HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Дмитрий Вишняков

Местные новости 1.1

Обсудить

Рассказ

 

Ты сбился с ритма, дерзкий вопросительный знак.

Теперь ты пьяно блуждаешь в темноте, нахал, не владеющий рифмой.

Беспардонно являешься там, где тебя совсем не ждут.

И бежишь моих пальцев,

Когда без тебя не обойтись.

 

Недавно понял: я – единственный термометр, который у меня есть. Правды нет. Как нет холода и жары. А есть только удобная одежда и точные слова. Для меня, для сегодня и для сейчас.

Во времена, когда мне приходилось подпрыгивать, чтобы достать до красной кнопки дверного звонка, я уже точно знал, кем хочу быть. Конечно же, писателем, ну или военным… Осторожный мальчик в коротких шортах из вельвета. Тогда я любил писать письма. Назовем это письмами. Крепко зажмуривался. Как можно глубже залезть вглубь собственной головы. И повторял. Через десять лет мне будет двадцать. Хосподи! Как много-то!!! Но я тогда все равно буду помнить. Себя. Сонное волшебство моего детсадовского двора. Горы терриконов, и Ниагары ручьев. Разбитые коленки моей соседки. Всю убогую роскошь моего крупнопанельного детского жития… Всё: до точки и до капли. Пока еще ничем не разбавленную горечь и сладость. Нечто, которое заставляло давать сдачи, упав, вытирать от кровавых соплей разбитый нос и бежать дальше. Жить. Время добавляет воды, но не новых переживаний.

 

Вертясь на геморроидальном стуле, закинув ногу на ногу, я пишу новости. Местные новости. Всасывая, один за другим красные честерфилды и щербатые чашки очень плохого, но крепкого кофе. Местные новости. Бытовые убийства и торжественные открытия. В комнате, где я этим занимаюсь, много сигаретного дыма и пятен на стенах. От клавиатуры у меня холодеют ладони. И кажется, горечь во рту уже разъедает зубы.

Нет, я не разоблачаю олигархов, не борюсь с коррупцией, не воюю с чиновниками. Я пишу местные новости. Местные новости похожи на деревья бонсай. Такие же, как в лесу, только в масштабе 1 к 20. Мальчик в вельветовых шортах считает, что это колоссальная дезинформация. И за ней скрыт грандиозный, таинственный и неотразимый заговор. Фальшивая витрина.

Предмет заговора – пустота. Скрыть, замазать, замаскировать, заретушировать то, что воцаряется в наших умах, заливает со стен потолков наши комнаты и связывают нас своими невидимыми путами. Будто бы кто-то украл и продал усталой и старой Европе весь наш молодой zeitgeist. А мы все больше начинаем сомневаться в собственной реальности. Кто-то ищет подтверждения в наркотиках, другие тонут в телевизоре, синтетических слабоалкогольных напитках и растворимом кофе в рабочее время, а третьи просто исчезают, о них говорят просто: «Он уехал работать».

Местные новости – это кляксы Роршаха, они похожи на бабочек или фехтовальщиков, но на самом деле это всего лишь пятна. Местные новости – это пересказ событий, которые ровным счетом ничего не значат. Ничего бы не изменилось, если бы они не произошли. Местные новости неинтересны и несуразны, как вымершие животные. Но они были. И это моя работа.

 

Опубликовано редактором: , 18.09.2008
Оглавление

3. Дом для сна
4. №6
5. Абрикосы

№6


 

 

 

Хрусть-пополам… 

           Михаил Булгаков

 

 

У зимы мягкий характер. Туманно и тепло. Голые поля, совсем без снега. Улыбаются во сне и приобретают золотистый оттенок… Черно-морщинистые асфальтовые языки дорог лижут туман. Томик Гончарова бумажным шалашом накрывает колени.

Саша едет в почти безлюдном трамвае цвета засохшей крови. Долго добирался в этот городок, разлегшийся среди степи у моря. Городок уже которое десятилетие пытается отравить море. А море пытается отравить городок. Никогда не видел моря зимой.

Работает продавцом в музыкальном магазине. Саше нравится классическая музыка и покупатели в черных кожаных плащах. Они пахнут дорогими одеколонами. Вежливо появляются из вечернего и оранжевого света фонарей. Потом вежливо растворяются в белом остро заточенном свете фар. До этого Саша работал ночным сторожем на автостоянке возле аэропорта. Каждые полчаса откладывал в сторону книгу и совершал обход. Шея болела, когда он, запрокинув голову, наблюдал за огнями самолетов.

