Прометеевы Гари

	Поделиться:

 

 

 

Этот текст в полном объёме в журнале за декабрь 2024:

 

На чтение потребуется 2 часа 45 минут | Цитата | Скачать файл | Подписаться на журнал

 

 

 

 

Дорога домой... Через границы, фронты, снега, моря, окрестные пустыри, через перекрёстки и детские площадки, через годы, дни, часы, по дождю, под солнцем, из филармонии, из милиции... Утюгов шагал по деревянному пригороду. Солнце багрово шагало вместе с Утюговым позади изб, то и дело оборачиваясь на него, чтобы он больше не заходил к любовнице. Утром солнце будет провожать его на работу, шагая с другой стороны улицы.

Дорога домой ждёт, защищает, умиротворяет, на ней мы уже дома. Мы меняем место жительства, мы можем забыть номер дома и квартиры, имя соседки, но никогда не забудем дорогу домой, в тот дом. По ней мы носили домой хлеб, вели за шиворот какую-нибудь незадачу или едва успевали перебирать ногами от радости. Бывает, дорога домой лучше самого дома, если вы снимаете угол или теснитесь в коммуналке.

Дорога домой требует от вас пристойного дома. В углах да коммуналках пусть живут космополиты. Кто построил свой дом не сам, а выжил или обобрал соседа, страну, тот бомж. У бомжа может скопиться больше денег, чем у добропорядочного домохозяина, но куда нести эти деньги?

Строят мосты, общественные отношения, коммунизм, невинные рожи, а дома – ставят. Как и дело.

Дорога домой умиротворяла Утюгова. Но, видимо, это процесс тоже непростой, не воды выпить. Им владели смешанные чувства: пресс подчинился профессионалу – не важно, что это был Утюгов, но главмех и другие начальники (а Утюгов тоже к ним так или иначе относится) заслужили расстрел. Главное смешанное чувство: он и больно, и смешно отвергнут Линой. Он лишь «почти» не изменник, душа и совесть не чисты. А зачем он послал Илью к жене главмеха?.. Неустранённые дисбалансы были симпатичнее, интереснее пришедшего баланса.

Он старается не думать о Лине, потому что в противном случае будет думать. Пусть дорога домой умиротворит его. В общем, всё вокруг хорошо: хорошо за спиной, хорошо впереди, дома, куда дорога бесконечна, если сложить все шаги во все дни, шаги к себе. А себе Утюгов сегодня очень не нравился. Как это бывает: красив, умён, строен, добр, интересен, но не нравится!..

Его потихоньку догонял видавший виды трактор. Прицепленный сзади ковш был изрядно перегружен, и трактор ехал как бы только на задних колесах, передние едва касались дороги, а на неровностях поднимались на полметра. Не хватало только щелчка кнута, как в цирке. Тут из переулка впереди послышалось ещё какое-то мерное кудахтанье: за плетнём в сторону улицы ползла под большими лопухами-пальмами серо-зелёная кочка: это была серпуховская мотоколяска соседа-инвалида по имени Светлан. На самом деле Светлан был очень смугл, потому что был такой крови. Вот инвалидка показалась из-за забора, накренённая на правый борт: там сидела супруга Ливия, которая была, пожалуй, мощнее их семейного автомобиля. Они купили дрова, которые ехали сзади в кузове грузовика.

Ввиду катящегося к переулку трактора на двух колёсах создавалась сложная дорожная обстановка. Даже Утюгов остановился. Мотоколяска что есть мочи стала разгоняться, чтобы преодолеть придорожную канаву и вырулить на полотно. Ливия ругалась и тыкала пальцами в рычажки на руле. Светлан смотрел только на руль и слушал только жену, это было видно по его неподвижным ушам. Как умел, он нажимал рычаги, с лица не сходила гримаса физических, умственных и нравственных усилий и страданий. Чем проще, архаичнее техника, тем сложнее управлять ею, тем более коллегиально. Не хватило йоты лошадиной силы или на этот раз везения: мотоколяска заглохла, лишь зацепившись передними колёсиками за дорогу. Трактор остановился и опустил нос. Дрова тоже прекратили движение: занят перекрёсток. Поскольку трактор был на главной дороге, выучившая правила Ливия быстро сама себе открыла дверку, вышла, упёрлась мощными ладонями в капот и утолкала автомобиль обратно в лопухи, за забор, чтобы потом опять надёжно разогнаться. Трактор поднял передние колёса и продолжил движение. Ливия положила руки на корму мотоколяски, мотор взревел, транспортное средство с ведущим полуприцепом-Ливией понеслось в сторону дороги, пролетело канаву, выполнило вовремя поворот вправо и замерло у обочины. И даже не заглохло. Ливия убрала руки прочь от машины, села на место. Мотоколяска, приняв своё нормальное накренённое состояние, добродушно закудахтала и поехала. Как хорошо, когда мы можем вовремя остановиться и даже, может быть, чуть попятиться, – и вовремя рвануть вперёд! Это ехал, возвращался к себе домой баланс дисбалансов. Грузовик с улыбкой на лице шофёра послушно последовал за этим единством.

Утюгов тоже продолжил путь. Его не покидало неотвязное ощущение, что у него тоже передние колёса подняты, едва касаются земли, и не хватает йоты, какого-то почти незаметного, но важного жизненного жеста или жестика, мелочи, чтобы почувствовать почву. Но умиротворение продолжалось. Заглянув непроизвольно вглубь проулка, он заметил там два истоптанных, изъезженных места, и даже проехавший грузовик не уничтожил всех следов от колёсиков буксовавшей мотоколяски и ещё более многочисленных следов Ливии. Утюгову могло бы сейчас сделаться сколько-то стыдно, если бы он не был начальником участка. А хорошие начальники – самый эксплуатируемый и несчастный класс в любые времена. Но только хорошие начальники, или мудрые цари (по Писанию).

 

 

 

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» декабре 2024 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: