HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Николай Шульгин

Последний четверг

Обсудить

Рассказ

(из сборника рассказов «Поезд в рай»)

 

На чтение потребуется полчаса | Скачать: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

Купить в журнале за февраль 2015 (doc, pdf):
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2015 года

 

Опубликовано редактором: Вероника Вебер, 6.02.2015
Иллюстрация. Название: «Солнышко в ведрышке». Автор: Борис Борисенко. Источник: http://www.photosight.ru/photos/5004838/

 

 

 

– А потом тебя шеф первого же и спросит: где, дескать, ты был, когда над памятниками глумились? Кто тут у нас за бескультурье отвечает? Он или не ты?

– Вот только не надо нас пугать. Когда мы уже в районе «стояли», их конь в сельсовете на крыльцо срал.

– Вспомнил. Сколько лет прошло. Твой дед, царство небесное, уже двадцать лет как не второй секретарь. А этому только повод дай, чтобы на твоё место какую-нибудь свою «лошадь» посадить. И не посмотрит на то, что ты размером с эту самую лошадь.

– Да и пусть садятся, козлы. Куплю наган и бизнесом займусь.

– Вот вы, баи, смерть какие тупые. Жизни совсем не научены. Жизнь не физкультура, тут через «козла» не перепрыгнешь. Если поддержки нету – сто стульев с гвоздями надо жопой пересчитать, пока в мягкое кресло сядешь.

– Вот я и говорю: наган – и в бизнес… Давай ещё по рюмке.

 

– Хватит уже тебе бухать. Забыл, зачем мы сюда пришли в четверг?.. Дурь несёшь всякую: «Наган и в бизнес!»… Сейчас весь бизнес у власти. На фиг наган. Любого можно прижать. У всех рыло хоть чуть да в пушку. Он чего-нибудь замутит по культуре, что б деньжат срубить, а ты ему: «Извиняюсь… Я, конечно, человек маленький, но бумажку куда положено отпишу, поскольку нарушение по статье триста сорок восемь дробь два в восьмом подпункте…»

– Это что за триста сорок восемь?

– Да это я на ходу придумал. Какая разница. Ему легче сказать: «Извиняюсь аналогично, поскольку не заметил сути вопроса от появления районного начальства. Позвольте внести в фонд, так сказать, чего-нибудь… посильную лепту в конверте…»… Вот тебе и весь бизнес. Зачем наган? Ты сам наган… А ему по судам и конторам шарахаться, с бумагами оправдываться в лом. Ему легче «пороху» в «наган» подсыпать. А будешь расти – будет и «калибр» расти. Уже будешь не просто конверты собирать, а лицо делать: «Как вы смеете! Мне – взятку?! В таком тощем конверте?! Да я вас в мыльный порошок…»… Ну, и так далее…

– В том-то и дело, что «так далее»… Почти пять лет уже торчим в этой конторе, а «калибр» что-то не растёт…

Собеседники выпили и на несколько минут замолчали…

 

– Так, говоришь, каждый четверг в пять? – возобновился прерванный разговор.

– Именно в пять. Каждый четверг.

– А что его раньше-то не хапнули, если, говоришь, уже десять лет?

– Думали, что уборщик просто. Года три приезжал на велосипеде, потом на мотороллере, потом на развалюхе какой-то… Мне аксакал рассказывал, который на моём стуле до меня сидел… Короче, чем дальше, тем страшней. Сейчас на «Лексусе» чёрном… Вот и мотай хвост кобылы на ус: почему десять лет?.. Почему именно в пять?.. Ну, и так далее…

– И всё одно и то же?

– Вот именно.

– Сколько уже на часах?

– Без трёх пять…

– Смотри!..

 

К летнему кафе центрального городского парка, где сидели два собеседника, солидно подъехала большая чёрная машина и остановилась у тротуара. Водитель услужливо открыл заднюю дверь, и из автомобиля неторопливо вышел спортивного вида человек лет тридцати пяти, одетый в стильный джинсовый костюм. Человек вытащил из багажника большое эмалированное ведро и две пятилитровые баклажки с водой. Водитель сделал попытку помочь, но был остановлен небрежным движением хозяина ведра.

Городские куранты грянули песню «пять часов». Мужчина с ведром улыбнулся, деловито подошёл к памятнику основоположникам марксизма товарищам Карлу Марксу и Фридриху Энгельсу, и в течение десяти минут очень профессионально, с головы до ног отмыл от птичьего помёта произведение искусства.

Выполнив работу, мужчина не торопясь оглядел памятник, как бы прощаясь с ним, и двинулся по направлению к стойке летнего кафе.

– Простите, – обратился он к хозяйке заведения, – вам не нужно эмалированное ведро?

– Стольник, больше не дам, – ответила хозяйка, изучая ведро.

– Вы не поняли меня, я просто хочу вам его подарить…

 

– Зато мы тебя очень хорошо поняли! – к бару подошли два молодых человека, которые внимательно наблюдали за всем происходящим, и развернули какие-то красные книжки.

