HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Виталий Семёнов

Миг счастья

Обсудить

Повесть

На чтение потребуется полтора часа | Аннотация | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы
Опубликовано редактором: Андрей Ларин, 22.08.2013
Оглавление

2. Часть 1
3. Часть 2
4. Часть 3

Часть 2


 

 

 

«– Так вот, Гриня, запоминай. Берёшь шматик сала, режешь на тоненькие узкие кусочки. Сала много не надо, малость, для разжарки только. Нарезали, кладём на сковороду в один слой и – на печь. Пока сало жарится, дурака не валяй, бери четыре яйца, да простые, куриные, обожрёшься с гусиных. Яйца разбивай в миску, скорлупу долой и взболтай как следует. Так, а сало немножко помешивай, чтобы со всех боков обжарилось. Как сало уже выжарилось, одни шкварки остались, заливай туда яйца и мешай, да не зажаривай, лишь бы яйцо свернулось, не сырое было. Ну, это минута делов. Потом накрывай крышкой и с печи снимай. Зелёный лук и укроп сорви с подоконника немножко, нарежь меленько и под крышку закидывай, ещё минуту жди и вперёд. Хлеба, молока или квасу – и ты сыт. Сам наешься и меня накормишь, всё видел и запомнил?»

Да уж, это Гриша запомнил слишком хорошо и теперь никак не мог отделаться от повторяющегося сна, где Павел в сотый раз учил его делать «добрую» яичницу. Это было совсем незадолго до их отправки, братья почему-то на два дня остались дома одни, и Паша хозяйничал на кухне. Отчего так случилось, Гриша не помнил, зато снова и снова у него перед глазами возникала сковорода с яичницей-болтушкой, присыпанной зеленью. Хоть бы ложечку сейчас, хоть бы просто понюхать!

Но, открывая глаза, Гриша видел всё ту же стену землянки. Встать он уже не мог, ноги распухли неимоверно. Мальчик облизывался, закрывал глаза, и аппетитная галлюцинация продолжалась. За стенкой метался в горячечном бреду Павел, ему всё мерещилась добыча, рядом с ним, уже не подавая признаков жизни, лежала Василиса.

 

Это случилось в апреле, и началось всё с поповской семьи. Приехали из города штатские, но при оружии. Загрузили семейство отца Николая и увезли, собирались недолго, с полчаса. Попадья выла в голос, что рожать ей скоро, но её никто не слушал. Церковь заколотили и сказали, что скоро здесь колхозный склад будет. А из поповского дома избу-читальню сделали, и все деревенские бездельники стали целыми днями торчать в этой избе. Что они там читали, непонятно, из книг там был пока только «Псалтирь», оставшийся от священника. Зато с того дня начали готовить списки «кулаков». Тех, кто живёт зажиточнее этих обездоленных «читателей».

Семья Фёдора попала в список одной из первых. Ещё бы, таких крепких хозяйств на селе всего несколько, вот они и пойдут в расход. По мнению местных горлопанов и пьяниц, Фёдор наживался за их счёт. Ведь у них за душой лишь драные порты да глотка лужёная. А у этого носатого бородача только лошадей уже пять штук, да коровы с бычками, да свиньи, да птицы целый двор, да зерна полны амбары. Да старшего сына женил и собирается ему с брюхатой молодкой отдельную избу ставить.

Про колхоз Фёдор и слышать не хочет, не понимает несознательный элемент пользы общественной, привык только для себя жить. Как это, делать всё сообща, а потом делить на равные доли, Фёдор Лукич и впрямь не мог понять. Конечно, сельская община всегда была и всегда вместе что-то делали: пруд чистили, в распутицу гати на дороге укладывали, церковь чинили, Игнату, инвалиду одноногому, огород копали, не дай Бог случись, погорельцам избу новую ставили. Это понятно, в таких затеях Фёдор первый, но как работать в поле со всеми, для чего? А затем отдавать своё, потом и кровью заработанное, этим пьяницам, только потому, что они пили, а Фёдор Лукич с сыновьями работал? Впасть в такую сознательность нормальный крестьянин никак не мог.

 

Как-то вечером, почти ночью уже, к ним прибежал Степан Ильич, отец Семёновой жены, Машки. О чём-то беседовали они в сенях недолго с Семёном и Фёдором Лукичом. Затем Машку отправили к родителям, та расплакалась, не хотела идти, но настояли, и Степан Ильич увёл беременную дочь с собой. А наутро пришли к ним, «раскулачивать».

Сборы были недолгие, с собой разрешили брать только то, что в руках могут унести. Мать металась по дому и заставляла всех одевать на себя одежды побольше, Фёдор Лукич как оглушённый сидел за столом и лишь смотрел на револьвер в руках председателя «комитета бедноты».

И часа не прошло, как закончилась жизнь. Когда выводили из дома, Фёдор Лукич попросил с конем проститься. Не разрешили, и лишь уже покидая двор, услышали, как вдруг мятежно и жалобно заржал Граф. Его отчаянный вопль подхватили лошади и мерин Тиша. Но так и вытолкали хозяев, не дав попрощаться с домом и скотом.

