Антология короткого рассказа о странностях, трагедиях и химерах

	Поделиться:

 

 

 

Купить в журнале за июль 2022 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 1 час | Цитата | Подписаться на журнал

 

 

АНТОЛОГИЯ

КОРОТКОГО

РАССКАЗА

О

СТРАННОСТЯХ,

ТРАГЕДИЯХ

И

ХИМЕРАХ

 

 

 

 

– Дамы и господа, прошу внимания! Я такой же присяжный, как и вы, просто меня попросили вести заседание. Может быть, потому что знают как репортера городской газеты. Итак, подсудимый, ваше последнее слово!

– Господа присяжные, прежде всего, развяжите мои веревки! Еще не осудили, уже мучаете! Это вопреки Женевской конвенции!

– Это – ваше последнее слово?

– Пока не развяжете, я молчу!!

– Хм, ну, как будет угодно. Начнем выступления присяжных, – Репортер повернулся к Роберту. – Хотите быть первым?

 

Роберт саркастически хмыкнул и отвернулся.

«Уж если участвовать в этом фарсе, то не первым, а последним!» – подумал он.

– Что ж, не хотите выступать – дело ваше… Вы, госпожа, пожалуйста!

– Я – Анжела, контролер качества флаконов, – произнесла бледная, чуть сутулая девушка. – Честно говоря, я не очень понимаю, в чем именно обвиняется подсудимый. Если…

– Да что особого тут понимать?! Все ведь ясно! – решительно поднялся мужчина в темном бархатном халате и таком же берете. – Подсудимый беззастенчиво оболгал все и вся, исковеркал и переврал наши судьбы – только для того, чтобы удивить читателя! Вас изобразил бездушным автоматом, меня – скрытым исламистом. Надо же придумать такую ересь! Да я родился через триста лет после последнего Крестового похода и с детских лет пел в церковном хоре!

– Напрасно вы, святой отец, – заметил широкоплечий парень. – Рассказы подсудимого – это не научные исторические рефераты. Они написаны для интереса.

– Ради этого интереса он пренебрег фактами в угоду вымыслу, – не желал успокоиться Бархатный.

– Так это и есть художественная литература. Здесь важна не точность фактов, а их изображение.

– Конечно! Изобразить всех уродами, чтобы самому вознестись. Гордыня – вот корень грехов человеческих. Не деньги и даже не похоть – гордыня! Выкорчевать ее огнем и железом!

– Да не кипятитесь вы так! – Здоровяк махнул на Бархатного. – Ваши страшилки давным-давно не в ходу. И какая еще гордыня? Между прочим, мы с супругой близко знакомы с подсудимым. Парень, конечно, так себе, но возноситься никуда не собирался. Правда, Рита?

– Вознесений не замечено, – улыбнулась спутница Здоровяка. – У подсудимого скорее был комплекс, чем эта ваша гордыня.

– Тогда зачем он сочинял? – настаивал Бархатный.

Здоровяк собрался было ответить, но его опередил парень в по-американски примятой шляпе.

– Зачем сочинял? Чтобы заработать – неужели вам не понятно? Как говорят французы, cherchez la franc. Шутка: это говорят не французы, а моя тетя Эстер. Короче, парень составлял тексты, а чтобы товар пошел, он должен быть или дешевым, или необычным. Сочиняют не для того, чтобы кого-то оболгать или обидеть, а чтобы заработать.

– Ха, заработать! – отозвалась красавица-блондинка в тонкой воздушной накидке. – Извини, но ты живешь древними понятиями. Может быть, в твои времена писатель считался кем-то особенным. А сегодня сочиняет каждый третий, но зарабатывают этим только самые раскрученные, один из миллиона.

– Тогда зачем каждый третий сочиняет? – удивился другой американец, Друг Мятой Шляпы.

– Вашим понятиям сто лет в обед, – повторила Блондинка. – По-вашему, если не деньги, то – зачем оно надо?

– А подумайте себе тут, – пожилая женщина постучала по лбу. – Человека никто не слушает, а ему это хочется, так что он делает? Он стал писатель! Так теперь его мнение известно всем, причем, без возражений, которые некому возразить.

– Господа присяжные, мы отклонились от темы, – Репортер постучал по столу. – Давайте шутки и афоризмы вынесем в отдельную колонку. Попрошу каждого высказаться коротко и однозначно: виновен подсудимый или нет. Решаем и расходимся. Дядя Ян, вы, как литератор, что скажете?

Человек в больничном халате обвел присутствующих мутным взглядом и произнес:

– Виновен.

– Желаете объяснить – почему?

– Потому что не профессионал, а бездарность, – буркнул Дядя. – Просмотрел я его книжонку. Сюжеты не оригинальны, конфликты надуманные, – он зевнул. – Тексты корявые, диалоги затянутые. Ни одной живой мысли или стоящей интриги, финалы ясны с первых строчек.

Будто иллюстрируя сказанное, Дядя снова зевнул и умолк. Репортер огляделся и остановил взгляд на интеллигентного вида старике.

– А ваше мнение?

– Виновен, – отчеканил Старик.

– Можно узнать – почему?

– Разумеется. Подсудимый – настоящий мизантроп. У него все плохие: жулики, воры. В лучшем случае – дураки или неудачники. Я читал все его книжки. Сплошной мрак, ни проблеска надежды. Большинство сюжетов кончаются смертью: или физической, или духовной.

– У меня тоже есть претензии, – вспомнил Друг Мятой Шляпы. – Ничего конкретного, но чувствовал я себя в рассказе неуютно. Если подсудимый и бывал в Штатах, то уж конечно – не во времена Трумэна. А поливает так, будто бы вместе с нами окончил колледж. Но фальшь – она всегда проступает, сквозь самую лучшую пудру. Короче – виновен.

– Не знаю, о каких штатах вы говорите, но участвовать в Крестовых походах он никак не мог! – подключился Бархатный.

– Значит, и по-вашему виновен? – уточнил Репортер.

– Несомненно!

– ОК. Кто еще не высказывался? Кажется, вы?

Господин средних лет и средней наружности согласно кивнул.

– Я разделяю мнение коллег и хочу добавить еще один аспект. Внутренний мир человека – своего рода святая святых; ни у кого нет ни морального, ни юридического права выворачивать его наизнанку и выставлять на всеобщее обозрение – как подсудимый сделал это со мной, представив трусом и паникером. Возможно, святой отец слишком категоричен, но, по сути он прав: своим творчеством подсудимый преследует чисто эгоистические интересы – будь то деньги, слава или просто стремление быть услышанным. Такие желания легитимны, но допустимо ли использовать в личных целях переживания другого человека? Мой вердикт – виновен.

– Длинно, но ясно, – отметил Репортер. – Кто еще не выступал? Ваше величество, пожалуйста!

Царь саркастически покачал головой:

– Ах, благодарю, благодарю! Все же удосужились обратиться. Конечно, царя спрашивают в последнюю очередь, ведь подсудимый сделал из меня недалекого бедолагу, эдакого наивного размазню. Разумеется, для простолюдина нет большего счастья, чем усадить царя во прах земной. Мое решение: виновен!

– Вот еще один обиженный, – засмеялся Мятая Шляпа. – Кстати, я – тоже. Подсудимый без всяких оснований выставил меня бесчувственным чурбаном. Может, я не идеал, но никогда не стал бы затаскивать в постель девушку, которой я безразличен.

– Значит – виновен?

– Выходит – да.

– Прекрасно! – Репортер поднялся, довольный результатом. – Вы – седьмой из четырнадцати. Теперь я сам голосую за обвинение – и все, расходимся по сюжетам. Разве что подсудимый в своем последнем слове убедит нас… Но где он?

Присяжные уставились на пустой стул.

– Сбежал!?

– Но как он развязался?

– Надо же – никто и не заметил!

– Смотрите: остатки веревки!

– Точнее – огрызки.

– Кстати, где мышонок, который отказался говорить?

– Не мышонок, а хомяк. Роберт.

– Неважно. Это точно его рук дело!

– Зубов.

 

 

«Да успокойтесь вы, – думал Роберт, глядя из-под плинтуса на присяжных. – Без подсудимого ни меня, ни вас не было бы и в помине».

 

 

 

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в июле 2022 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: