Война и революция

 

 

 

Профсоюз водников плыл явно не ту сторону, куда указывала ВКПбВсероссийская Коммунистическая партия большевиков и 5-й Пленум ВЦСПСВсероссийский Центральный Совет Профессиональных Союзов, следовавший в фарватере партийного корабля. Руководители крупнейшего профсоюза в Советской России отказывались делить свой союз на моряков и водников, тем самым, сопротивляясь партийному диктату большевиков. Ещё раньше объединённый профсоюз железнодорожников и водников, возглавляемый Львом Троцким уже был обескровлен выделением из него профсоюза железнодорожников. После отстранения Троцкого от всех должностей и ссылки его в Алма-Ату судьба профсоюза водников была решена.

Семен Будённый при обсуждении в узком партийном кругу судьбы профсоюзов обратил внимание в списке ЦК профсоюза водников на фамилию Петра Степнова, своего давнего врага-комиссара:

– Иосиф Виссарионович, ЦК профсоюза водников – это гнездо троцкистов. Вот этот – бывший комиссар полка в моей прославленной коннице, назначенец Троцкого – преданный его соратник! Как этот враг народа еще гуляет на свободе!?

Присутствие Буденного на совещании не было обязательным, герой гражданской войны, загубивший не одну белогвардейскую душу, находился всего на всего в ранге заместителя наркома обороны, но генеральный секретарь партии неизменно приглашал своего партийного крестника на обсуждения вопросов борьбы с троцкизмом. Иосиф Виссарионович знал, как сильно ненавидел Троцкого отчаянный рубака.

Во время гражданской войны Лев Давидович называл Первую конную армию бандой, а ее командующего – атаманом, и неоднократно предлагал Реввоенсовету республики расформировать бандитское военное соединение, состоящее в основном из бедных деревенских парней, готовых воевать хоть на стороне советской власти, хоть на стороне батьки Махно, лишь бы чувствовать себя свободными, безнаказанными и сыто-пьяными.

Конфликт доходил до разоружения и ареста конных дивизий по приказу Троцкого, занимающего тогда пост Председателя Реввоенсовета республики. Спасали конную армию Сталин, Ворошилов и другие партийные начальники – выходцы из низов.

Причина личной неприязни между Троцким и Будённым лежала не только в разногласиях по методам ведения гражданской войны, в которой Будённый рубил людей, как капусту, а его хлопцы грабили и мордовали мирное население, а в происхождении и воспитании. Высокомерный вид, правильно построенная речь, умные фразы, брезгливый изгиб губ, постоянная насмешка в глазах выводили из себя тех, кто не мог ответить Лейбе Бронштейну тем же.

Буденный при упоминании Троцкого всегда злился и вспоминал лозунг черносотенцев «Бей жидов – спасай Россию!» или смеялся над призывом председателя реввоенсовета «Пролетарий, на коня!»:

– Как бы яйца и жопу себе не разбили пролетарии во время скачки!

Во время совещания Коба молча и бесшумно, как это он любил делать, прохаживался за спинами своих соратников, сидевших за длинным столом, терпеливо выслушивая их мнения. Остановившись за спиной товарища Менжинского, генсек выдавил из себя то ли вопрос, то ли утверждение:

– Товарищ Менжинский расскажет нам о том, почему агенты Троцкого, окопавшиеся в ЦК профсоюза водников, до сих пор спокойно вершат свои грязные и подлые делишки – саботируют решения партии по развитию профсоюзного движения!?

При намеке генсека на его промах в борьбе с врагами партии и народа начальник объединенного ОГПУОбъединённое Государственное Политическое Управление побледнел и судорожно начал искать нужный ответ.

 

Вячеслав Менжинский происходил из дворян, и революционная гильотина в любой момент могла отсечь ему голову, не смотря на то, что он всей своей жизнью доказал преданность революции и лично Сталину.

У него были огромные заслуги перед партией: 1,5 миллиона раскулаченных и выселенных в глухомань крестьян, 20 тысяч расстрелянных врагов народа, разоблачение групп вредителей («Шахтинское дело», «Промпартия») и агентов иностранных разведок, уничтожение троцкистов внутри страны и за рубежом.

Менжинский не трогал ЦК профсоюза водников по одной простой причине – из-за денег. Еще в 1918 году Менжинский по поручению партии большевиков наводил порядок в финансовой системе России с помощью угроз и расстрелов саботажников в банках. Именно тогда Вячеслав Рудольфович, выходец из обедневшей дворянской семьи, впервые почувствовал вкус и власть денег.

Сколько денежных ассигнаций, золотых слитков, ювелирных изделий и произведений искусства прилипло к рукам революционера, сказать могли бы только служащие банков, музеев и хранилищ, расстрелянные без суда и следствия за саботаж.

