Тихий час

Худенькая черноглазая девочка по имени Диана взрослела на моих глазах. Я уже давно не работал в детском саду, она была школьницей и колесила по посёлку на своём зелёном велосипеде. Она никогда не говорила «здравствуйте», а лишь кивала и при этом хлопала большими чёрными глазами. Казалось, что она по-прежнему с кем-то борется. У неё было невозмутимое лицо и плотно поджатые губы. А потом она куда-то исчезла. Наверное, я её просто перестал узнавать. Таких людей я называю невидимками: мелькают, мелькают на улице, а потом – раз – и нету. Детский сад, в котором я чинил ящики и стулья, превратили в начальную школу, и новые хозяева с грязными рюкзачками сломали качели, перевернули горки, выломали скамейки и разбросали щепки по двору. Умудрились даже раздолбать кусок кирпичной стены, которая отгораживала крытую террасу. Такое ощущение, что старенький детский сад, собранный из шелушащихся бетонных плит, брали штурмом. Как будто кто-то хотел побыстрее сровнять его с землёй, опередив время, которое и так подтачивало цементные швы и серый шифер.

Вчера я вышел на остановку встретить жену. По четвергам она возвращается с работы поздно. В тёплые летние вечера к ларькам всегда выползают местные собутыльники и, потягивая дешёвое пиво, сплёвывают на засаленный асфальт, а потом чешут свои косматые головы. Я знаю многих из них, потому что мы росли вместе и знали друг друга почти все, ведь посёлок был гораздо меньше, чем сейчас. Это теперь кругом всё незнакомые – из тех, что въехали в новые девятиэтажки. Один за другим подходили автобусы, из них вываливались развязные молодчики и, размахивая пивными банками, направлялись по главной улице посёлка продолжать веселье.

– Я от мамы еду! У меня поезд через два часа, – кричала в телефон одна симпатичная девушка. У неё были длинные чёрные волосы и небольшая спортивная сумка, перекинутая через плечо, – Чего? Алло, я плохо тебя слышу!..

Она кокетливо согнула в коленях свои загорелые ноги и постоянно посматривала на часы. А я посматривал на неё, вспоминая, где же мог её видеть.

– Ты Иринку покормил?.. Она спит уже?.. – сумка покачивалась на её худом плече, а сзади, на скамейке, два пьянчуги громко ругались и сплёвывали избытки своей горькой вспененной слюны. – Нашла я её, нашла, но подходить пока не стала… Не время ещё, подпустим поближе, как говорится. Ну, всё, целую… Вот как раз автобус идёт.