– Так, хозяйка, – распорядился один из них, – присмотри пока за ведром, а нам надо побеседовать с этим гражданином. Пройдёмте к столику. У нас к вам кое-какие вопросы.

– Извольте, – ответил незнакомец, – только у меня, к сожалению, не очень много свободного времени для разговоров с незнакомыми людьми. Откуда вы такие дерзкие, господа?

– Извиняюсь, – начал один из парней. – Я, конечно, человек маленький, но бумажку, куда положено, отпишу, поскольку нарушение по статье триста сорок восемь дробь два в восьмом подпункте… Короче, удостоверение видел? Пройдём!..

– Судя по глубине юридической грамотности, вы, должно быть, из районной управы? К тому же, в подпитии… У меня есть предложение продолжить наш разговор в милиции…

– А ты, собственно, кто такой? – продолжал наседать один из молодых людей.

– Погоди, братан, не гони, – остановил его приятель и повернулся к незнакомцу. – Мы, хоть и представители, хотим просто поговорить по интересующему вопросу. Даже угостить. Если, конечно, не брезгуете из такой машины.

– Если от души, не побрезгую ничем. Только оставьте меня пугать, а то, право слово, смешно. Люди оглядываются.

– Прошу за наш столик. У нас и рюмка чистая приготовлена. Давайте до вопроса выпьем за знакомство.

– Ну, что ж…

 

Мужчины выпили, звякнув дешевыми гранеными стаканами, ковырнулись в салатах и продолжили разговор.

– У нас к вам вопрос. Мы работаем в районной администрации… На подхвате пока… Вы правильно догадались… И мечтаем о роскошной жизни. Но мы, как вы заметили, активные и не дураки, и понимаем: чтобы заработать денег, надо что-то придумать. Так сказать, ноу-хау…

– Только ты не пытайтесь тут нам врать, ещё пока…

– Брат, посиди спокойно. Я сам всё объясню. Не наезжай. Кто знает, у кого колёса выше? Вы извините, мой друг немного выпил… Как говорится, водка не свежая… Одним словом, так: мы давно за вами наблюдаем. Ещё с тех пор, как вы ходили сюда пешком. У нас всего два вопроса: первый – при чём тут памятник, второй – каким бизнесом вы занимаетесь… Короче, чего тянуть, где зарыта золотая жила?.. Без обид. Просто чувствуем тайну и поэтому думаем, что дело пойдёт, если вы нам подскажете, куда примениться от полной, как говорится, души…

– Вот именно. Только правду. Мы тебе не с села. У нас, сам знаешь…

 

– Как это ни странно вам покажется, господа, но, чтобы заработать денег, не имеет ровно никакого значения, чем вы занимаетесь. Важно не «что» вы делаете, а «как».

– Что значит, «а как»? Это, типа, если я буду, как ты, приходить каждый четверг и хорошо мыть вот этот засранный голубями памятник, то я заработаю миллион, а если буду мыть плохо, то не заработаю даже на лепёшку? Где ты видел, что так зарабатываются миллионы?

– До моего собственного опыта – нигде. Но я же заработал.

– Ты что-то скрываешь. Это же какой-то бизнес? Скажи, что это бизнес, или я позвоню сейчас, и мы всё выясним.

– Куда вы позвоните, голубчик, и из чего? Насколько я знаю, сотовый телефон у вас украли минут пятнадцать назад. Но даже если бы он у вас был. Вы же совсем не знаете меня, а я знаю вас прекрасно. Прежде чем предпринимать какие-то шаги, надо всё хорошо обдумать. Чаще всего люди, которые жалеют время на обдумывание, борются сами с собой. Знаете, есть такая смешная борьба на сцене – куреш под музыку, когда артист борется сам с собой. Хотите стать артистом?..

– А хочешь, я сейчас из тебя артиста сделаю? Пока ты отвлекал меня памятником, твой сообщник украл мой телефон. У меня свидетель! Друган, будешь свидетелем?

Парень поднялся во весь свой богатырский рост и попытался схватить незнакомца за воротник.

– Остынь ты, пьянь чёртова, на кой ему твоя вшивая сотка при его деньгах! Сядь! Да сядь ты!..

– Действительно, сядьте… Просто пока вы так явно и внимательно за мной следили, я тоже за вами наблюдал. Ваша сотка упала на пол и её подобрала хозяйская дочка. Она вернвт, не переживайте… Да сядьте же вы наконец…

 

Пока на противоположной стороне стола двое молодых людей вяло изображали борьбу за справедливость, из водительской двери чёрной машины проворно вышел бритый парень и мигом очутился возле шумной компании.

– Проблемы, шеф? – осведомился он у хозяина.

– Нет, спасибо. Ты, пожалуй, поезжай. Я сам доберусь. Документы на машину знаешь, где. Только у меня одна просьба. Там в бардачке непочатая бутылка «Наполеона» и пакет бумажный, не сочти за труд, принеси, пожалуйста.

– Слушаюсь.

Ещё через минуту посредине стола стояла красивая вместительная бутылка тёмно-коричневого цвета и всякие закуски, которые водитель ловко расставил вокруг неё.

– Со своим строго нельзя! – неуверенно прокричал кто-то из-за барной стойки и спрятался за кофейную машину.

– Спасибо, голубчик. Поезжай, – обратился хозяин к водителю.

– Что передать хозяину?

– Передай, что Бог всегда с ним, если он с Богом.

– До свидания.

– Всего доброго.

 

Парни за столом притихли и наблюдали снедь.

Незнакомец возобновил прерванную трапезу:

– Господа, позвольте мне от всего сердца отблагодарить вас за угощение и, в свою очередь, угостить вас. Только у меня одна просьба: до третьей рюмки ничего не говорить.

«Странная просьба», – подумали государственные чиновники районного масштаба, но выполнили её неукоснительно.

Незнакомец разливал неожиданно вкусный коньяк, от которого не хотелось нюхать хлеб и шумно выдыхать, подкладывал закуску…

 

– Я хочу попросить у вас прощения, мои друзья, за эту паузу, но она нужна была мне, чтобы собраться с мыслями. Я понимаю, что рано или поздно мне придётся рассказать вам свою историю. У меня есть время и желание поделиться своей историей, у вас – время и любопытство, так что всё совпадает. Я прошу вас не стесняться и распоряжаться всем, что есть на столе безо всяких церемоний.

– Под такой коньячок и допрос приятно пойдёт. Каждый бы день так, – почти хором отозвались собеседники.

– Спорить не буду, общение для меня приятное, более того, я, знаете ли, отчасти фаталист, и верю, что ничего просто так не бывает, и наша встреча не случайна.

– Я, извиняюсь, хоть и из отдалённого района, но не хотел бы начинать наш разговор с такого позорного явления мировой истории, как фашизм.

– Хорошо. Согласен. Хотя фатализм – это всего лишь вера в судьбу.

– Однако я бы попросил.

 

– Хорошо. Если вам будет что-то непонятно, не стесняйте себя вопросами. Это не монолог… Но впрочем, я ни на чём не настаиваю... Итак, ровно восемнадцать лет назад у меня умерла мать, которая практически в одиночку занималась моим воспитанием. Отца я видел редко. Он имел дело с каким-то крупным бизнесом, для меня совершенно непонятным. Единственное, что я знал о нём наверняка – это то, что он хотел, чтобы я был юристом. В остальном он был для меня человеком неизвестным и таинственным. Впрочем, таковым остаётся и по сию пору.

Учился я кое-как, и если бы не мать, которая контролировала каждый мой шаг, я бы никогда не получил диплом. Как тут не поверить в предопределение судьбы, если мать умерла через неделю после торжественного окончания университета её любимым и единственным сыном?

Смерть матери очень сильно повлияла на отца. Он запил. Причём, запил страшно. Без остановок, ежедневно. Все дела поручил управляющему и день-деньской шатался по комнатам особняка, в каждой из которых была бутылка.

В какой-то момент он заметил меня. Мне даже показалось, что это было для него неожиданностью. Но неожиданностью приятной. Он сделал из меня собутыльника. Откуда-то всё время появлялись новые бутылки с причудливыми названиями. Мы пили, и он рассказывал мне про политику и экономику. Он, наверное, так отвлекался. Оказывается, до того, как он занялся бизнесом, он долгое время преподавал политэкономию в государственном университете и даже был профессором.

За год ежедневного пития с моим отцом я узнал столько, сколько не узнал за пятнадцать лет учебы в школе и университете.

У отца появилось новое увлечение в жизни. Этим увлечением оказался я. Как-то незаметно он бросил пить и вернулся к нормальной жизни. Пытался наладить брошенные на произвол судьбы дела.

 

Я же, наоборот, постепенно привык быть постоянно под кайфом и, в отличие от отца, даже стал экспериментировать. Сначала баловался кокаином, ну а потом, как водится, дело дошло до иголки.

С этого момента жизнь для меня остановилась. Кто-то другой жил вместо меня: механически выполнял какие-то вещи, общался с отцом, ездил куда-то по его поручениям, по привычке ходил в спортзал. По-настоящему я жил только по вечерам в клубе, где вкалывал себе дозу. Постепенно для достижения нужного мне состояния дозы всё увеличивались и увеличивались, и случилось то, что должно было случиться – отец узнал, что я наркоман. Это произошло в тот момент, когда я переживал состояние передозировки. С отцом случился сердечный приступ, который стал последним в его жизни. О сердечном приступе и о его смерти я узнал через пару недель, когда вышел из наркологической больницы. Отец не смог пережить обширный инфаркт миокарда. Но смог сделать все необходимые распоряжения до того, как его этот инфаркт настиг.

В доме меня встретил его личный адвокат, который огласил завещание. Отец завещал мне всё своё движимое и недвижимое имущество, но с одной оговоркой: в течение десяти лет, каждый четверг с пяти до шести часов вечера я должен был мыть памятник Карлу Марксу и Фридриху Энгельсу в центральном парке города. Причём, не просто мыть, а мыть с шампунем. Предполагалось, что только через десять лет этих бесполезных телодвижений я смогу стать хозяином всего, чем владел мой отец. Адвокат предупредил, что отсчёт десяти лет начнётся с того раза, когда я впервые помою памятник. Если же, после того как я начну выполнять отцовскую предсмертную волю, я хотя бы один раз пропущу день и час помывки, я полностью потеряю право на наследство.

Меня выселили из особняка и водрузили в однокомнатную квартиру на краю города. Квартира была полностью оборудована для жизни, начиная от мебели и техники, и заканчивая нижним бельём. Что особенно было интересно, на самом видном месте стояло эмалированное ведро с губкой и шампунем. Надо полагать, эти вещи как раз и предназначались для выполнения последней воли моего таинственного отца. Денег в квартире не было…

 

Пропивать имущество я начал с белья. Не знаю, как так случилось, но во время моего беспробудного пьянства меня ни разу не потянуло к наркотикам. Как говорится, тайна сия велика есть…

– Извините, – ожил один из слушателей, – раз уж речь зашла о спиртном, вы позволите накатить?

– Безусловно! Безусловно… И вообще, распоряжайтесь пожалуйста сами, мне на сегодня достаточно.

– Благодарствуем.

– Итак, я продолжу. Моя квартира превратилась в притон. Впрочем, в том доме, где я жил, каждая вторая квартира была каким-нибудь притоном… Мои «апартаменты» пустели, по ходу жизни превращаясь в берлогу. Я пропил всё и жил только тем, что приносили мои собутыльники. Меня совершенно не интересовало, кто платил за квартиру и как чувствовал себя памятник основоположникам марксизма, мыть который у меня и в мыслях не было.

Постепенно я потерял всё своё и так небольшое имущество, и всех друзей, и знакомых из нормальной жизни. Я их понимаю. Я был противен самому себе. Несколько раз пьяные подвиги доводили меня до крайней черты. Однажды, находясь в очередной раз в больнице, за которую непонятно кто платил, я перенёс клиническую смерть. Я даже видел её, эту смерть, и разговаривал с ней. Я просил её не отпускать меня, мне не хотелось жить. Но смерть оказалась, как и положено, безжалостной и не открыла мне свои холодные объятья. Даже смерть отвернулась от меня...

 

Не буду таить греха, я был неблагодарным сыном и человеком. Не будем разбираться в причинах этой неблагодарности – гены, избалованность или ещё что-то. Я думаю, не один я такой на этом свете. Говорят, даже на самых красивых клумбах есть сорняки...

То, что происходило со мной в этой жизни, мало поддаётся рациональному объяснению. Всё – и хорошее, и плохое – приходило ко мне и уходило от меня ни с того ни с сего, как будто кто-то неведомый рисовал эту жизненную картинку так, как ему заблагорассудится, не много заботясь о таких вещах, как причины и следствия. Одним словом, я не могу назвать себя человеком, который получал наказания или награды благодаря своим заслугам или заслугам своих близких.

Пьяная жизнь продолжалась примерно год и закончилась, как и началась, в один день и безо всякого пафоса. Однажды, проснувшись на груде тряпья в своём жутком жилище, я понял, что мне надоело пьянствовать. Не то чтобы я испытывал какое-то отвращение к спиртному, как испытывают люди после специального лечения, я просто потерял к нему интерес. Не знаю, могу ли я сказать, что у меня открылись глаза на мою окаянную жизнь, и я чего-то там осознал. Нет. Просто почувствовал непонятно откуда взявшуюся потребность чего-то делать…

 

Первым делом я выкинул из квартиры весь хлам. Просто вынес на помойку. И отмыл квартиру до блеска. Можете себе представить: совершенно пустая и чистая квартира. Как мир во время своего зарождения – «земля была безвидна и пуста, и тьма над бездною; и только дух божий носился над водою…».

Пустоту надо было чем-то наполнять. Послонявшись по отмытой квартире, я увидел антресоль под потолком возле кухни. Внутри практически пустой антресоли я обнаружил то самое эмалированное ведро с губкой и шампунем. Удивительно: как я не пропил это ведро вместе с содержимым и как оно вообще оказалось на высокой антресоли, но факт есть факт – из всего имущества у меня осталось только это ведро, в которое я заглядывал всего один раз ровно год назад.

Когда я вытащил из ведра большую губку, то обнаружил под ней запечатанный конверт. В конверте была купюра в сто долларов США и записка с напоминанием:

«Отсчёт десяти лет начнётся после первого посещения памятника. Пропускать «помывочные» дни нельзя. Один пропуск лишает Вас наследства. Если пропусков не будет – ровно через десять лет Вы получите наследство, оставленное Вам отцом в полном объёме»…

 

Это был первый день, когда я пришёл к памятнику с ведром. По иронии судьбы – день, когда я бросил разгульную жизнь, был четверг…

– Так, получается, сегодня последний четверг? – подал голос один из собеседников.

