Дневник ухажёра, или Любовь украдкой

	Поделиться:

 

 

 

Этот текст в полном объёме в журнале за сентябрь 2023:

 

На чтение потребуется 1 час 25 минут | Цитата | Подписаться на журнал

 

 

 

 

С шахматами Серёжу Павлова познакомил сосед по коммунальной квартире Николай Демьянович.

В любое время суток он заходил на кухню в полинялом трико с полотенцем наперевес. Однажды летом он увидел Серёжу, смачно поедающего у окна кефир с булочкой, и предложил:

– Может, партейку?

– Чего? – не понял пацан.

– В шахматы, говорю, партию сыграем?

– Я не умею, – застеснялся пацан, вытирая рукой с губ остатки кефира.

– Щас, щас, – засуетился Демьяныч и быстро нырнул в свою комнатку.

Вернулся он с большой коробкой, расписанной коричневыми и жёлтыми квадратами. Коробка была потёртой, на некоторых квадратах засохли остатки томатной пасты. Боковые петли, позволяющие складываться коробке, поржавели.

– Это, брат, не игра, – восторженно говорил Демьяныч, высыпая из коробки причудливые деревянные фигурки, – это жизнь в лучшем её проявлении!

Первая партия на подростка никакого впечатления не произвела. Но. Он научился расставлять фигуры, делать ходы. Ему занятно было узнать, что правая сторона доски называлась королевским, а левая – ферзевым флангом. Он с удовольствием расставлял ладьи по углам, рядом с ладьями – коней, ферзи – посередине доски и так далее.

Кстати, ферзи ему сразу понравились. И по форме, и по названию. Понравились и всё.

И ещё ему понравилось, что ферзь и конь часто оказываются сильнее, чем ферзь и слон. Потому что лошадей он любил.

Уже позже узнал, что ферзь в шахматной игре считается высшим офицером. Ферзь стал его талисманом. Он носил эту фигурку в правом кармане брюк.

Все эти азы шахматной грамотности Демьяныч преподавал начинающему шахматисту увлечённо, время от времени уходя в свою комнату и возвращаясь ещё более розовощеким.

Кухня при этом наполнялась запахом алкоголя.

А вот сам процесс игры показался подростку скучным. Тем более что друзья несколько раз кричали с улицы, вызывая его.

 

Следующая встреча с шахматами состоялась в городском ДК, куда они от безделья забрели с приятелем.

– Шахматный турнир, шахматный турнир! – кричал мальчишка-глашатай, одетый в майку, раскрашенную под шахматную доску. – Все на второй этаж! Поднимайтесь на второй этаж!

Увлекаемые волной всеобщего интереса, приятели поднялись наверх.

Над шахматными досками склонились шесть любителей. На их лицах было то мучительное выражение, которое, как маску, должен одевать всякий поклонник деревянных фигур. На каждом столе стоял специальный ящичек, разделённый перегородкой. Предназначался он фигур, покинувших доски.

Именно там, в районном ДК, наблюдая за игрой, мальчишка понял, что шахматы – это целый мир. И этот мир стал его профессией…

 

Потом были всевозможные олимпиады и на них – частые победы, за что ему прощали тройки по русскому языку.

Тогда как другие подростки увлекались чтением, плаванием, танцами, Серёжа целыми днями пропадал в шахматном клубе. Тренер Анатолий Петрович однажды сказал ему:

– А ты, Серёга, становишься настоящим гуру…

Серёга полез в словари и узнал, что гуру – мастер своего дела, виртуоз.

Родители тоже стали называть его Гуру.

Получая паспорт, Гуру с недоумением посмотрел на свою фамилию и с ненавистью закрыл красную книжицу. Стихи Маяковского о советском паспорте он не читал.

 

Его дорожный чемодан был оклеен фотографиями тех городов, которые в разное время принимали школьные чемпионаты по шахматам: Самара, Нижний Новгород, Красноярск, Чита…

Дома на самом почётном месте, на серванте рядом с хрустальной посудой, красовались кубки, полученные Гуру на шахматных турнирах.

Мама, затевая домашнюю уборку, первым делом сдувала пыль с кубков.

Обязанностью отца, оставившего работу в научно-исследовательском институте ради карьеры сына, было приобретение билетов и сопровождение отпрыска до места турнира.

К семнадцати годам присутствие папы стало тяготить победителя. На Гуру засматривались девочки.

А папа, как назло, всегда был с ним. Ладно ещё на турнире. Но он был в гостинице, в кинотеатре, в столовой. Фактически он стал тенью сына.

 

Судьба Гуру круто поменялась с появлением в его жизни студентки педагогического института, пышнотелой Ниночки Хохловой из Иркутска.

В Иркутск он ехать не хотел.

– Почему именно в Сибирь? – спрашивал Гуру у своего тренера.

– Понимаешь, Серёжа, – начал тренер, но тут же осёкся. – Понимаешь, Гуру! Это решение педсовета, одобренное горкомом. Это поднимет наш город в плане шахмат на новый уровень. Это очень почётно! Очень! Да и самое главное: медаль победителю будет из чистого золота!

– У меня есть одно условие, – сказал Гуру.

– Какое?

– Со мной не должен ехать отец. Только вы и я.

– По рукам, – трогательно сказал тренер.

В Иркутске он победил. На награждении, прижимая к груди тяжеленную медаль, увидел её. Ниночка махала ему букетиком из полевых ромашек. Её глаза слезились от радости, а белое платье, хотя и полнило, но было ей очень к лицу.

Она подошла к нему сама. Протянула букет. Сказала решительно:

– Хотите, я вам город покажу?

– Хочу, – простодушно ответил Гуру.

Они гуляли до позднего вечера. Бродили по набережной. Ели мороженое на берегу какого-то водоёма. Останавливались возле здания музея.

– Вы любите музеи? – игриво спрашивала Ниночка.

– Я люблю шахматы, – серьёзно отвечал Гуру, нащупывая в кармане ферзя.

Именно тогда Ниночка поняла, что инициативу с этим шахматистом надо брать в свои руки. Она просто вынудила его идти под венец, поспешно отдавшись в гостиничном номере…

 

Родители Гуру приняли Ниночку как родную.

На свадьбе отец отплясывал гопак и много пил. Мать, словно что-то предчувствуя, тихо плакала. Александра Андреевна, мама Ниночки, обнималась с зятем и, проливая вино на яркое красное платье, чмокала Гуру в щёчку и не переставая бормотала:

– Сыночек… Сыночек…

Гуру смущался и старался пересесть подальше от тёщи.

Сразу после свадьбы начались проблемы.

У отца обнаружили рак. Мать, и без того страдающая ослабленным иммунитетом, в переживаниях за мужем, ушла первой.

Вскоре умер отец.

На его похоронах Нина держалась как могла. Она была на пятом месяце беременности. Ей нельзя было нервничать.

Гуру нервно сжимал в кармане ферзя.

 

Потом начались проблемы с шахматами. Победы стали редкими.

– Как ты играешь, мать твою! – кричал после очередной неудачи тренер. – Ты же гуру, профессионал! И такая подстава! Ты подводишь серьёзных людей!

И вдруг без перехода, хлопнув Гуру по плечу, сказал:

– Ладно! Смоем горечь неудачи! Пойдём выпьем!

– Я не пью, – сказал Гуру. Ему было стыдно.

– Я тоже не пью. Но сегодня мы выпьем! – тренер был настроен решительно.

 

Потом Гуру часто вспоминал этот день. С него началось падение. И в спорте, и в жизни.

Гуру начал пить. Ниночка в отместку закурила «Беломор». Вскоре родился Вадик, и она полностью переключилась на сына.

Жизнь Гуру её больше не интересовала.

В тот роковой вечер она сказала ему:

– Перед тобой всю жизнь были только фигуры! Ты ничего не видел вокруг, кроме шахмат! Даже меня ты принял потому, что я восторгалась твоей игрой! Но сейчас сама жизнь сделала тебе фигуру! Из трёх пальцев!

Гуру после ссоры с женой крепко выпил. Ближе к полуночи у него случился инфаркт.

Ниночка заночевала с сыном у подруги.

Вернувшись утром, она обнаружила мёртвого мужа.

Кровать была не расстелена.

Гуру лежал одетый, как будто собирался гулять.

В правой руке он сжимал ферзя.

 

 

 

 

 

 

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в сентябре 2023 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: