Горький мёд лихолетий, или Поколение void

(на чтение потребуется 1 час 15 минут)

 

 

 

 

 

Бабье лето две тысячи двенадцатого выдалось не слишком щедрым на тёплые дни. В один из таких дней Николай не спеша проходил мимо могильных плит, время о времени с трудом протискиваясь между плотными рядами оград. В руках он держал два строгих букета – из роз и гвоздик, а также небольшой целлофановый пакет. Телохранитель, повинуясь немому жесту своего хозяина, вернулся на аллею, напряжённо вглядываясь в удручающую кладбищенскую даль. Богатые надгробья соседствовали со скромными, а порой и заброшенными могилками.

«Блеск и нищета – всё едино, смерть всех приводит к общему знаменателю», – размышлял Кондрашов, осматривая по пути захоронения разных лет.

Вскоре среди серых крестов и массивных плит показался высокий памятник из дорогого чёрного камня. Николай подошёл к нему, отложил в сторону цветы и, опустившись на колени, начал старательно собирать веточки и листья, занесённые ветром с соседних могил. Затем он достал из пакета полотенце, аккуратно протёр им зеркальную поверхность плиты и, сильно ссутулившись, присел на мраморный бордюр.