Последний декабрь

 

 

 

Одного вечера не хватило, чтобы связаться со всеми медицинскими учреждениями города. Две предыдущие бессонные ночи буквально свалили Юлию с ног. Утром следующего дня, измождённая от переживаний, она, словно робот, вошла в вагон метро, чтобы заехать на работу, где не была с момента исчезновения Риты; Иван же продолжил поиски самостоятельно, решив не идти в этот день в школу. Когда Юлия увидела своё отражение в стекле вагонной двери, то не сразу себя узнала: от неё прежней – сексуальной и деятельной – не осталось и следа. За эти дни она похудела и осунулась; на её бледном, забывшем о косметике лице, пролегли новые морщины и читалось только лишь опустошение. Она вышла на станции Владимирская, чтобы перейти на другую линию метро, и тут звонок мобильного вывел её из состояния апатии.

– Юлия Сергеевна? – прозвучал приятный женский голос.

Звонок был с незнакомого городского номера, что снова усилило тревогу и без того измотанной женщины.

– Да, а в чём дело? – насторожённо произнесла она.

– Это вас из Мариинской больницы беспокоят. У нас ваша дочь находится, Маргарита.

Юлия остановилась у колонны и, прислонившись к ней всем телом, с трудом выговорила:

– Что с ней?

– Да вы не волнуйтесь, уже всё нормально. Автомобильная авария; она ночью пришла в сознание и попросила позвонить.

Проходящий мимо мужчина взглянул на Юлию, едва стоящую с закрытыми глазами у колонны, приостановился и, посмотрев на неё ещё раз внимательнее, спросил:

– Вам помочь?

– Нет, спасибо. Уже всё нормально, – устало улыбнувшись, ответила женщина и быстрым шагом пошла в обратном направлении – к выходу в город.

 

Юлия уже беседовала с врачом, когда в больничном коридоре появился следователь Саенко. Это она позвонила ему по пути в больницу, вспомнив о том, что кто-то из-за этой ужасной истории сейчас находится под стражей.

В тот злополучный день «скорая» приехала довольно быстро. От места аварии до больницы не более пяти минут езды с мигалкой. Рита долго находилась без сознания, врачи констатировали сильный ушиб головного мозга, в связи с чем было принято решение ввести её в состояние искусственной комы. При себе у неё не было ни документов, ни телефона, поэтому установить личность пострадавшей, находящейся без сознания, не представлялось возможным. О происшествии с участием неизвестного подростка сразу же должно было стать известно дежурному по ГУВД со всеми вытекающими последствиями, и тогда, скорее всего, ситуация прояснилась бы в день обращения Юлии в полицию, но тут, вероятно, «включились» связи Загорского, что и спутало все карты. К счастью, худшие прогнозы по поводу травмы не подтвердились, и после того, как девушка очнулась, положительная динамика, по словам врачей, была очевидной.

– Ну-с, на носу Новый год, – торжественно напомнил маме седовласый доктор. – Так что, если в ближайшие дни состояние будет стабильным, без негативных, так сказать, сюрпризов, сможете забрать её домой, но под вашу ответственность и с соблюдением всех рекомендаций.

Капитан Саенко стоял чуть в стороне. Его глаза не излучали той радости, которую испытывала Юлия. Ещё вчера он мысленно примерял майорские погоны, рисовал в своём воображении картины повышения по службе.

– А ведь так всё ладно складывалось, – размышлял он. – Девчонка жива и, слава Богу, конечно, но дело-то, похоже, рассыпается, как карточный домик. Вместо громкого раскрытия – банальное ДТП. Вот же непруха. Ну уж нет, я так просто не сдамся!

 

Загорский жил в престижном районе города – на Крестовском острове. Он сидел обнажённый, лишь слегка прикрывшись простынёй, на полу в огромной комнате своей необъятной квартиры, прислонившись к краю широченной кровати. Значительная часть окружающего пространства была заставлена пустыми бутылками из-под элитного алкоголя, по количеству которых можно было судить о продолжительности запоя. Зазвонил мобильный, лежащий на полу примерно на расстоянии метра от него. Михаил не без труда вытянул ногу и со второй попытки, захватив свой Vertu пальцами стопы, неловким движением, пыхтя, придвинул его ближе к себе.

– Да, – отозвался он противным, протяжным фальцетом и, комично кашлянув, закончил приветствие: – Загорский у аппарата.

– Михаил Владимирович? – раздался в трубке задорный мужской голос.

– Ты кто? – грубо спросил Михаил и, свернув губы трубочкой, направил свой мутный взор в глубину комнаты.

– Это журнал «Невские огни», – бойко продолжил молодой человек. – Я звоню вам по поводу недавней автоаварии с вашим участием; вы не могли бы ответить на несколько…

– Слушай, ты, «невский огонь», ещё раз позвонишь, будешь гореть вместе со всей своей вонючей редакцией. Ты понял?! Нет, а кто тебе, вообще, дал мой телефон? – перебил Загорский и, не дожидаясь ответа, сбросил вызов, после чего сделал затяжной глоток коньяка прямо из горлышка фигурной бутылки и, тяжело дыша, взгромоздился на кровать всем своим не слишком изящным телом.

– О, а ты кто?! – удивлённо воскликнул он, задев плечом обнажённую молодую блондинку, сладко спящую рядом. – Ты откуда взялась-то, лахудра?

Загорский смутно помнил, как завершился минувший день и поэтому в каком-то смысле открывал этот мир для себя заново. Но девушка никак не отреагировала на вопрос хозяина квартиры.

– На, вот, выпей, – Миша наклонился к блондинке и с ехидной улыбкой «оросил» её милое личико тоненькой коньячной струйкой.

– Ммм, – еле слышно простонала девушка, но вскоре «живительная» влага оказала свое тонизирующее воздействие и она, с трудом приподнявшись над подушкой, заорала:

– Ну чё ты делаешь-то, придурок?!

– А ну-ка, ротик прикрыла, – остудил её пыл Загорский, – и вообще, давай, чеши отсюда. Кто ты, блин, такая?

Вместо ответа блондинка повернулась на другой бок и, по всей видимости, снова уснула. С наслаждением закурив сигарету, Михаил едва лишь успел откинуться на подушку, как снова зазвонил мобильный.

– Да что же вам неймется-то, суки? – злобно выругался он и с остервенением швырнул назойливый телефон о стену. Vertu разлетелся в дребезги на бесчисленные кусочки своего сверхдорогого содержимого.

Адвокат Шагнович набирал номер Загорского снова и снова, но обнадеживающие вначале гудки окончательно сменились фразой автоответчика: «Абонент выключен или не в зоне действия сети».

 

Саенко зашёл в кабинет дознавателя районной ГИБДД и, услужливо кивнув, представился.

– Виктор, – пробурчал в ответ гаишник и снова перевёл взгляд на монитор компьютера.

– Я по поводу аварии с участием Маргариты Кузнецовой, – сообщил капитан о цели визита.

Дознаватель снова посмотрел на гостя, причём, не скрывая раздражения. Он был уже не очень молод, хотя и носил на плечах погоны старшего лейтенанта. Вид у гаишника был усталый и недовольный; густые, неухоженные усы подчёркивали скверное настроение. К тому же он с трудом помещался на своём стуле между шкафом и столом по причине чрезмерной полноты, что вызывало сочувствие и улыбку одновременно.

– Как же меня достали с этим делом, – признался дознаватель. – Ну, а у тебя-то к этой аварии какой интерес?

– Да я этим делом тоже занимаюсь, только по другому направлению, – ответил Саенко.

– Ну, значит, ты ситуацию знаешь? – осторожно предположил старлей.

– Не совсем, – уточнил следователь. – Я же говорю, веду дело по факту исчезновения несовершеннолетней Кузнецовой, а что касается ДТП, пока не в курсе, ну, в смысле, деталей. По этому поводу и приехал.