Финансовых средств, как всегда не хватало. Тут еще возникла необходимость платить зарплату борцам с контрреволюцией, членам только что созданных Революционных комитетов, и Менжинский полез в профсоюзные кассы. Наиболее состоятельным был объединенный профсоюз железнодорожников и водников, возглавляемый наркомом путей сообщения Львом Троцким. Нарком сам нуждался в деньгах и предложил Менжинскому отступного. Тот предложение принял. С тех пор так и повелось: Вячеслав Рудольфович состоял на содержании профсоюза и до последнего времени не резал курицу, несущую для него золотые яйца. Хотя всякую мелкоту из региональных отделений профсоюза, этих затаившихся врагов партии и народа, он тысячами ссылал в лагеря и ставил к стенке. Но, видимо, пришло время расстаться с троцкистами-финансистами и из ЦК водников.

– Иосиф Виссарионович! Операция по обезвреживанию троцкистов завтра завершается! Мы организовали заседание ЦК профсоюза в Москве и накроем здесь всю троцкистскую «малину»! – вскочив с места и вытянувшись по стойке смирно, доложил Менжинский.

– И это будет правильно! – заметил Коба. Ему нравились блатные словечки ещё с дореволюционных времён. Их Коба усвоил со времён тюремных застенков, куда он попадал за вооружённые грабежи.

Петр Степнов, член Президиума ЦК профсоюза водников, работающий в Самаре и ничего не подозревающий о губительном для него решении высшего руководства страны, размахивая обшарпанным чемоданчиком и сунув для спокойствия руку в правый глубокий карман пиджака, где лежал заряженный револьвер, прямо с вокзала направился к месту встречи. Последнее время в целях конспирации заседания Президиума ЦК профсоюза назначались в неожиданных местах. Сегодня заседание Президиума проводилось в небольшом ресторанчике на окраине Москвы. Члены Президиума не выписывали себе командировки, оделись просто и вели себя, как простые люди: не шиковали по дороге, курили дешевые папиросы, пили самогон. Разве, что позволяли себе купить билет в купейный вагон – не дай бог сопрут служебные документы. Ворья по поездам шныряло немеренно.

Когда Степнов добрался на извозчике до ресторанчика, стемнело. На дверях заведения висело объявление: «Закрыто на ремонт». Поздний гость постучал, как было условлено. Ему открыл элегантно одетый официант и провел в небольшой зал, где весь состав Президиума уже был в сборе.

– С приездом, Петр Иванович! – приветствовал его председатель Президиума Александр Ищенко. – Пожалуй, начнем. Наливай!

 

 Официант быстро разлил по рюмкам водку, и все выпили за встречу. Пока Ищенко информировал присутствующих о состоянии дел в профсоюзе и приводил доказательства против его разделения, члены Президиума закусывали. После доклада председателя вопросов не задавали. Единогласно согласились с проектом резолюции предстоящего съезда профсоюза, сохраняющим его единство.

Собственно, все уже давно было оговорено и для многих казалось странным приглашение в Москву для обсуждения очевидного и согласованного решения. Сейчас, сидя за столом, члены Президиума глушили внутреннюю тревогу, неожиданно появившуюся после голосования и подписания проекта резолюции, поглощая водку, рюмка за рюмкой, вкусно и обильно закусывая. Такого порядка раньше не было. Голосовали – и все дела!

Председатель объяснил, что ему позвонили из ВЦСПС и сообщили о своем согласии на сохранение единства профсоюза, если он срочно представит проект соответствующей резолюции, подписанной всеми членами Президиума ЦК профсоюза. Откуда Ищенко мог знать о том, что это была провокация, подготовленная в ОГПУ!? Разве он мог подозревать о готовящемся аресте членов Президиума профсоюза, как только они соберутся в Москве? Менжинский был мастером провокаций.

Хлебные фургоны подъехали к ресторанчику со стороны центра Москвы. Из них выпрыгнули люди в длинных серых шинелях, фуражках с темно-синим околышем и винтовками. Дверь в увеселительное заведение была открыта. Их ждали. Люди в серых шинелях с громким топотом пробежали через пустой банкетный зал и ворвались в комнату, где за столом сидели профсоюзные лидеры. Застигнутых врасплох людей стали избивать прикладами винтовок и ногами. Когда под ударами они затихали на полу, их безжизненные тела тащили волоком на улицу и забрасывали в фургоны, как мешки с песком. Так началось уничтожение ЦК профсоюза водников.

Спустя два года решением ВЦСПС без созыва съезда, профсоюз работников водного транспорта был разделен на союз моряков и союз речников.

На Лубянке Петру Степнову предъявили обвинение в хищении профсоюзных средств в особо крупных размерах в целях финансовой поддержки врага народа – Троцкого, а так же в незаконном ношении огнестрельного оружия. Оружие было именное, но на нем красовалась надпись: «Товарищу по борьбе за беззаветную службу революции. Председатель Реввоенсовета Л. Д. Троцкий». Растратчик профсоюзных средств был осужден тройкой НКВД и выслан за пределы Москвы. Сгинул Петр Иванович в Сибири, успев из Иркутска послать жене записочку: «Шура, устраивай свою жизнь, как можешь. Я не вернусь. Петр».