Парис, троянский царевич

из цикла «Боги рядом»

 

На чтение потребуется 1 час | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск

 

 

 

– А говорил – жена, дочка… – усмехался Гелен, стоя рядом с Парисом. – С ними, братец, не устоишь. Такой бордель устроят! Я этот Тенедос знаю. Мы тут не в первый раз.

Их корабль быстро удалялся от берега. Тенес с Латином, стоя у самой воды, приветственно махали им вслед рукой. Они пробыли на острове двое суток. Аполлон со своими женщинами покинули остров перед ними. Напоследок ещё раз поиграли с Аполлоном в мяч и искупались.

– Рад был с вами повидаться, – говорил им Светлоликий перед отбытием. Ещё встретимся в том же составе.

– Прекрасно оттянулись, – хихикали женщины, целуя своих мальчиков. – После вас, проказники, наши секс-анхелы такая скука …

– Силён Светлоликий, – продолжал Гелен. – Женщины ему, видно, приелись, так он двух парней приголубил. Потом опять за женщин примется. Наш он, дарданский.

– Это почему же?

– Так он же родился в наших краях, на Делосе. А мать его, Лето, и сейчас на Иде живёт, где Гарганов Холм. Говорят, он её с сестрой своей, Артемидой, навещает иногда.

– А на Тенедосе Артемида бывает?

– Нет, никогда. Она у него строгая, лишнего мужика к себе не подпустит.

– Хорошо им живётся, этим Богам. Хотят, на Олимпе поживут, хотят, у нас поблудят. А я вот думаю: где жить буду. С Федром и братьями моими прежними вроде бы не следует…

– Это верно. Тебе надо жить отдельно от них. У меня недалеко от Трои, на Скамандре, есть небольшой домик. Пока ты не живешь с нами во дворце, ты можешь пользоваться им.

– Спасибо, брат, – сказал Парис. – Я уж думал к Агелаю перебраться, но он ведь садовник. Как-то не с руки будет. Мне подойдёт твой домик.

– Далеко не исчезай, – продолжал Гелен. – Как вернемся, отец вызовет тебя к себе. Я слышал, тебя хотят отправить в Ахияву с торговым судном. Я тоже еду.

– Но я хотел сходить в деревню, меня жена ждёт.

– Ничего, Агелай за ней сходит. Судно отправляется через пару дней, а завтра будешь у отца.

 

– Воля Богов свершилась, и ты вернулся к нам, – сказал Приам, когда Парис предстал перед ним. – Ты теперь не каменотёс и пастух, а царский сын. И потому тебе придётся многому учиться. Ты грамоту знаешь?

– Меня Эней немного учил, когда я ходил к нему в деревне.

– Это хорошо. На днях в Ахияву отправляется торговое судно. Коней повезём на продажу спартанскому царю Тиндарею. Старшим будет Гелен, а ты должен помогать ему. Он сам скажет, что ты должен делать.

– Я выполню все его указания.

– Присмотрись, как идёт торговля. Тебе следует овладеть этим делом.

– Мне приходилось торговать, я справлюсь.

– Что ж. Будем надеяться. А по возвращению будешь посещать школу. Тебе надо стать грамотным человеком и овладеть военным искусством…

Гелен поручил ему отобрать лошадей и проследить за их провиантом.

– Лошади должны быть в идеальном состоянии, – сказал он, – Эти ахейцы придираются ко всему. Так и норовят сбить цену. Кстати сказать, брат, мы с тобой получим свою долю от прибыли.

– Будь, Гел, спокоен, я отберу самых лучших. Мне деньги не помешают.

 

«Почему же Энона не приходит?» – думал Парис, чувствуя себя неуютно и одиноко в своём новом домике. Целый день он отбирал лошадей и мечтал о предстоящей встрече с женой. Но она не приехала, и тоска сжимала его грудь. Он вышел из домика и отправился по дороге, ведущей в горы, надеясь встретить её. Наступала ночь, и моросил мелкий дождик. Перед глазами проплывали лошадиные крупы и морды, и страшно хотелось избавиться от этих видений…

Троя быстро росла, и между городской стеной и Скамандрой успел появиться Новый Город – жилища бедняков, кабаки и притоны. «Молодец Федр, построил себе дом в Старом Городе, выбился в люди». Совсем стемнело, и дождь вдруг полил с новой силой. Парис повернул обратно. «Александр, постой, – услышал он женский голос, – это я, Гала». Обернувшись, он увидел знакомую девушку из местного притона. Иногда он спал с ней, пока работал в городе каменотесом. «Возьми меня, Александр, – жалобно проговорила она. – Я так замерзла». Он остановился, не зная, как ему поступить. Было ясно, что Энона не придёт – по узким дорогам в горах, где кручи и косогоры на каждом шагу, ночью в дождь ни пройти ни проехать. А в домике так холодно и одиноко…

– Возьми меня, – жалобно проговорила Гала.

