Парфинские рассказы

 

 

 

Алексея Макарова за глаза называли «таблеткой». Это прозвище прилипло к нему ещё в детстве, когда он носил белую кепку, подаренную отцом на день рождения. Чёрт его знает, почему отец купил этот белый головной убор, буквально через неделю захватанный грязными руками его товарищей, постоянно срывающих кепку с головы Алёши и играющих с ней в летающую тарелочку. Дело доходило до драки, когда, мало того, что дружки роняли кепку в грязь, они дразнились: «таблетка», «таблетка», «таблетка». Однажды грязно-белая кепка исчезла. Алёша не мог объяснить отцу, куда подевался его подарок и был высечен старым солдатским ремнём. А кепка уплыла в Ильменское озеро, уносимая тяжёлыми водами широкой Ловати, протекающей через посёлок Парфино, как река времени, уносящая всё проходящее в северную сторону, где высились стены Великого Новгорода. Кепка уплыла, а прозвище осталось с Алексеем Макаровым, сопровождая его нелёгкую жизнь.

Сразу после окончания школы, где он пару раз застревал, как второгодник, Алексей, как положено, отслужил в армии. Вернулся он при армейском обмундировании в парадной военной фуражке, лихо сдвинутой на бок. По какой-то причине на голове Алексея армейская фуражка напоминала таблетку в серо-зелёной оболочке. Но, то ли от уважения к армейской службе, то ли от боязни получить по зубам от возмужавшего Алексея, никто не отваживался назвать её «таблеткой». Но однажды на танцах, где он женихался с Веркой Потехиной, кто-то из толпы вольно танцующих под Челентано, выкрикнул:

– Таблетка, не прижимайся так к Верке, а то родит!

Так какой-то завистник вновь запустил в ход прозвище «таблетка».

Предсказание завистника вскоре сбылось – Верка родила сразу после свадьбы. Злые языки шептали, что ребёночек был не от «таблетки», а от «клизмы». Так звали Егорку Ефимова, шалопутного разбитного парня со смазливой физиономией, умевшего неожиданно и умело задирать юбки у понравившихся ему девиц.

После свадьбы Алексею пришлось идти работать на фанерный комбинат. Время бездумных молодёжных гулянок заканчивалось, надо было кормить семью. Получалось это у Алексея не шибко удачно. Денежной профессии он не приобрёл, а вдыхать ядовитый клей в цеху – много не заработаешь. Одурение клеем легко снималось народными средствами: стаканом самогонки или дешевого портвейна. Как говорится, вышибали клин клином. «Лечились» работяги, где придётся. Частенько, одурев от выпитого, там же и засыпали. Однажды Алексей заснул на штабеле сосновых брёвен, а проснулся в больнице и без ноги. При очередной разгрузке леса из вагона не заметили спящего парня.

Верка хотела уйти от него. Не жить же, на самом деле, на его инвалидную пенсию. Тем более, Егорка Ефимов нет-нет, да шутливо тиснет её при случайной встрече и спросит:

– Как дочка-то? Не болеет?

– А тебе какое дело? – фыркнет Верка. – Твоя что ли?

– Как знать, как знать, – хихикал Егорка, до сих пор холостой и бездетный.

Личная жизнь у него как-то не складывалась, не смотря на многочисленные победы на женском фронте. Вроде бы, девки и не отказывали Егорке в случайных ласках, но замуж за него не рвались, понимая его блудливую и ненадёжную натуру.

Алексею не светило остаться одному. Он упал на одно колено перед Веркой и поклялся, что бросит пить, начнёт халтурить и обеспечит её и дочурку всем, чего они не пожелают.

– Посмотрим! – смягчилась Верка и распаковала чемодан.

Поначалу Алексей держал своё слово: не пил, сколотил бригаду из молодых, ещё окончательно не спившихся мужиков на условиях сухого закона и возглавил её. Бригадир активно искал строительные подряды и, не жалея себя, работал не только стоя на земле одной ногой, но и лазал по крышам, вызывая опасения у заказчиков. Непьющая бригада быстро приобрела популярность в местах, где трезвых мастеров осталось: раз-два – и обчёлся. Бригада бралась за любую работу: крыла крыши, выкладывала печи, рубила срубы, обшивала дома вагонкой. Одним словом, мастера в бригаде были на все руки. Работали они быстро, но всё делали на глаз, игнорируя правило: «Сто раз отмерь – один раз отрежь».

– Халтурщики! – отзывались о них хозяева, устраняя недостатки халтурного строительства.

Зарабатывал Алексей в эти времена неплохо. Не обижал он и свою бригаду. Все были довольны, имея постоянный источник приличного дохода, на фоне увольнений и невыплаты заработной платы на фанерном комбинате.

В дом Алексея пришёл достаток. Верка давно уволилась с комбината, где глотала отравленный воздух в старом цеху. Причиной стало рождение второго ребёнка, мальчика, заставившее Верку перестать думать о новой и более счастливой жизни. Она, как и многие женщины в российской глубинке, перешедшие на жирные харчи, потолстела, обленилась и с утра медленно бродила по дому и двору в растрёпанном виде и распахнутом халате, переделывая хозяйские дела.

Её уже не волновали щипки при встрече подвыпившего Егорки Ефимова. Ей нравилось командовать одноногим мужем и гонять детишек по двору, заставляя их хоть немного прибирать за собой замусоренный двор. Она настояла, чтобы Алексей построил беседку, как у столичных дачников. Пожалев участок в огороде, Верка указала место во дворе, возле туалета. Казалось, жизнь у Макаровых сложилась как нельзя лучше, что подтверждал дом, недавно обитый пластиковым сайдингом, как у богатых столичных дачников.

Прошлое тянется за человеком, как облезлый собачий хвост, который, как не прячь, рано или поздно вылезет наружу. Алексей увлёкся рыбалкой и стал пропадать в мужской компании на реке. Возвращался он домой с рыбой, и Верка старалась не замечать перегар, выдыхаемый мужем. Её терпение лопнуло тогда, когда кончились деньги, а муж вновь засобирался на рыбалку.

– Ты когда отправишься на заработки, а не на пьянку с мужиками? – завопила она. – Старую песню затянул? У меня от твоей рыбы скоро русалочий хвост вырастет! Уж лучше бы ты на охоту отправился!

Она посмотрела на единственную ногу мужа и поняла, что ляпнула чушь. Какая с одной ногой охота?!

– Кризис. У людей нет денег. Работы нет, – отбивался Алексей.

– Знаю я ваш кризис. Нашли новое оправдание своей пьянке. По телевизору мужики о кризисе талдычат каждый день, а у самих морды наглые и сытые. И вы за ними тянитесь. Не умеешь работать – умей воровать! – распалялась Верка.

Она снова бросила взгляд на единственную ногу мужа и подумала: «Куда ему с одной ногой – воровать. Не убежит. Быстро поймают!»

– Не шуми! Я в магазин за хлебом, – виновато произнёс Алексей и поскакал на костылях к выходу.

Верка зло смотрела ему в след. «Небось, за водкой попёрся».

– Таблетки! Купи в аптеке таблетки от головной боли. С тобой дойдёшь до ручки! – крикнула вслед мужу Верка.

Алексей вздрогнул. Ему показалось, что жена обратилась к нему обидным прозвищем «таблетка». Он не обернулся, молча вышел из дому и направился в магазин. У магазина, как всегда, его ждала «тёплая» компания.