неизвестность граничит с утратой.


05.2002

Всего лишь две строки

Всего лишь две строки... Их смысл прощальный
Сквозь дебри паутины мировой
Ударил электронным ливнем шквальным
С экрана по глазам, в лицо!
                                                   Кривой
Усмешкой губы стянуты от боли:
Не верю! Погоди! Да нет же, нет!

Прости меня, я выхожу из поля
Мегагерцовых узелков тенет! –

Твои слова...
                        Комок от горьких строчек.
Он где-то в горле, в сердце, иль в душе.
Болит, горит, отчаяньем клокочет.
Не выйти из пике на вираже.

А там – земля, готовится к весне.
Иль это всё – лишь миражи во сне?


04.2002

В окно мне глянула Печаль

В окно мне глянула Печаль
Твоими карими глазами.
И я припомнил, как свеча
В твоих руках под образами

Желтела пламенем, а ты
Печально-тонкая стояла,
Исполненная немоты,
Пред ликом Спаса… Было мало

Каким-то силам той беды,
Что, наконец, зарубцевалась,
Оставив горькие следы
В душе и сердце. – Ты старалась

Творить молитву, как могла,
Как знала, слышала, умела.
И расступалась в храме мгла,
Светлел твой взгляд, и ты светлела.

Священник густо напевал,
Качая серебром кадила.
Боль отступала, уходила,
И оживал лица овал.

Я ждал тебя, смотрел и слушал,
И ставил свечи светлым душам.


01.2002

Фантазий плеск моих

Фантазий плеск моих чуть слышен и невнятен.
Кто я? – Всего лишь стих. Я – чьих-то душ приятель.

А ты – всего лишь женщина, сама не знаешь,
Каким смятением меня переполняешь…

Я каждой ночью опускаюсь к изголовью
И, недоступный злым Богам и их злословью,

Гляжу с любовью на тебя, творю молитвы,
Чтоб облегчилась горечь слёз тобой пролитых.

Я накрываю светлый лоб твой осторожно
Своей ладонью, ощущая, как тревожны

Дневные мысли твои были, как печально
И зябко вечер был на плечи брошен шалью.

В ладонь вбираю боль твою и горечь ссадин,
И всю усталость, накопившуюся за день.

Твоё дыхание становится ровнее,
Лицо светлеет, и рука моя смелеет,

Скользит по локонам, завитым прихотливо,
И по щекам, улыбкой тронутым счастливой.

В ответ сквозь сон ко мне ты тянешься невольно…
Я только стих, всего лишь стих, что ж мне так больно?

Кто я? – Всего лишь стих, во мне лишь чьи-то души!
Я с грустью ухожу, я сон твой не нарушу.


01.2002

За окнами осень

За окнами осень и шепчутся листья,
Должно быть, о том, что прощаться пора им.
И смотрят друг другу в зубчатые лица
В прожилках желтеющих вен... Умирая
И зная об этом, поверить не могут,
Что нежность заката и ласковость ночи
Заранее были отмерены строго –
Весной, когда лопались первые почки.


08.2002

Не уходи

Не уходи, прошу, не уходи!
А впрочем, что же я, в своём уме ли?
Уходят и приходят вновь дожди,
Уходят и приходят вновь метели.

Приходят и уходят холода,
Вот и весна придёт, развесит зелень.
Потом уйдёт, оставив, как всегда,
Лишь память о прозрачности капели.

Лишь память о неистовости чувств,
Об ожиданьи радости в дороге
С названьем жизнь. А кулачок-то пуст.
Да и дорога – только за порогом.

Не уходи! – Но не остановить.
Задерживать не вправе и не смею.
Срезая ткани, рвётся с кровью нить,
И пальцы холодеют и немеют.

В глазах кругами бьётся цветоверть.
Незыблемы законы: всё в природе
Приходит и уходит. Только смерть
Приходит раз, а время – лишь уходит.


03.2002