Письма за кордон

* * *

По всей Украине белые пятна,
Выпавшие из новостей.
Все самолёты вернулись обратно.
Ветер над Киевом всё сильней.
Нелепо. Бессвязно. Так рвутся листовки.
Так рвутся плакаты. В клочки. Наугад.
И каждую ночь ты приходишь в обновке.
Ты снишься мне пару столетий подряд.
Ну, хочешь, сожмись в человечий зародыш.
В цепочку молекул. В кусок ДНК.
Ну, хочешь… Я знаю, что ты не захочешь.
Широкое поле, да тропка узка.

* * *

Безнадёжно тебя. И бережно.
Как ресницами о ладонь.
Словно лодка бьётся у берега:
Ткнётся носом, потом кормой.
Неустойчиво. Неуверенно.
Встать на цыпочки и к плечу.
С пятачок нам счастья отмерили,
А другого я не хочу.

* * *

Страна без права выезда...
Смотри, как небо вызвездило.

А корабли потоплены,
А моряки постреляны.
И те, кто были чёрными,
И те, кто были белыми.
И по морю, как посуху,
Проходят вереницами.
А в рай не надо пропуска...
Не вызвонить,
Не вызволить.

* * *

Съязвить? Заплакать? В ноги пасть?
С карандашом считать тарифы?
Любая карта будет в масть.
Любое слово будет в рифму.

Всё пересмотрят и скостят...
Скажи мне: это ли не счастье –
По хрусту в собственных костях
Узнать твоё рукопожатье?

* * *

Невыносимо яркий свет.
Как вспышка фотоаппарата.
Гляди, пока ты не ослеп:
Вот это точка невозврата.

Сжимать вселенную? Нельзя.
А ты рискни. И пусть взорвётся.
Сейчас. Гляди в меня. В глаза.
В своё единственное солнце.

* * *

Всё небо – в ноги бросилось,
Иди по пустоте!
Мы ели – да не досыта,
Любили – да не тех.
И глупые, и куцые,
И слева ломит грудь...
Дойти до крайней улицы,
а там уж – как-нибудь...

* * *

Неполон день, а мы сидим без света.
Преступники. Агенты «два нуля».
Мы начинали с Нового Завета,
А добрались до книги Бытия.

Учи напоследях иврит да идиш
И, стиснув зубы, погружайся в синь.
Я знаю, ты меня возненавидишь.
Аминь.

* * *

Не приспособлен по-человечьи!
Ты зверь, владеющий правом речи.
Под бешеным ливнем. Как из ведра!
Я – глина, ждущая гончара.
В обгон эволюции, спозаранку,
мир выворачивая наизнанку,
сомни. Уничтожь. Сотвори опять.
Я – город, который придётся взять.

* * *

Сгреби ты меня в охапку. В обнимку.
И – на тысячи лет вперёд.
Туда, где последний историк вымрет,
А другой не придёт.
Туда, где ещё не родился таможенник,
Чтобы лапать письма к тебе.
Унеси меня, если можно.
А если нельзя – убей.

* * *

В междувременье тесно, как в междуречье.
Неосторожный шаг – увечье.
Голубиная почта взяла отгул.
По аптекам – аншлаги. Сквозняк надул.
И у каждого жителя ломит плечи...
Впрочем, крылья не лезут. Топите печи.
Заготовка дров, или там – угля
Это лучший способ забыть себя.

Счастья? Не нашим рожам...

       Сергею Андрееву.
       Поэту. Художнику.

Счастья? Не нашим рожам!
Разве что – по кускам.
В будущее, похоже,
Входят по пропускам.

Правда суровых ниток.
Глины. Зерна. Холста.
Что ни строка – убыток.
Шрам поперёк листа.

* * *

Рая хочу! С тобой. Не по райски.
С неправильным выдохом после «р».
В наёмной квартире. Под вечно майским
Небом, не знающим полумер.

Графика. Ломкая боль графита.
Наискось – честный удар штриха.
Рая хочу! Чтобы всё разбито.
Вдребезги! Ни одного стиха.

* * *

Это кончается наше весеннее.
Письма похожи на донесения.
Письма похожи на передовицы.
Редактор устал и хотел удавиться.
Печатные строчки идут без наклона.
Тебя ошарашит звонок телефона.
И, знаешь, похлеще разрыва гранаты
Дурацкая мысль, что когда-то... Когда-то.

* * *

Я приеду к тебе через -надцать лет.
Погляжу на квартиру, которой нет.
Похожу по городу. Город цел.
Постою на коленках у всех церквей.
А над каждым куполом – вороньё.
Помяни меня, когда приидешь в царствие твоё.