Адамгерчиликтуу болойлу

На чтение потребуется 1 час 50 минут | Аннотация | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы

 

 

 

Татьяна проснулась от шума, кто-то очень громко мужским голосом разговаривал, почти кричал. Это длилось минут пять, потом послышались приближающиеся шаги, дверь распахнулась, и в комнату буквально влетел он, обладатель громкого грубого голоса. За ним, оттягивая мужчину за руку, семенила та пожилая женщина в тёмном платье и платке, она удерживала его.

– Русская? Вон из моего дома! Вон отсюда! – заорал этот здоровый бородатый мужик.

Он навис над кроватью, собираясь силой вытащить оттуда Татьяну. Но вдруг между ним и Татьяной протиснулась эта бабушка и заслонила её от здоровых тянущихся рук мужчины.

– Адамгерчиликтуу болойлу, адамгерчиликтуу болойлу, Ахмат! – закричала она, и потом ещё долго, уже спокойней говорила по-чеченски, постепенно оттесняя этого Ахмата от кровати.

Он странно покорился, понемногу отступая к двери. Дошёл до дверного косяка и отчаянно стукнул по нему, так, что задрожал весь дом.

– Адамгерчиликтуу болойлу! – Потом гневно зыркнул на Татьяну. – Ладно, не бойся. – Сказал он ей по-русски. Отвёл взгляд, уже намного мягче, и вышел, женщина – за ним.

Что это было? Что это за «адамгерчиликтуу болойлу»? Ничего не ясно, но страшно. Он хотел её убить, нет, выгнать, силой вытащить на улицу, а это почти одно и тоже в её положении. Этот здоровый детина был в бешенстве, он мог просто разорвать Татьяну, но старушка усмирила его словами, а посмотрев в глаза Татьяне, мужик смягчился. Что ей делать, она совсем беспомощна сейчас, и полностью зависит от хозяев дома. Пресвятая Мать, помоги!

 

Постепенно голоса смолкали, видимо, всё успокоилось. Примерно через полчаса зашла эта пожилая женщина. Она принесла глиняную миску с бараньим бульоном и лепёшки.

– Вставай, поешь.

– Сейчас, попробую. – Татьяна стала медленно приподниматься. Да, сил уже прибавилось, только болит и тянет весь левый бок и голова гудит. Села, сама.

– Ты не обижайся на Ахмата, он вот соседа нашего привёз, Эмрана. Его ваши убили ночью. Я его совсем маленьким помню, с моим сыном вместе росли, как братья были. Давай, поешь, пока горячее, выздоровеешь скорее.

– Ахмат – ваш сын?

– Да, единственный, и он тоже воюет с вашими. Тяжело ему сейчас, такая потеря для него, да и для всех нас, мы все любили Эмрана.

– Но я против этой войны, я не при чём.

– Как не при чём, ты же русская, значит, при чём. И сын у тебя – солдат русский.

– Он в плену, он совсем мальчишка, его послали, он…

– Запомни, Таня, это вы, русские к нам лезете, а не мы к вам. И все русские тут при чём. Это вы не оставляете нас в покое, это ваш, а не наш президент начал войну.

– Но что же нам делать, раз мы русские?

– Терпеть, на все воля Аллаха, Он рассудит.

 

– Вы простите, я до сих пор не знаю, как вас зовут, кого мне благодарить?

– Хама меня зовут.

– Тётя Хама, Вы меня извините, если я что не так делаю или говорю.

– Да нет, всё так, ты мать, и хочешь спасти сына, так и должно быть. Нас что благодарить, выздоровеешь, сына найдёшь, может, скажешь ему, чтобы не убивал чеченцев, вот и вся благодарность. Мы обе матери, только сыновья наши враги сейчас, у тебя один сын?

– Да.

– Вот и у меня – один, и у меня за него сердце болит.

– Тётя Хама, а что это, по-вашему значит, «адамгерчиликтуу болойлу»?

– Запомнила? Это не по-нашему, это по-киргизски, точно не знаю, но что-то очень сильное и доброе, эти слова мне и Ахмату жизнь спасли.

– По-киргизски? Жизнь спасли?

– Это в сорок седьмом было. Чеченцев ваш усатый шайтан тогда всех выгнал отсюда. В Казахстан, в основном, но и в Киргизию тоже. Мы жили в посёлке вместе с киргизами. Время было очень голодное, очень, что-то не поделили мужчины, чеченец зарезал киргиза. Киргизы собрались толпой и стали громить чеченцев, забивали насмерть, убивали всех подряд. Тогда мой муж погиб, Махмуд, он преградил погромщикам дорогу, чтобы я с ребенком успела убежать. Ахмату всего пять месяцев было, ещё грудью кормила. Я с ребёнком на руках бежала по улице, а за мной гнались озверевшие мужики, я забежала за угол и хотела во дворе каком-то спрятаться. А они за мной, увидели и загнали к стене дома, и бежать было уже некуда. А из этого дома выскочила пожилая киргизка, старуха совсем, как я сейчас. Она встала между нами, заслонила меня с ребёнком, руки на них выставила, останавливая, и закричала: «Адамгерчиликтуу болойлу!», несколько раз. И они остановились, она ещё им что-то говорила, но я запомнила только эти слова. Это самое главное было, раз пожилая женщина смогла остановить и развернуть толпу разъярённых мужчин, желавших крови. Эта киргизка совсем не боялась толпы, которая могла разорвать и нас, и её, она спасла нас, она и её «адамгерчиликтуу болойлу». Мы в семье помним эти слова, хотя и не знаем, что они значат.

– Не знаете?

– Нет, в тот же день, вечером нагрянули войска и стали громить уже киргизов, а оставшихся чеченцев всех собрали и вывезли в Казахстан, в русский посёлок. А через десять лет мы вернулись на родину. С той пожилой киргизкой я больше не виделась, да и вообще с киргизами, так и не знаю точно, что она им сказала. Но знаю, что-то очень сильное и важное, то, что нас спасло.

– А теперь вы спасли меня этими же словами.

– Ахмату сейчас очень тяжело, он добрый и умный, но Эмран был ему братом, не обижайся на него, он мужчина, он воин. Но он, конечно, знает эти киргизские слова, спасшие ему жизнь.

– Да, да, тётя Хама, спасибо вам, мне бы сына найти, я любыми путями вытащу его из этой войны. Он не убьёт ни одного чеченца, я ему всё расскажу, но мне надо быть в Гудермесе или найти капитана Алексея Соломина. У меня всего два дня осталось. Тетя Хама, миленькая, вы же мать, помогите мне ещё немного, я буду в вечном долгу перед вами. Что мне делать, вы читали ту записку?

– Читали и сожгли. Куда ты сейчас пойдёшь? Сил наберись, я спрошу Ахмата, потом. Как он скажет, так и будет. На всё воля Аллаха, молись.

Она забрала пустую чашку и ложку из рук Татьяны и ушла.

Молись, Татьяна, ибо ты бессильна и на всё тут воля Аллаха и Ахмата. Вот и поговорили. «Богородицу проси, она тебя выведет», –  вспомнились слова саратовского священника. Богородица, Аллах, «Адамгерчиликтуу болойлу», помогите же кто-нибудь! Для чего тут её спасают, лечат, кормят, чтобы вот так беспомощно валяться, пока Сашка там? Помогите!!! И слёзы, слёзы от своего полного бессилия что-либо изменить.