 

Дознаватель постучал пухлыми пальцами по краю стола, затем произвёл несколько движений компьютерной мышью и слегка развернул монитор в сторону Саенко, разместившегося без приглашения на соседнем стуле. На экране был запечатлён момент той самой аварии, снятой, по всей видимости, видеорегистратором встречной машины. Гаишник увеличил картинку, и на номерах «Рендж Ровера» проявились «зеркальные» цифры с тремя буквами «а».

– Вот, – сказал он, обращаясь к пока еще ничего не понимающему собеседнику, – это виновник ДТП. Сбил на переходе, скрылся с места аварии.

– Ну?

– Баранки гну! Ты номера видел?! Мне по поводу этого «крутня» в тот же день из главка позвонили, точнее, не мне, а моему начальнику.

– Понятно, – сочувственно кивнул следователь.

– Да ничего тебе не понятно! – вышел из себя дознаватель. – Мы хотели по-тихому всё решить, да только позавчера в Интернете вся эта муть всплыла, – Виктор со злостью ткнул пальцем в экран. – Так ты представляешь, нам в отдел только за один вчерашний день по этому поводу позвонили, – и он начал загибать пальцы, – из Управления, с местного телеканала и из прокуратуры. Да ладно бы из нашей, а то из Генеральной! И каждый, из этой, твою мать, компашки свою линию гнёт, ну прям как в той басне – лебедь, рак и щука. А ты тут как хочешь, так и выкручивайся!

 

В голове Саенко наконец-таки соединились все звенья одной цепочки, и он расплылся в улыбке.

– Ну чего ты лыбишься? – возмутился старший лейтенант.

– Да то, что я, Витёк, и есть твоё спасение, – с трудом сдерживая эмоции, ответил капитан.

– Ну-ка, поясни, – заинтересовался гаишник.

– Объясняю, – начал Саенко. – «Пассажир», дело которого я веду, недавно совратил, кого ты думаешь? – он сделал паузу и интригующе посмотрел на коллегу.

– Ну, кого? – теряя терпение, нервно повторил дознаватель.

– Эту самую малолетку, Кузнецову! – радостно воскликнул капитан, – которая через некоторое время бросилась под машину.

Гаишник с недоумением посмотрел на собеседника.

– Почему – бросилась?

– Да потому что это – доведение до самоубийства – статья сто десятая, если забыл.

– Да ну, – скептически скривился старший лейтенант, – самоубийство на пешеходном переходе? Бред. И потом, откуда такая уверенность? Он что, привлекался уже, этот ваш «пассажир»?

– Какая разница – привлекался, не привлекался! – вспылил Саенко. – Интеллигентик вшивый, знаю я таких. Мать девки сама заявила – нашла их переписку в компе, соседка дала показания, что малолетка у него ночевала, вещи её у него нашли. К тому же у потерпевшей наблюдалась склонность к суициду, что этот «крендель», то есть подозреваемый, однозначно подтвердил. Что, мало? И тут вдруг под машину попала?! Не верю я в эти случайности, Витя. Короче, я сегодня своему начальству рапорт пишу…

– На тему? – испуганно перебил его дознаватель.

– На тему объединения дел в одно производство. Будет сидеть, мразь, по двум статьям, чтоб знал, как детей «окучивать». Ну, если ты, конечно, не против? Да ты пойми, – капитан по-дружески похлопал гаишника по плечу, – ведь для тебя это самое оптимальное решение; здесь же у тебя тупик, – Саенко махнул рукой в сторону монитора, – а я это дело по-любому дожму; и маньячину этого тоже.

Старший лейтенант тяжело вздохнул. Ему был неприятен этот следак с бегающими глазками, рвущий на ходу подмётки, и он не очень понимал, как очевидные, грубые нарушения ПДД можно прикрыть сомнительной попыткой суицида, но подумал, а вдруг этот капитан действительно знает что-то, чего не знает он, и в знак согласия молча кивнул головой.