Никогда не видел моря зимой. И это не первое никогда в его жизни. Саша не любит рассказывать о себе. Всякий раз он думает, что говорит о ком-то другом. Скучном и безобразном. А он всегда остается за пределами этих вымученных описаний. У Саши, как и у всех нас, есть любимый сон. Не сон, больше идея. Расплывчатая. Искаженная, разбавленная, наперченная бумажно-устричным вкусом умозрительных искушений. Идея, которую Саша никогда не сможет сформулировать, и нам приходится придумать ее за него. Мирча Элиаде обрадовался бы, услышав эту историю.

Пусть джунгли кленов и акаций покрывают целый материк. Без страданий и одиночества. Днем реки и озера блестят на солнце. По ночам огни костров. Огни факелов. Огни отражаются в глазах. Люди в белых балахонах. Бесформенных. Непрерывное ощущение теплоты чужого присутствия. Огни над рекой. Ночи Ивана Купала. Юноши и девушки отдаются вновь и вновь водному богу. И также беспрерывно воскресают из мутного и серебристого, как брюхо рыбы, задумчивого блеска реки. Жизнь без барьеров. Памяти. Обязательств. По утрам они парами, держась за руки, выходят из дебрей. Из чащи, из глубин. Не помня дня вчерашнего. А сегодняшний, едва начавшись первым лучом белесого солнца, спешит по-новому соединить их крепкие потные ладони. Мудрый лес усыновляет новых и новых манкуртов. Их глаза добры и бездонны.

Саша мотает головой. Чешет лоб, чтобы избавиться от наваждения. Алюминиевая и аккуратная кондитерская фабрика, пыльная березовая роща над пересохшей рекой, заводская железная дорога и толстая труба над ней. Труба, которая никуда не ведет. Увядшие кварталы спальных районов. Там живут юноши, с которыми он мог бы затеять драку или завести дружбу. И девушками, которые могли бы быть его, а могли и не обратить на него никакого внимания. Все зависит от случая и психологии. Одним словом настроения. Совсем не подходящее.

Саша приехал к морю, потому что его бросила женщина. Это не была его мать. Мать вежливая, но раздражительная домохозяйка на пенсии. Пятнадцать лет назад без очков читала Саше сказки, потом, надев очки, и не сказки, а просто хорошие книги. У Саши ее глаза и раздражительный, но мягкий характер.

У предательницы рыжие волосы, добрые и близорукие синие глаза и нежная линия рта. Очаровал ее своей неторопливостью и изяществом философий. Но зачем об этом говорить, если она сейчас не с ним? Стало самым одним из никогда в его жизни.

Были другие, но это не помогло. Они не были хуже. И она не была хуже. Ася работает переводчиком в туристической фирме. Саше нравился этот очень аккуратный подвальчик, почти в самом центре. Он любил заходить к ней в гости в середине дня. Стоял, перебирая пальцами пластиковый черный бархат Асиного стула. Читал из-за ее спины с экрана хвалебные очерки о Востоке и Западе. Смотрел на странные и заманчивые картинки. И думал о том, как они пойдут есть пирожные в соседнюю кондитерскую. Воображая себе, что это площадь святого Марка.

 

Решил поехать к морю развеяться. Или как в Каноссу. Кто-то сказал Саше, что море может взять на себя чужую печаль и боль. Одиночество, наверное. Потому что море как небо… Только наоборот. Спит зимой. Саша хотел разбудить его и поведать ему о себе. Все другие решили бы, что он неудачник. Жалуется.

 

 

Остаток дороги он прошел пешком. Городок был маленький. И море могло бы расправиться ним без труда. Но зимой оно спало. А летом игралось с курортниками.

 

Видел рельсы, проложенные прямо на пляже. Неприлично розовые, физиологические кукольные головы с пустыми глазницами. Кто-то воткнул их в забор, к тому же усеянный осколками битого стекла. Видел длинные шеи подъемных кранов на фоне серо-голубого неба. Они были похожи на негативы жирафов. Часто оглядывался по пути, смотрел налево и направо, вверх и вниз. Иногда взгляд падал на землю, будто его случайно обронили или намеренно выкинули. И случайный прохожий. Женщина в возрасте в оранжевом платке или белобрысый, с оттопыренными ушами и рюкзаком, школьник, покупающий сигареты врассыпную. Могли сказать: какой же у этого молодого человека в странной красной шапочке вороватый, но стильный вид. Но никто из них не мог рассмотреть вблизи лица. И циник-ветер катил слезы по его гладковыбритым щекам. Все дело в том, что…

Боль ворвалась в трамвай. Когда вспоминал, как, еще будучи подростком, он однажды напроказил с друзьями в палатке протестантского проповедника. Нежно улыбался. Ехал, прислонившись виском, стеклу. А боль в этот момент смешала то, что нельзя смешивать. И чья-то плоть, перестала быть плотью. Пути пьяного бедолаги и трамвая пересеклись в самом неудобном для этого месте. Саша не видел, торса похожего теперь на гигантскую орхидею, которая превратилась в фарш, и не слышал предшествующего крика. Машинально, словно готовился к этому январскому утру всю жизнь, вышел в открытую дверь трамвая. Он не знал дороги к морю, но…

 

Совсем этого не помнит. Когда ему было четыре, мать потеряла Сашу на вокзале. Отлучилась к кассам, проверить очередь. А Саша стоял, обнимая ногу гипсовой статуи белого человека с большим подбородком, с огромной кочергой и в каске. Металлурга.

Мужественно обещал маме, что не будет плакать, а будет стоять здесь. Но лица и ноги вокруг были настолько чужими, что уже через пару минут позабыл о своем обещании. И спотыкаясь об полы своего бурого драпового пальто, побежал через вестибюль. Сломя голову. А бестолковый хлястик волочился сзади как хвост. К маме. Ее там не было. И там тоже нет. Он побежал туда, где она точно должна была быть. Там ее тоже не было.

Людей было много. Как и всегда на вокзалах. Быстро устал бегать по вестибюлю. Впервые в жизни он боялся заплакать. Они деловито переходили из световых пятен на узорчатом бетонном полу в тень, а потом наоборот. Некоторые подходили и спрашивали у Саши. Он не отвечал, ведь они не были его мамой. Их забота была равнодушной. Вдруг Саша почувствовал. Что вот-вот в этом броуновском мире и он станет таким же. Как и эти люди вокруг. Незнакомым, чужим, одинаковым. И потеряет себя как любимую игрушку. Закричал. Саша умел здорово кричать.

Уже начала беспокоиться, когда нашла его. Он ведь такой болезненный, беспокойный и с ним много проблем.

С тех пор Саша:

Любит вокзалы, железные дороги и все, что с ними связано. Для него это вселенная.

Опасается незнакомцев. Ведь они не такие как мама.

Возвел где-то внутри надежную плотину против слез.

Совершенно не помнит об этом.

 

Сила, которая привела Сашу к маме. Или маму к Саше. За шиворот волокла его. Из мира индифферентных деловых вокзальных гуляк. Сквозь джунгли детских площадок. Еще советских детских площадок. Похожих на трамвайный сон о Байконуре. Сквозь юношеские непонятные, привлекательные, ненавистные изгибы и сплетения тел и вожделений. Сквозь дворы и подъезды. Где совершалось насилие, где познавали мир, общество и друг друга. Мимо пыльных призраков тополей вдоль серебристо-асфальтовых трасс, где текут огни и автомобили. Они не знали об одиночестве. И о том, что неведомый бог неминуемо соберет всех, там за пределами района состарившихся новостроек.

 

Где Саша долго не задержался. Он был умным ребенком.

 

В иерархию университетского промискуитета. Где больше недоверия и нелюбви. В размеренную слабость разрозненного бытия таких же. Хрупкие ночные люди.

А потом в объятия рыжей. Бросила его, он сам не понимал почему. В мир по-прежнему непонимания. В мир детских площадок (те же металлические скелеты ракет, песочницы и грузовые машины), похожи на мечту о Байконуре. На несбывшееся обещание. Где трамвай, который вез Сашу к морю, отрезал кому-то ноги.

 

 

С тех пор о нем никто не знает. Трудно объяснить: то ли исчез. То ли истории перестали быть интересными. Номер трамвая был 6. Больше нечего рассказать.

Море зимой – это несбывшееся обещание. Нужно быть рыбой, чтобы понять его. Это заброшенный вокзал. Где никто не расстается. Не теряет и не находит. Саша не стал, и не знал как, рассказывать свою историю. Зимнее море, его нельзя отравить, знало ее. И все другие истории…

 

 

 


Оглавление

3. Дом для сна
4. №6
5. Абрикосы
507 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 12:03 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!