Из вещей удалось взять сундук от материного приданного, сейчас на нём умирал десятилетний Гриша. Три покрывала с наспех покиданными туда вещами связали в тюки, посуды немного в одеяло завернули. Икон брать не разрешили, нательные крестики посрывали со всех. Взяли мешок картошки мелкой, что на семена приготовили и в избе держали.

Вот и всё. Было крепкое крестьянское хозяйство и не стало. Нечего пить кровь трудового народа и эксплуатировать сельчан. Что с того, что эта семья эксплуатировала только себя и свой скот? Сознательными надо было быть! В колхоз вступать, в комбед, ещё куда-то. А теперь получайте, что заработали.

 

Заработали они тяжелейший путь, гнали пешком, днём, а бывало и ночью. Их спасало наступившее лето и мешок мелкой картошки, правда, он скоро кончился. Из пайка давали на семь человек одну буханку хлеба в день, в некоторые дни не давали. За три месяца пути они съели всю картошку, обменяли на еду почти все вещи, что смогли взять с собой. Шедшие с ними такие же «эксплуататоры» ничем не могли помочь. Некоторые были в ещё более бедственном положении. По дороге эта партия «кулаков» поставила несколько могил.

Наконец путь закончился здесь, в этих бескрайних и безжизненных казахских степях. Почему казахских, никто не знал, ни одного казаха они не встретили, но им сказали, что это Казахстан и жить теперь надо здесь. Около ста человек были брошены посреди степи на голодную смерть. Пайка не было совсем, денег и работы тоже. Выдали несколько лопат и вёдер, «для колодца». Через день приезжали пересчитывать. Тех, кто отлучился дальше десяти километров, отлавливали, приводили обратно и грозились в следующий раз расстрелять. Двоих расстреляли, на виду у всех, чтоб наглядней было.

Вообще-то обещали больших перемен, что скоро здесь будут железную дорогу вести и посёлок строить. Но когда это будет, не знал никто. Как дожить хоть до каких-то перемен – тоже.

 

Сначала вырыли колодец, вода, немного мутноватая, всё же была. Затем стали рыть землянки. Для крепежа нужен лес, а вот его и не было. Пока ещё добирались до этих мест, заметили, что ближайшие хотя бы кустики недели за две пути отсюда находятся. Землянки больше походили на звериные норы, чем на человеческое жильё. Для очага собирали по округе сухую траву, чтобы сварить что-либо. Хотя варить было уже всё равно нечего. Из растений только колючка, ковыль, да перекати-поле, горят хорошо, но жрать невозможно.

Переловили всех сусликов. Первые две недели бегали с вёдрами, заливали им норы и ловили. Когда кончились суслики, принялись за «казахских кенгуру», тушканчиков. Мышки с длинными ногами, скачут как кенгуру, вполне съедобные. Но вскоре закончились и они. Вот уже с месяц, как ни одного живого существа в округе не сыщешь, травы тоже. Остались только люди, вернее, то, что осталось от них. Уже известны были случаи людоедства, обезумевшие матери варили младшего ребенка, чтобы накормить старших детей. Могилы умерших раскапывали, жрали трупы. Тут и там валялись люди с распухшими телами, и никто им не помогал, некоторые ждали, когда те околеют, чтобы их съесть.

Наконец, узнали, что неподалеку какие-то артельщики дома ставят. Все, кто ещё мог передвигаться, двинулись туда. Те отобрали четырнадцать мужчин покрепче для помощи, а остальных отогнали ружьями. Это было вчера, и Фёдор с Володей попали в помощники. И это была надежда на выживание для всей семьи.

 

Вчера они принесли немного овощных очисток, и мать сварила всё вместе. Каждому досталось по миске мутной жижи без единой жиринки. Но это уже была пища. Только Павел не смог поесть. Он до последних дней бегал по округе за тушканчиками. Сначала охотник приносил их по нескольку штук, сам не притрагивался, всё требовал, чтобы скормили сестре и младшему брату, умиравшим с голода. Младшие в семье и впрямь сдавали быстрей всех. Гриша уже давно лежал, а Василиса, распухшая и покрытая волдырями, слегла неделю назад. Пашины тушканчики вскоре закончились, но он упрямо бегал по степи и выискивал хоть что-то для младших. Вот уже третий день, как и он отскакался и теперь метался в бреду, выискивая кажущуюся добычу. Семён, всю дорогу считавший, сколько осталось до Машиных родов, лишь лежал целыми днями в землянке и апатично наблюдал за происходящим. Мать сидела то рядом с Гришей, то с Василисой, то успокаивала Павла.

Гриша снова видел этот сон. Опять скворчащее на сковороде сало, желтизна яиц и запах распаренной зелени. Паша подаёт ему каравай хлеба и кружку, до краёв наполненную молоком.

«– Ну, вот, Гриня, всё видел и запомнил? И сам поешь, и меня накормишь».