– Да, сегодня последний четверг.

– Тогда не понимаю, почему же вы не бежите получать наследство, а пьянствуете с нами коньяк? Чего-то тут вы недоговариваете, уважаемый.

– Действительно, я не договорил. Но, с другой стороны, вы же сами меня и прервали. Пожалуйста, пейте, закусывайте, и я доскажу вам всю эту сказку до конца. Надеюсь, у вас хватит терпения…

– У нас – хватит. Не боись, мы уже протрезвели. Ещё по пятьдесят, и всё. Мы тоже можем ради стоящего дела выбросить стакан в арык.

– Ну, вот и прекрасно. Я продолжаю…

 

Следующие три дня после четверга – пятницу, субботу и воскресенье – я ничего не ел и не пил, сидел у себя дома и думал. Я принимал решение.

Сами понимаете, начинать новую жизнь без плана было бы ошибкой. В моей голове всплывали отрывочные знания, которые остались от бесед с отцом, его советы, подсказки, его принципы, которыми он руководствовался в работе, когда работал. Я вспоминал мать, её бескорыстную любовь ко мне и к отцу, её умение терпеть и ждать. За эти три дня я как будто бы заново обрёл семью, хотя на самом деле остался на этой земле один.

Следующие три дня ушли на то, что я прочитал в библиотеке все главные городские газеты за последний месяц от корки до корки и обошёл пешком весь город, изучая его заново. Я смотрел на город глазами лазутчика, который пришёл для того, чтобы выведать, как лучше его завоевать. Через несколько дней я знал об этом городе всё, что мне было нужно знать.

Решение, чем заниматься, пришло, как и полагается, в четверг, во время того, когда я мыл голову Фридриха Энгельса, над которой основательно поработали голуби.

 

В пятницу я заложил свою квартиру, получил кредит в банке и начал свой первый бизнес.

Не спрашивайте меня, чем я стал заниматься. Повторюсь: это не имеет ровно никакого значения. Значение имеет не «что», а «как». Это, кстати, было одно из поучений моего мудрого отца.

Бизнес шёл успешно. Каждый четверг я не забывал о памятнике, и, что интересно, самые важные решения по продвижению моих дел ко мне приходили именно в то время, когда у меня в руках была старенькая мыльная губка.

Через год я рассчитался по кредиту и взял новый. Теперь я заложил уже не только квартиру, но и свой бизнес. Кроме того, мне удалось убедить владельца банка в том, что мой очередной проект реален и принесёт ему гораздо больше денег, если он увеличит сумму кредита. Бизнес-риски действительно были минимальны, и у меня в руках появился приличный капитал, для того чтобы расти дальше.

 

Я работал по двадцать часов в сутки. Это не было желанием заработать как можно больше денег. Это был своего рода спорт. Бизнес может быть удивительно азартным делом. Иногда мне приходилось рисковать всем, но удача благоволила мне.

Жить я по-прежнему продолжал очень скромно. В квартире были только самые необходимые мне для существования и работы вещи. Я ничего не замечал вокруг себя, кроме того, чем занимался, но, тем не менее, меня не оставляло чувство, что за мной кто-то наблюдает. Неназойливо, деликатно, но наблюдает. Для того чтобы это заметить, не нужно было особенно напрягаться. Во-первых, как только я начал работать, ко мне ни разу (!) не заявился ни один мой собутыльник. Во-вторых, после того, как я получил первую, не очень большую прибыль, ко мне стали приходить счета на оплату квартиры, которые не приходили до этого ни разу. Можно добавить ещё «в-третьих» и «в-четвёртых», но это несущественно. К тому же всё это было мне безразлично. Я, как бульдозер, делал своё дело, не оглядываясь по сторонам.

Появлялись знакомства, связи. Открывались всё новые и новые возможности. Я, как сумасшедший рыбак, «удил» десятью удочками одновременно. У меня практически никогда не было денег. Я всегда был должен, потому, что мне постоянно нужны были деньги для того, чтобы реализовывать всё новые и новые идеи, которые приходили ко мне по четвергам во время посещения памятника. Владелец банка был, пожалуй, единственным человеком на земле, к которому я приходил, чуть ли не каждый день. Я заработал для него массу денег, и он уже не требовал от меня залога. Достаточно было разъяснить мой очередной замысел, и я незамедлительно получал кредит…

– Ну чё, врубился? – прервал рассказ один из слушателей, занюхивая коньяк всё-таки рукавом, – А ты: «триста сорок восемь дробь два в восьмом подпункте!». Сто лет будешь копейки собирать, а в сорок умрёшь от палёной водки…

– Помолчи ты, умник, не мешай… Простите, продолжайте, пожалуйста…

 

Рассказ продолжился:

– Год за годом обстоятельства менялись вокруг меня. Я стал покупать дома, машины и прочие вещи, которые не были мне особенно нужны, но которые были необходимой визитной карточкой преуспевающего бизнесмена.

