Madonna Mia (Переводы стихов Оскара Уайльда)

Италия

Ты пала, но ещё внушаешь страх
Своим врагам, когда твои дружины
Проходят от Милана до Мессины,
В победном блеске пик чеканя шаг.
Ты пала, но всё также в сундуках
Хранишь свои дукаты и цехины,
И свежий бриз на мачте бригантины
Всё также треплет твой трёхцветный флаг.

А там, вдали, лежит печальный Рим,
Что отдан был тобой на оскверненье
Помазаннику Бога королю.
О небо! О возмездии молю!
Пусть в огненных одеждах ангел мщенья
Злодея поразит мечом своим!

Madonna Mia

Дитя-цветок, не знающая зла,
Открытый лоб в венке тяжёлых кос,
Грустят глаза в прозрачной дымке слёз,
Любовь своим огнём не обожгла
Ни щёк её, чья кожа так бела,
Ни плотно сжатых губ; лишь шейку ей,
Что пуха голубиного нежней,
Пронзила вены тонкая стрела.

Ты – ангел в человеческом обличьеБогородица (букв. “Моя госпожа”, итал.).
К твоим ногам склонившись, как вассал,
Губами прикасаюсь к ним едва.
Так Данте, стоя рядом с Беатриче,
Увидел, осенённый знаком Льва,
Дорогу к раю и седьмой кристалл.

Impressions. I. Les Silhouettes.

Хмурый ветер, с морем в бой вступив,
По воде пускает буруны,
С песней пожелтевший лист луны
Гонит сквозь бушующий залив.

На песке чернеет как офорт
Чья-то лодка; молодой моряк,
Хохоча, вскарабкался на бак,
Бледною рукой вцепившись в борт.

А вверху, где громко голосят
Стаи птиц, по насыпи гурьбой
Смуглые жнецы бредут домой –
Тёмных силуэтов чёткий ряд.Impressions (Впечатления (фр.))Les Silhouettes (Силуэты (фр.))

Impressions. II. La Fuite de la Lune.

Всё уснуло. Звуков больше нет.
Мир застыл, объятый тишиной.
Тишина, где мгла стоит стеной,
Тишина, где мглу сменяет свет.

Лишь порою эха резкий зов
По полям разносит птичью трель.
Это выкликает коростель
Сквозь туман подругу меж холмов.

И, в рассветном небе чуть видна,
Торопясь укрыться в темноту,
В дымку, словно в жёлтую фату,
Завернулась бледная лунаLa Fuite de la Lune (Бегство луны (фр.)).

Могила Китса

Джон Китс (1795 – 1821) – английский поэт-романтикИзбавлен от мирского зла и боли,
Под этим вечным небом он почил –
Страдалец, чьи любовь и юный пыл
Для новой жизни не воскреснут боле,
Почил, покорный чьей-то грозной воле,
Как СебастьянСебастьян – христианский святой, мученик, приговорённый императором Диоклетианом к расстрелу, что пал в расцвете сил.
Не тис его могилу отенил –
Фиалка над усопшим плачет в поле.

Поэт, твой гордый дух угас в нужде.
Лишь с той, с лесбосскойИмеется в виду остров Лесбос, связанный с именами известных древнегреческих поэтов Алкея, Ариона, Сафо речь твоя сравнится!
Певец моей земли! Пусть на воде
Начертанное имя сохранитсяОбыгрывается эпитафия, выгравированная на могиле Китса: “Здесь лежит тот, чьё имя начертано на воде”.
Я слёзы лью над памятью твоей,
Чтоб базилика куст расцвёл на нейОбыгрывается название поэмы Китса “Изабелла, или Горшок с базиликом”.

Могила Шелли

Перси Биши Шелли (1792 – 1822) – английский поэт-романтик. Утонул близ
Ливорно во время кораблекрушения. Урна с прахом Шелли похоронена в
Риме на протестантском кладбище
Здесь кипарис меж каменных громад
Как факел, что поставлен кверху дном;
Сова ночная строит здесь свой дом;
В траве мелькает ящерки наряд;
И там, где пламенеет маков ряд,
Под сводами одной из пирамид,
Среди гробниц, от глаз людских сокрыт,
Угрюмый сфинкс таится, мглой объят.

Блажен, кто в недрах матери-земли
Вкушает безмятежно вечный сон.
Твоя же пристань – грот в морской дали,
Где грохот бури эхом повторён
И где на дне большие корабли
Лежат, как мёртвый груз, с былых времён.

Дом проститутки

Услышав танец озорной,
Широкой улицей ночной
Мы вышли к Дому Проститутки.
Там, заполняя яркий зал,
“Das true liebe Herz”“Сердце, верное любви” (нем.) – вальс И. Штрауса звучал,
Рукоплесканья, смех и шутки.

Там, сквозь оконный переплёт,
Как чёрных листьев хоровод,
Отражены на занавеске,
Под звуки скрипок и фанфар
Кружились тени странных пар,
Напоминая арабески.

Скелеты, выстроившись в ряд,
Вперёд-назад, вперёд-назад
Своих партнёрш вели в кадрили,
Потом под медленный мотив,
Друг друга за руки схватив,
По залу с топотом кружили.

Вот отвратительный фантом
Танцует, скалясь чёрным ртом,
С марионеткой разодетой;
Вот, как живой, застыл один
В дверях балкона Арлекин,
Попыхивая сигаретой.

И я возлюбленной сказал:
“Собрались мёртвые на бал!
Кружится прах в лучах заката”.
Но от меня ушла она,
Внимая скрипке из окна,
В жилище смерти и разврата.

Оркестр сбился и умолк.
Затих танцоров шумный полк…
В широкой тоге нежно-белой,
Тесьмой серебряной горя,
По длинной улице заря
Скользила девочкой несмелой.