– Пойдём, – сказал он, и она тут же подбежала к нему и прижалась, пытаясь согреться. Они пришли домой, выпили вина, закусили и легли в постель.

 

Тот день Энона запомнила на всю жизнь. Она проснулась утром с беспокойством в сердце – прошло уже пять дней, как Александр ушел в город, и от него не было никаких вестей. Она вылезла из шалаша и занялась повседневными делами. Через месяц станет холодно и придётся возвращаться в свой домик на краю деревни. Она предпочитала этот шалаш рядом с ручьём на лесной поляне. Послышались шаги, и она увидела Флору, бегущую к ней.

– Пойдём быстрее, Ланочка заболела, – сказала она, задыхаясь от бега. – Сейчас придет мой младшенький, постережет стадо.

Захватив лечебные травы, Энона побежала в деревню. У Ланочки был сильный жар, она металась по постельке и хрипло дышала. Энона приготовила отвары и не отходила от неё ни на шаг. Постепенно дыхание девочки успокоилось, и она уснула. Энона задремала рядом с ней. Её разбудил голос Агелая:

– Энона, меня Александр к тебе прислал.

Торопясь и сбиваясь, он рассказал о событиях последних дней –Александр победил на соревнованиях и царица признала его своим сыном. Энона не могла поверить его словам – её Александр, оказывается, не сын Флоры и Федра, а царский сын, Парис.

– Флора, это правда? – спросила она. – Твой родной сын умер?

– Да, Эночка, – заплакала Флора, – мой родной сыночек тогда умер, и я взяла у Агелая подкидыша. Но я ведь не знала, что он царский сын. Агелай сказал – на дороге его нашёл. Я Александра как родного любила. А теперь вот Ланочку люблю как родную внучку.

– Но почему же Александр не возвращается? – с тревогой спросила Энона Агелая.

– Дел у него много, царь его в Ахияву посылает коней продавать. Вот он и послал за тобой, всего день до отъезда остался.

– Да как же мне сейчас уйти-то? Ланочка горит вся. Вот беда-то. Нет, сейчас уйти я никак не могу. Завтра с утра погляжу, если жар спадёт, то на лошади поеду.

– Дороги размыло, – сказал Агелай, – вдоль обрыва совсем тропинка осталась.

– Как-нибудь проберусь. Лишь бы Ланочке лучше стало.

Рано утром, удостоверившись, что дочка спокойно спит и жар у неё спал, она взяла за узды лошадь и пошла по узкой тропе, что спускалась вниз в долину. Путь пролегал вдоль глубокого обрыва с валунами внизу. Энона с детства знала эти места и не испытывала страха. Она боялась лишь, что лошадь поскользнётся, и она не сумеет удержать её. Так и случилось. В самом узком месте лошадь вдруг дико заржала, и ноги её заскользили к обрыву. Энона пыталась спасти её, но сил не хватало, и ей пришлось отпустить узды. Со страшным криком лошадь полетела в пропасть, а Энона с трудом удержалась на тропе. Она не помнила, как шла дальше, её била дрожь, и только в долине она стала приходить в себя.

Агелай рассказал ей, где поселился Александр, и она вскоре отыскала его домик …

Они спали в обнимку, их одежда вперемежку валялась рядом с постелью. Её не удивила девка в постели. Он ведь мужчина, ему нужна женщина, и если рядом нет жены, то мужчина заменяет её девкой. Это нормально. Её почему-то поразили его богатые одеяния, что валялись рядом с убогим женским платьем. Особенно прекрасные сандалии из тонкой кожи. «Какие они дорогие, – пронеслось в её голове. – Мне бы такие ни в жисть не купить». Она только сейчас поняла: Александра больше нет, есть Парис, царский сын. А она всего лишь деревенская знахарка, дочь гулящей и непутёвой Фреды, сбежавшей когда-то с проезжим моряком. Энона повернулась, вышла из дома и пошла обратно в горы. К вечеру она была у своего шалаша. Она разожгла костёр, посидела, в оцепенении глядя на языки пламени, потом вынула из узелка сандалии, что припасла для Александра, и бросила их в огонь. Она сидела не шевелясь, только слёзы градом катились из её глаз и падали в траву, смешиваясь с вечерней росой.