Семь Поцелуев

Истинное золото (Настоящий)

В теплый день на исходе лета
Золотое плескалось поле,
Там колосья шептались с ветром,
Там дышало простором море.

И под желтым сияньем солнца
Поднималась пшеница к небу,
Выше роста и ближе к звездам,
Наполняясь раздольем света.

В этом поле смеялся мальчик,
Видел музыку, слышал счастье,
И в колосьях играли пальцы –
Златовласый, он был всевластен!

Лился смех, и сверкали кудри,
Растворяясь в пшеничном хоре,
И слились в этот миг два чуда,
Вольность поля с порой златою.

Вечер (Зимний)

Холодный ветер обжёг мне губы,
Дыханье города стало зимним..
Кружил позёмкой листву по кругу
Осенний вечер, облитый синим.

Мерцанье окон шептало желтым,
А воздух, сшитый из мелких капель,
Лепил прохожими одиноко
Пейзаж вечернего вида. Слякоть.

Беззвучный холод – горели щёки,
Укутав облаком от дыханья,
Вели меня, занемев, дороги,
К теплу золоченному на свиданье.

Холодный ветер обжег мне губы,
Нева свои осадила воды,
Кружат подруги меня по кругу –
Зима и осень. Так год за годом.

Непостоянство (Чувственный)

Непостоянство – вторая натура,
Сколько же губ ты уже целовал?
Чувства, покрытые цветом пурпура,
Ветер менял и нещадно трепал.

Боль научила неверию, грусти,
Счастье учило ценить то, что есть,
Страх перед новым и страх перед чувством –
Все это в сердце осталось, вот здесь!

Тот, кто терял, тот познает мотивы,
Тот, кто любил, уж не будет гореть.
Сердце мятежное, бьется строптиво –
Видимо ищет в волнениях смерть!

Бейся и бойся, пурпурное, знаешь
Пепел любви – это гибель души,
Всю отдаешь по кусочкам и таешь –
Так что дыши напоследок, дыши..

Чтобы писать полотна (Искренний)

Чтобы писать полотна,
О пламени и любви,
То яростной, то холодной
Поэт должен быть один.

Иначе теряется сила,
Дыханье глубоких фраз,
Проклятие, даром милованное
Смутно тревожит нас.

И чтобы искать забвенья,
Словом измерить мир –
Нужно иметь терпенье,
Умение быть одним.

Иначе все опустеет
В привычке поблекнет свет
Любить – это тем, кто умеет.
Писать – это тем, кто поэт.

Путь (Дорожный)

Грязно-розовой дымкой утро.
Паровозный гудок на завтрак.
Коротаю вторые сутки,
Ожидая тепла и завтра.

Променад мой стучит по рельсам,
Прорезая поля и степи,
Разгоняет свой ход до нельзя,
Растворив расстоянья в степе.

Грусть, улыбки, чужие лица –
Все смешалось в вокзальной дреме.
Интересно, а что им снится?
На сукне деревянных коек..

Докурив, проводник объявит,
Провожающих гнать из вагона.
И мы снова в пути, оставив
Чьи-то жизни у края перрона.

Теснота, пыль, духи и давка
Поджидают в житье плацкартном,
И в руках у меня лишь тетрадка –
Это путь мой от финиша к старту..

Le whisky et le soleil couchant (Летний)

Июльское небо, размешаны краски,
Солнце упрямо садится в Неву,
Темные воды окрашены в красный,
Вечер цветет в акварельном дыму.

Желтое виски в прозрачном стакане,
Золотом дна наполняет виски,
Город волною спадает на камни,
Ночь расставляет повсюду силки.

Ветер тревожит листву разговором,
Веет прохладой и запахом снов,
И по раздолью бетонных просторов
Прячутся в тень мириады миров.

Прячется город и тает огнями,
Я допиваю последний глоток,
Терпкая влага вскрывает все грани,
Этот закат, как и мы – одинок.

Один (Прощальный)

И в конце меня все оставят,
Только музыка долгим эхом
Отразит мой последний пламень
В пустоте из глухого смеха.

Опустеет мой дом и сердце,
Отболят наконец-то раны,
Но я буду один. Не деться
Никуда от концовки драмы.

Может все оттого, что редко
Открывал я себя кому-то,
Не любил и не ждал ответа,
От улыбок и от поступков.

Оттого что я не был Вашим,
Я не бЫл для кого-то чем-то,
А для тех, кому был – не важно,
Я не стал. Все равно и тщетно.

И останусь один я в поле,
И не воин, слабее ветра,
В небо песни свои провою
И уйду одиноким светом.