Примерно два года назад я понял, что могу себе позволить очень многое. Самое главное, я мог позволить себе не работать так много, как работал раньше. Я собрал команду помощников, которой доверял, и мне достаточно было одного дня в неделю, для того чтобы встретиться с ними, выслушать отчёт и дать поручения. Как вы, наверное, догадываетесь – этот день был четверг.

Я стал наслаждаться благами жизни. Много путешествовал, естественно, между четвергами, много читал, стал завсегдатаем театров и художественных выставок. Я, можно сказать, получал полное удовольствие от жизни. Гламур продолжался примерно около года, затем постепенно и он стал мне надоедать.

Я впал в депрессию. Как это ни странно, оказалось, что пресыщенность материальными благами так же легко приводит к депрессии, как и их отсутствие. Не тайна ли? У человека есть всё, а ему ничего не хочется? Помню, в то время у меня в голове всё время крутился один и тот же анекдот:

«Один пожилой миллионер остановил свой роллс-ройс рядом с морем, чтобы подышать свежим воздухом. Прямо на берегу, на песке полулежал молодой хиппи с сигаретой во рту и с абсолютно бессмысленным взглядом, направленным куда-то вдаль. Вид молодого бездельника возмутил старика.

– Молодой человек, – сказал миллионер, – как вам не стыдно? Вы в полном расцвете сил. Вместо того чтобы валяться на песке, занялись бы делом, развили какой-нибудь бизнес!

– Зачем? – спросил хиппи.

– Как зачем? Заработали бы уйму денег лет через пять-десять!

– Зачем? – бубнил своё хиппи.

– А затем, что деньги дают свободу и независимость!

– Зачем мне свобода и независимость?

– А затем, чтобы не думать о завтрашнем дне, затем чтобы сидеть на берегу океана, плевать в воду и наслаждаться жизнью! – возмущённо вскричал старик.

– А я что делаю? – спокойно ответил хиппи…».

 

Бизнес развивался сам по себе. Как машина, пущенная с горы, он катился все быстрее и быстрее, и мне нужно было только слегка корректировать его движение, что я и делал по четвергам, перед тем как ехать к памятнику. Я богател и богател. Я совершенно не считал года, и четверги с памятниками воспринимал, как что-то неизбежное, что уже за гранью твоего желания или нежелания, а просто часть процесса под названием жизнь. Как, наверное, смотритель маяка, который автоматически зажигает его по вечерам и гасит по утрам…

И вот, несколько месяцев назад мне в руки попалась ничего не значащая книжка, в которой была цитата из Экклезиаста. Я заинтересовался. Нашёл оригинальный источник… Так я впервые в жизни взял в руки Библию. С того момента я не выпускаю эту книгу из рук. Мне кажется, теперь я нашёл смысл жизни и знаю, что мне делать. С завтрашнего дня, господа, я решил бросить все мои прежние занятия и посвятить себя Богу. Это единственное на земле, что имеет хотя бы какое-то значение. Возможно, всё, что случилось со мной за прожитые тридцать пять лет, было всего лишь прелюдией для того, чтобы наступил завтрашний день. Поверьте мне, как тому хиппи из анекдота – «всё суета сует». Мы слепые и ведём таких же слепых к обрыву, или ведут нас, что в принципе, одно и то же…

Ну, вот и всё, что я хотел вам рассказать. Извините, если рассказ мой был слишком долог.

 

– И мы, конечно, дико извиняемся, товарищ-господин, может, мы чего-то упустили. Но где же самое интересное?

– Именно! Где наследство? Вы ведёте себя так, будто уже всё получили. Почему, если оно не выдано, вы не нервничаете, и почему, если оно выдано, его выдали до последней мойки памятника?

– Вот у нас тут всё записано в протоколе. Извиняемся, конечно, ещё раз, но, как бы, порядок и закон прежде всего, если, конечно, нет ничего другого… Одним словом, скажите прямо: какой куш вы отхватили?

Рассказчик на минуту задумался:

– Вы знаете, господа, как это ни странно прозвучит, в последнее время я совсем не думал о завещании, деньгах, всех моих бизнесах… да и сейчас эта тема для меня не очень интересна. Я же вам сказал уже, что я потерял интерес к материальным благам и давно перестал считать дни до окончательного оглашения завещания. И, тем не менее, вы правы, без рассказа о последних днях моей эпопеи с основоположниками марксизма моя повесть будет неполной…

 

Вчера ко мне пришел адвокат. Тот самый. Друг отца, который и огласил мне приговор – десять лет уборки, после смерти отца. Он пришёл со странным предложением.

– Завтра последний день посещения памятника, – сказал он. – Вы можете пропустить этот день и тем самым потерять право на наследство. Я не могу оглашать тайну наследства, но, тем не менее, советую вам пропустить последний день.

