Рассказы о детях

История первая.

Мой сын, как всегда, не вошел в дом, а ворвался, громко хлопнув дверью. И закричал с порога:

– Завтра день рождения дедушки Ленина! Весь наш садик идет к нему в гости в этот… как его… в Малвозей!

– Во-первых, не Малвозей, а Мавзолей. А во-вторых, ленинский Мавзолей в Москве, а мы живем в Киеве. Ты что-то перепутал, – строго сказал я.

– Ну, не в Малво…, не в Мавзолей… А в этот… как его… я забыл…

– Может, в музей ? – пришла, как всегда, на помощь бабушка.

– Во, точно, в музей!

А до этого в детском саду малышам долго морочили голову, что дедушка Ленин вечно живой, что он постоянно с каждым из нас, и тому подобными глупостями. Я, конечно, помалкивал, чтобы не войти в конфликт с воспитателями: мой сын вполне мог сообщить им, что папа говорит иначе – о возможных последствиях таких идеологических разногласий можете судить сами.

– Значит, на день рождения идете? – не удержался я. – И что ты ему подаришь?

– Мы будем петь и читать стихи! Целый месяц готовились. А с собой ничего брать нельзя, даже бублик или конфету. Наверное, там дадут.

– Будем надеяться… Желаю тебе приятно провести время.

Назавтра он вернулся из детского сада порядком уставший, но довольный.

– Ну что, понравилось?

– Еще как! Только странный какой-то получился день рождения: нас ничем не угостили, и он к нам не вышел…

– Кто не вышел?

– Дедушка Ленин. Мы же к нему на день рождения пришли…

Значит, не проявил должного уважения виновник торжества, вечно живой всесоюзный дедушка, к своим маленьким гостям…

История вторая.

Чтобы не участвовать в так называемом ленинском субботнике, я заранее выхлопотал себе командировку и сбежал в Москву.

Ненавижу это мероприятие и не потому, что времени жалко. Если было необходимо, мы работали по субботам и по воскресениям, и в праздничные дни. А в этих субботниках угнетала бессмысленность и бесполезность мероприятия, предписанного каким-то кретином. Кому это нужно? Ну, придем к 9-и часам, проболтаемся до 12-и, имитируя бурную деятельность, а потом начнем пить водку и ругать последними словами и субботник, и тех, кто нам его навязал:

"Спасибо партии родной,

Что отменила выходной!"

И вот в этот партийный престольный праздник я гулял по Москве. И забрел на Красную площадь. А там тоже проходило торжественное мероприятие, которое, слава Богу, ко мне отношения не имело: детей принимали в пионеры.

Несмотря на конец апреля, в Москве стояла холодная погода. И я, одетый в костюм и китайский плащ с подстежкой, от перегрева не страдал. А юные неофиты были в праздничной пионерской форме: белые рубашки с распахнутым воротом, синие коротенькие штаны или юбочки, белые носочки… Они сбились в тесные кучи и, приплясывая, шептали что-то посиневшими губами, наверное, повторяли слова Торжественного обещания. Здесь же вертелись грудастые девахи-пионервожатые, все в пальто, из-под которых пламенели пионерские галстуки – которые с нашим знаменем цвета одного…

– Выше голову, ребята! – призывали они. И заботливо спрашивали: – Слова не забыли?

Отобрав группу ребят в 15-20 человек, пионервожатые отводили их поближе к Мавзолею, где и совершался обряд посвящения.

Наконец, в пионеры приняли всех. Я думал, что их сразу же оденут потеплее и распустят по домам, но ничуть не бывало: детей согнали на митинг.

На трибуну взгромоздился какой-то мордоворот в наглухо застегнутом макинтоше.

– Дорогие ребята! – закричал он в микрофон. – Сегодня вас приняли в славную орденоносную организацию юных пионеров-ленинцев. Это важнейшее и торжественное событие в вашей жизни! И вы запомните этот великий день надолго, может быть, на всю оставшуюся жизнь!

Он что-то говорил и говорил, поминая Павлика Морозова и Олега Кошевого, а я думал, что многие из этих юных пионеров уже к вечеру свалятся с высокой температурой, а потом проваляются в постели неделю или больше и спознаются с противными микстурами, пекучими горчичниками, ужасными масляными компрессами и тому подобными радостями, а поэтому, действительно, запомнят этот день надолго. А если у кого-то будет вдобавок осложнение на сердце, почки или суставы, то, как правильно предвидел мордоворот с Красной площади, и на всю оставшуюся жизнь…