Сюита

 

 

 

…В зале на стенах и на стеллажах были латы рыцарей, мечи, кольчуги, цветы, букеты цветов и трав, бра, опять столы и столики, скульптуры птиц и животных. Посреди зала стояли две белых тумбы. Одна была чуть пониже другой, совсем ненамного.

…На них стояли два слона, смотрящие друг на друга.

…Николай остановился, огляделся и сел в просторное кованое кресло, стоящее как раз напротив них. Антон встал сзади, опёрся о спинку.

Николай молча смотрел на слонов. Руки привычно, сцепив пальцы, легли на колени, как обычно после тяжёлой законченной работы. Ему почудился даже запах горячего металла, чуть сладковатый с кислинкой.

 

…Один слон поднял хобот и как будто призывал к чему-то или кого-то звал. На фоне света окна хорошо была видна через переплетения металла небольшая фигурка слонёнка, уютно лежащего на боку, подтянувшего к груди ножки, смешно прикрывшего себя ушами и свернувшего хобот колечком.

Другой, чуть наклонив голову и немного повернув её, упрямо стоял, немного вытянув вперёд правую ногу и опустив хобот, как будто прислушиваясь к чему-то. Плотный рисунок из переплетённого металла делал его массивным и строгим.

Николай на миг повернулся, прошёлся взглядом по Антону, смотрящему куда-то в окно.

 

Посетители невольно обратили внимание на Антона и Николая, приблизились к тумбам, стараясь не загородить слонов, стали тоже внимательно их разглядывать. Узнавшие Антона изредка подходили к нему, брали автограф. Он благодарил, расписывался на буклетах и опять клал руки на спинку кресла.

Кто-то из посетителей отважился, и вспышка фотокамеры вывела Николая из раздумий. За вспышкой последовали другие.

– Нас-то к чему? Вон их фотографируйте, – он махнул рукой в сторону слонов.

Какая-то девушка, осмелев, подошла.

– А Вы… Вы – папа? – она посмотрела на Николая, а потом на Антона. – Папа… – стала подбирать слова, стушевалась и покраснела, – …его?

Николай повернулся и тоже посмотрел на улыбающегося Антона.

– Папа! …Вот и именно, что «его»! – кивнул, усмехнувшись, Николай.

– А дайте мне автограф, пожалуйста, – сказала девчонка и протянула буклет и ручку.

– Как это? – спросил Николай, глянув через плечо.

– Распишись. Если что-то хочешь пожелать – напиши, – подсказал Антон.

– Зачем?

– На память девушке о… о тебе, наверное, – улыбнулся тот.

 

Николай достал очки, взял ручку, буклет.

– А где тут? Тут и места-то нет, – спросил он девчушку.

– Да, где угодно, – она улыбнулась.

– Так тут – негде. По работам-то – не дело. – Николай листал буклет. – О!..

Он открыл страничку со слоном. Там над ним было светло-голубое чистое место. Он стал разглядывать фотографию, изредка переводя взгляд на слонов, стоящих напротив него.

Нацелился ручкой и задумался.

– Лена, – девчонка наклонилась.

– Что – «Лена»? – Николай глянул на неё поверх очков.

– Меня Лена зовут, – зарделась та.

– Лена? Хорошее имя. А папу твоего?

– Дима. …Дмитрий, – запнулась та.

– А я – Николай! – Николай положил буклет на колено и стал что-то писать.

– На! Места тут мало для всего-то… – он протянул Лене буклет.

 

Антон протянул руку к буклету.

Лена выхватила буклет, спрятала его за спину и посмотрела на него: – А вам не надо. Если хотите, то распишитесь на этом! Она протянула ему другой.

Антон улыбнулся, взял его, ручку и что-то стал писать под своей фотографией.

– А можно я с вами сфотографируюсь? – Лена опять повернулась к Николаю.

– Садись. – Николай подвинулся на край кресла. – Уместимся. Кресла-то как для них делают. – Он кивнул на слонов. Лена побежала к посетителям, отдала им фотоаппарат и втиснулась рядом. Антон стоял за спинкой и улыбался.

– Идите сюда, – позвал он посетителей. Несколько посетителей подошли, встали рядом с Антоном. Вспышки света сбивали одна другую. Люди суетились, подходили, уходили, Лена сидела рядом с Николаем, улыбалась. Николай сел поудобнее, положил руку почти на её плечо и улыбался.

 

– Ослепите! – пробурчал он. Ткнул пальцем в Антона: – Вон его фотографируйте. А то уедет в свою Италию, хрен дождёшься хоть привета, хоть ответа.

– Жду фотографии! Адрес в буклете, – Антон обратился к повеселевшим гостям.

Шум в зале стал затихать.

…– Худенькая-то какая? Ведь одни косточки. Вот не… – Николай показал Антону палец… не… куда там – тоньше!.. Что за моду взяли – себя истязать?