Этим заявлением адвокат совершенно меня заинтриговал, и если до этого ко мне и приходили мысли об отказе от наследства своим «неприходом» к памятнику в последний день – эдакий красивый жест, то после таких слов моё любопытство взяло верх.

– Спасибо за предупреждение, – ответил ему я, – но могу ли я под честное слово услышать завещание утром, до последнего посещения памятника, тем более что решение мое твёрдо, и, в любом случае, я пойду до конца.

– Зачем, простите, если вы завтра всё равно обо всём узнаете?

– Не знаю почему, но для меня важно самому принять решение. Вернее сказать, я его уже принял, но принял неосознанно. Я хочу проверить себя. Хватит ли у меня мужества сделать то же самое, зная всё о моём ближайшем будущем.

– Хорошо, – ответил адвокат. – Но я должен посоветоваться с компаньонами вашего покойного отца, которых это дело напрямую касается. Если они согласятся, утром мы будем у вас.

На том мы и расстались…

 

Утром сегодняшнего дня к моему загородному дому подъехало несколько серьёзных машин. Несмотря на то, что машин было много, в дом поднялись только два человека, один из которых был мой адвокат, другой – подтянутый человек неопределённого возраста, портреты которого я несколько раз встречал в наших и «не наших» газетах. Оба моих гостя – уважаемые и известные в этом городе люди, поэтому из соображений деликатности я, с вашего позволения, не буду называть их имён.

После того как мы сели за стол, адвокат представил мне моего гостя как бывшего партнёра по бизнесу моего покойного отца и предоставил ему слово.

– Если вы мне позволите, – начал мой гость, – прежде чем вам зачитают завещание, я бы хотел сказать несколько слов.

Я ничего не имел против.

– Уважаемый нами адвокат передал мне вчера вашу просьбу о вашем желании получить информацию о существе завещания до последнего визита к памятнику. Правильно ли я вас понял?

– Совершенно правильно.

– В таком случае, прежде чем принять окончательное решение, я должен знать: измените ли вы свои планы на ближайший четверг, в зависимости от того, что будет в бумагах? Не захотите ли вы отказаться от завещания, пока ещё имеете на это право?

– Нет. Что бы там ни было, я приму завещание. Я знаю, что буду лишён его, если не приду сегодня мыть памятник. То, что я хочу узнать завещание заранее – это не порыв алчности. Это простое любопытство. С некоторых пор, если вы знаете, а вы, на мой взгляд, знаете, я потерял интерес к деньгам, и какая бы сумма ни ожидала меня завтра, она меня ни обрадует, ни опечалит.

– Видите ли, – продолжал собеседник, – в завещании могут, быть не уточнены некоторые пункты в подробностях. И узнав эти подробности, вы можете поменять своё решение о принятии завещания.

– Я попросил объявить завещание сегодня именно для того, чтобы решение было не только решением моего отца, но и моим собственным. Я приму завещание при любых условиях.

– Хорошо. В таком случае, разрешите откланяться. Поскольку ваш адвокат одновременно является и моим, я доверяю ему заняться всеми формальностями. Мой сегодняшний визит – больше дань романтическому прошлому, чем бизнес. Я просто хотел пожать вам руку. Скорее всего, другой возможности сделать это у меня не будет. Жизненные дороги извилисты и не всегда пересекаются. Всего доброго!

– До свидания.

Мы пожали друг другу руки, и мой гость направился к выходу…

 

Когда дверь за ним закрылась, адвокат открыл опечатанную папку.

– Итак, – сказал он, – моё вчерашнее предложение не приходить к памятнику было по существу не моим, а того человека, который сейчас нас покинул. Я надеюсь, вы оцените его благородство, ознакомившись с текстом… Это завещание вашего отца. Я опускаю лишние подробности и зачитываю только существенные вещи… Я такой-то, такой-то, в присутствии и так далее, завещаю всё моё движимое и недвижимое имущество, все мои банковские активы, права и обязанности в бизнес-деятельности моему единственному сыну… Далее несущественно… Завещание вступает в силу через десять лет с момента выполнения моим сыном следующих условий… Подпись, дата…

– Условия вы практически выполнили, – продолжал адвокат, – Сегодня последний день… Таким образом, я вас поздравляю. Сейчас вы поставите подпись и вечером вступите во владение наследством. Но, прежде чем вы это сделаете, я обязан ознакомить вас с тем, что переходит вам по завещанию…

 

Адвокат долго читал мне различные бумаги по собственности и активам моего отца на момент его смерти. В итоге он объявил, что на момент смерти мой отец, бросивший после кончины матери весь свой бизнес на самотёк, имел долг в размере одного миллиона долларов, без каких-то копеек. Весь этот долг, сразу же после похорон, был выкуплен его другом. Вы, конечно, догадались, что этим другом как раз и был мой гость, который приезжал специально для того, чтобы пожать мне руку.

– Прежде чем вы подпишете бумаги, – продолжил адвокат, – я выполню ещё одно своё обязательство и передам вам письмо от человека, которому вы сейчас будете должны почти миллион долларов.

С этими словами мне был передан обычный почтовый конверт. В конверте был листок бумаги с очень коротким текстом:

«Если Вы сочтёте невозможным выполнить последнюю волю Вашего отца, в силу тех или иных причин, я не буду иметь к Вам никаких претензий. Эту записку можете считать официальным документом. Для того чтобы отказаться от выплаты долга, Вам достаточно не выполнить одно из двух условий: не подписать принятие завещания или не прийти к памятнику в последний четверг. Любое решение, которое вы примете, я признаю безоговорочно.

Подпись… ».

 

Прочитав записку, я подписал документ о принятии завещания и попросил адвоката дать мне информацию, какой суммой я буду располагать, если продам всю свою недвижимость и бизнес.

Цифра, которую мне огласил адвокат, оказалась на пятьдесят тысяч долларов меньше необходимой. К счастью, после телефонного разговора адвоката со второй стороной, было принято решение, что я отдам в счёт остатка долга свой автомобиль. Вы видели мою, теперь уже бывшую, машину, пятнадцать минут назад и присутствовали при торжественной церемонии её передачи…

Вот и всё. Теперь я свободен. Во всех смыслах этого слова…

Я прошу вас сейчас ничего мне не говорить и ни о чём не спрашивать. Как я вам сказал раньше, я принял решение. Я шёл к нему длинным, извилистым путём, не видя прямого и короткого. Возможно, господа, меня прислал к вам сам Господь, чтобы показать на моём примере, что всё в этом мире суета и, рано или поздно, вы придёте к такому же выводу, как и я. И если вы не поверите мне сейчас, то попросту потеряете время, которого и так нам выделено не очень много. Сейчас я покину вас. У меня есть неделя, чтобы уладить некоторые дела, и я начинаю новую жизнь. Недалеко от этого места я присмотрел небольшую церковь. Служба в этой церкви проходит два раза в неделю: в воскресенье и в четверг в шесть часов вечера.

Через неделю в пять часов я буду здесь. Если мой рассказ хоть что-то открыл для вас в этой жизни, предлагаю вам присоединиться ко мне и тем самым достичь смысла жизни более коротким путём, чем мой. Повторяю, через неделю в пять часов вечера я буду на этом же месте и надеюсь на встречу. Честь имею кланяться.

 

Бывший миллионер встал из-за стола и направился к выходу из летнего кафе. Выходя, он что-то шепнул хозяйке и поднял руку в знак прощания.

Хозяйка подозвала дочку, дёрнула её за косичку и показала на столик, где молча и неподвижно сидели два молодых человека…

– Дяденька! Дяденька! Вы свою сотку обронили… Вот…

Девочка положила трубку на стол и побежала к стойке…

 

Неделю спустя скромно одетый молодой человек не спеша шёл тополиными улицами по направлению к центру. В нём с трудом, но можно было узнать давешнего владельца дорогого внедорожника. Он смотрелся лет на десять моложе, чем неделю назад, и создавал впечатление полной беззаботности. На его лице блуждала улыбка. По всему было видно, что человек был полностью удовлетворён своей жизнью.

Вскоре он вошел через старинные ворота, минуя летнее кафе, в центральный городской парк, остановился и глянул на стрелки курантов. Стрелки изобразили пять часов ровно, и мелодично подтвердили это пятикратным боем. Молодой человек огляделся по сторонам, и видимо, не найдя того, кого искал, присел на парковую скамейку.

Бабье лето, дарившее последние тёплые деньки жёлтому листвой городу, собрало в парк влюблённых и мамаш с детьми, которые чинно дефилировали по красной брусчатке. Неожиданно чинность картины нарушилась двумя крепкими парнями в спортивных костюмах. Парни с деловитым шумом подтащили к старому памятнику вёдра с водой, какие-то средства для мытья, и стали энергично поливать старую бронзу мыльной пеной. Гуляющие на какое-то время отвлеклись от своих приятных дел, наблюдая за парнями, но их внимания хватило только на пять минут. Мойщики памятника слились на осенней картине с остальными персонажами и перестали быть особенно заметными. За ними ещё какое-то время следил со своей скамейки знакомый нам молодой человек, но и ему, видимо, прискучило это занятие. Он ещё раз взглянул на часы и, должно быть, так и не дождавшись тех, кого ждал, двинулся своим путём по разноцветному ковру опавших листьев. Спустя какое-то время он замедлил шаг, будто собираясь оглянуться… но, видимо, передумал и вскоре скрылся за ближайшим поворотом…

 

 

 

(в начало)

 

 

 


Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за февраль 2015 года в полном объёме за 197 руб.:
Банковская карта: Яндекс.деньги: Другие способы:
Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке:
«Вернуться на сайт продавца»
После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru
Вы получите каждое произведение февраля 2015 г. отдельным файлом в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.

 

507 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 12:03 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

https://bettingcafe.ru/bookmakers/
Поддержите «Новую Литературу»!