Гриша раскрыл глаза – всё та же стена. А на стене гирлянда из материных пирожков, а ещё связка сушек из города. А ещё запечённый праздничный гусь… Мальчик опять впал в забытьё.

 

К вечеру пришли отец с Володей. Принесли щепки и обрезки досок для огня. Но, главное, говяжью голову! Маленькую, телёнка, но это было настоящее мясо. Мать принялась разделывать голову на куски. Пока, ковырялась, выгребла из разлагающейся говяжьей плоти кучу опарышей. Мясо пролежало под жарким августовским солнцем двое суток, смердело, кишело червями, но это было мясо. Мать все промыла и развела огонь. Куски положила в большой семейный чугунок и стала терпеливо ждать.

Первым бульоном покормили Гришу и Василису, немного дали Паше, тот сразу успокоился и уснул. Залили чугунок ещё раз и продолжили варить. Гришу перестал мучить повторяющийся сон с яичницей, теперь просто очень хотелось есть. Запах от тухлого варящегося мяса стоял тяжёлый, но это было мясо, это была жизнь для всех них.

Гриша лежал на сундуке, мальчик уже попил бульона, избавился от навязчивой галлюцинации и теперь просто разглядывал стену землянки. Рядом сидел отец, он закрыл глаза, тяжело дышал. Видно было, что его силы на исходе. Недоедая уже несколько месяцев, последние три недели Фёдор Лукич вообще ничего не ел. Сегодня он целый день таскал брёвна и доски, пилил и строгал, старался как мог, пытаясь доказать артельщикам свою нужность на стройке. Сейчас Гриша видел, как пульсирует вена на виске у отца, как дрожат его руки, как неровно и часто дыхание. Со всего лица остались только нос да неухоженная борода. Под впавшими глазами нездоровые тёмные пятна.

Наконец мать доварила, отделила мясо от костей. Мясо сложила в миску, а кости опять залила водой и принялась вываривать из них остатки. Бульоном поили Гришу, Василису, Семёна и Павла. Мясо поделили пополам. Одну часть Володе, как добытчику, другую – отцу.

 

– Завтра партию набирают, за лесом, в Сибирь поедут, от поселенцев троих надо, – объявил Владимир.

– Значит, это будете вы с отцом, – отрезала мать и всё мясо скормила им.

Отец сопротивлялся, просил её саму немного поесть.

– Настя, ну хоть кусочек.

– Нет, Фёдор, если вы сейчас сил не наберётесь для завтрашнего дня, то мы все тут скоро сгинем. Ешь сам, на вас вся надежда!

Фёдор ел, вздыхал, но ел. Гриша видел, как медленно и смачно тот пережёвывал каждый кусочек. Мальчику тоже очень хотелось есть, но мать отдала мясо отцу и Володе. Другого выбора у них не было.

Отец доел, Владимир тоже, они сразу уснули, копя силы для завтрашнего дня. От них теперь зависело, выживет семья или нет. Мать выварила кости ещё раз и раздала, уже ночью, почти пустой бульон детям. Сама так и не попробовала даже ложки. За счёт каких резервов двигалось её исхудавшее тело, было совсем не понятно, но к еде она не притронулась, отдав всё детям и мужу.

 

Через три дня они полной семьей отправились в Красноярский край, за лесом. Бригадир артельщиков оценил плотницкие навыки и хозяйскую хватку Фёдора Лукича, помог с документами и им всем разрешили уехать. Фёдору Лукичу за лесом, а семье – на поселение. Это спасение. Куда угодно, подальше от этой бескрайней, безжизненной степи!

Они выжили, все. Гриша вскоре восстановился, остальные тоже. Василиса опять стала девушкой на выданье. Ведь её почти отдали под венец в Богатом. Осенью собирались свадьбу играть, сваты приходили, всё уже было решено и обговорено. Не случилось. А Семён долго ещё писал письма Маше, Степану Ильичу, но ответа так и не дождался.

Семья зажила на новом месте, всё с ноля. Для начала вступили в колхоз, получая за свой труд пустые палочки-трудодни и на веки попав в положение крепостных, не имевших паспортов и права выезда.

Каким-то чудом, вернее, благодаря трудовым навыкам отца и стойкости матери, накормившей тогда мужа, эта семья выжила. Что сталось с другими поселенцами? Что стало с тысячами подобных поселений? Куда делся тот слой крепких крестьян, своим горбом кормивших страну? Где их дети, воспитанные в трудолюбии и честности? Миллионы людей исчезли бесследно на необъятных просторах.

Известно, что для устойчивого экономического роста любой страны необходим класс собственников и неприкосновенность частной собственности. Деньги любят тишину, стабильность. После сворачивания НЭПа и проведения коллективизации, граничащей с социальным геноцидом, страна лишилась хозяев. Выращивая класс люмпенов, власти приучили население жить не благодаря, а вопреки государству, не помогая, а борясь с ним. Так все и живут в этой стране до сих пор.

 

 

 


Оглавление

2. Часть 1
3. Часть 2
4. Часть 3
508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!