Он смотрел на улыбающуюся Лену, стоящую в дверях с поднятой рукой в которой были два буклетика.

 

…Николай опять стал разглядывать слонов, о чём-то думая.

…– Дед! – раздалось неожиданно, и к нему подбежал мальчишка лет пяти и упёрся грудью в колени. В дверях показались Надежда, Ольга, Мария и мальчишка постарше. – Гляди! Для тебя ковал! Сам!

Мальчишка, не здороваясь, достал из пакета чёрную кованую пластину, чуть побольше его ладошки.

Николай взял и стал рассматривать её. Пластина была выгнута и действительно напоминала ладошку или створку раковины, с одного конца которой было возвышение с утолщением на конце, а на другом небольшой отросточек.

Было видно, что она тщательно очищена и воронёный цвет стали приятно радовал глаз Николая. Свет от светильника отражался в углублении серым кружочком.

 

Николай, надавив, прошел по воронёной поверхности пальцем и глянул на Антона.

Антон, поняв, что его спрашивают, кто воронил, ткнул себя пальцем в грудь и улыбнулся.

Николай встал, подошёл к окну, продолжая разглядывать предмет.

Вернулся, сел на лавочку рядом с Надеждой.

– И что же это такое, Михаил? – спросил он мальчугана.

– Дед! Ты чё! Это же уточка, – поник тот.

– Уточка? …Уточка!.. Очень похоже. – Николай протянул пластину, показывая её Надежде.

– Очень! – подтвердила та, улыбаясь.

Мишка недоверчиво смотрел то на них, то на Марию.

– А что же у неё клюв-то открыт? – спросил его Николай.

– Так она же… крякает, – внук даже присел от удовольствия. – Крякает. Кря! Кря! Утка же! Вот и крякает! А крыльев не видно, потому что плывёт, а крылья прижимает вот так. – Мальчуган вытянул руки по швам. – А ног не видно, потому, что… плывёт она. И крякает! Понятно?

Мишка посмотрел на мальчугана постарше, явно продолжая когда-то начатый разговор.

– Нам очень нужна такая вещь. Правда? – Николай посмотрел на Надежду. – Мы в неё будем пуговицы оторванные класть. Мы её ещё намагнитим, и если вдруг потеряется иголка, то «уточка» быстро нам её найдет. Правда?

– Конечно, правда! Она у нас будет жить на комоде около зеркала. И будет казаться, что их у нас две, – подтвердила та.

– Здорово! – радостно подвёл итог Михаил.

 

…– Может, останетесь? – Мария подошла к Николаю Петровичу.

– Нет, Маша, поедем! Домой надо, – Николай положил руки на плечи мальчишек. – Сами-то когда к нам?

– День-два – разгребём всё, да приедем. – Антон посмотрел на прислонившуюся к нему Марию, как бы ища подтверждения словам.

– Там в машине еда, одежда пацанам, ещё кое-что, – она смотрела на Николая и Надежду. – Приедем! Скоро!

Все расселись перед дорогой вокруг слонов и замолчали.

… – Двоём-то им повеселее. Так ли?.. Ты, это, Антон, поедешь, захвати с собой уголь для горна. У меня, правда, есть, но кто его знает – хватит ли. – Третью-то тумбу найдешь ли? – он кивнул с ухмылкой на слонов.

Антон молчал и улыбался.

– Я спрашиваю, захватишь ли уголь, а он стоит и лыбится, как дурачок на ярмарке.

Мальчишки прыснули, сдерживая смех.

– Привезу. И тумбу найду. И с Димкой и Федькой свяжусь. И фотографии от них привезу.

 

…Все встали и медленно пошли к выходу. Николай задержался и посмотрел на слонов. Отсюда казалось, что один слон защищает другого своим телом, а тот, подняв хобот, то ли зовёт кого, то ли прощается с кем-то.

…– Уточка, Мишка, это очень хорошо. Уточка – она завсегда на Руси оберегом дома была. – Николай положил на голову внука ладонь, полностью накрыв её, другой обхватив второго мальчишку за плечо, приостановился, пропуская вперёд женщин.

– Дед! А «оберег» – это что? – тот тоже остановился, вкручиваясь головой в ладонь.

– Оберег? А это… это, Мишка, то, что в доме всегда должно быть.

… Дом, Мишка, без оберега – вроде как и не дом, вроде.

Вроде, тогда в доме-то и беречь нечего. А если в доме беречь нечего, то, вроде, и оберег не нужен, но тогда, вроде, какой же это дом – если беречь нечего?

А если есть что беречь – то и оберег должен быть!..

Антон, улыбаясь, слушал.

Приостановился, тоже оглянулся на слонов, пропуская вперёд себя отца и сыновей.