Вакуум

	Поделиться:

 

 

 

Купить в журнале за октябрь 2021 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 1 час 50 минут | Цитата | Подписаться на журнал

 

 

 

 

День рождения прошёл лучше, чем я мог предполагать. Макс Кеслер, кинообозреватель из «The Washington Post», пригласил меня и трёх наших общих друзей на ретроспективу фильмов Дона Долера. Сказал, что Долер лично будет вести эту ретроспективу и, возможно, даже удастся с ним пообщаться.

– А после, – сказал Макс, – посидим в хорошем ресторане неподалёку. Столик я уже заказал.

Заманчивое предложение, однако. Дон Долер интересная для меня фигура. Классик фантастики категории «В», на фильмах которого я вырос. Помню, как ещё в детстве сбегал вместе с друзьями с уроков в школе, дабы в очередной раз посмотреть «Чужеродный фактор» в грайндхаусном кинотеатре через дорогу. Мы рады были хоть на короткое время вырваться из пут затхлого провинциального быта, окунуться в мир фантазии и волшебства. Дон Долер был нашим кумиром, возможно, оттого, что сам был в душе ребёнком. Не зря и Христос учил быть как дитя.

Да, это было дорогое для меня время! То, что было важно в детстве, остаётся с нами на всю жизнь, несмотря на то, что вкусы и взгляды, сформировавшиеся в юности, с течением времени могут меняться. Впрочем, я не очень-то изменился с тех пор. Во всяком случае, мне хочется в это верить.

На ретроспективе, проходившей в Огайо, куда мы выехали ещё двадцать второго вечером (Макс, впрочем, уже был там – он живёт в Огайо), показывали почти все фильмы Долера (исключением стал лишь загадочный «Ночной зверь») в течение двух дней. Сейчас я как раз вернулся с последней его картины, «Кровавая резня», явившейся во многом уступкой продюсерам, в отличие от остальных.

Конечно, для меня самыми дорогими были его фильмы периода моих детства и юности «Чужеродный фактор» и «Демон», и если первый по прошествии многих лет показался немного наивным (хотя для таких малобюджетных фильмов это явный плюс), то «Демон» был также страшен как в то время, когда и я, и этот фильм были молодыми.

На показе «Чужеродного фактора» присутствовал Роджер Эберт, известный кинокритик, что было весьма неожиданным, во всяком случае, для меня. Правда, он воздержался от каких-либо речей, а потому не стал выходить на сцену, зато деловито записывал в блокнот свои впечатления о ретроспективе.

Впрочем, на сцену вышел сам Дон Долер. Он был уже немолод, одет в простую рубашку цвета хаки, но глаза его светились тем же энтузиазмом и вдохновением, как в период его активной работы в кино. Долер много говорил о своих старых работах, делился планами на будущее, а я сидел и думал, что хорошо, что хоть кто-то в Америке по-прежнему занимается пусть примитивным, но всё-таки искусством, не думая о том, сколько фильм заработает в прокате.

– Сейчас уже почти никто не работает для зрителя, – говорил Долер, стоя у микрофона в центре сцены. – В Голливуде одна коммерция, один конвейер. А ведь искусство не может быть массовым (и как же Долер в этом стал похож на классика уже «высокого» искусства Иосифа Бродского, говорившего то же самое). Истинная фантастика обязательно должна быть малобюджетной. Большой бюджет и компьютерная графика затемняют режиссёрам ум и усиливают давление со стороны стервятников-продюсеров.

Тут зал разразился аплодисментами, доставившими большое удовольствие старине Дону, судя по его довольному виду.

– Нельзя соревноваться за право извлечь из кошельков людей как можно больше денег, – продолжил Долер после небольшой паузы. – Когда ты делаешь фильм, ты должен соревноваться только с самим собой, со своими прошлыми проектами. Не надо думать о том, лучше ты других или хуже. Надо просто снимать так, как ты хочешь, то, что ты хочешь и для кого хочешь. Я вовсе не думал тогда, в теперь уже далёком 1978 году, что мой фильм «Чужеродный фактор», который делался чуть ли не кустарным способом, станет культовым. И это несмотря на то, что мы не имели денег не только на спецэффекты, но даже на 35-миллимитровую плёнку. Да и снимали его большей частью на заднем дворе моего дома. Нам всё приходилось делать руками. Все пришельцы сделаны вручную, и хоть они неидеальны, но уж точно лучше этих напыщенных компьютерных эффектов. Костюмы монстров могут быть забавны, но мы не сомневаемся, что это именно пришельцы, а не голограммы. Кино ведь и так иллюзия. Зачем же усиливать ощущение этого при помощи компьютерной графики? Не лучше ли преображать реальность, превращать предметы реального мира в кино, делать монстров из подручных материалов, а не рисовать на компьютере? Ведь для того, чтобы создать осязаемый кинематографический мир совсем не нужна 3D-графика. Нужно быть ближе к реальности. Это самый верный способ создать культовый фильм.

Под звуки аплодисментов благодарной публики Дон сошёл со сцены. Макс тут же подскочил к нему, чтобы взять короткое интервью. Я же сидел в каком-то странном состоянии, думая над тем, как я согласен с Доном. Иногда я думаю: не отражает ли примитивистское искусство (а ему, безусловно, во многом принадлежит малобюджетный жанровый кинематограф) жизнь лучше, чем кино интеллектуальное, вроде Антониони?

Скорее всего, конечно, нет (да и задачи такой не ставит), однако ощущение того, что я снова оказался в детстве, не покидало меня все эти два дня, даже в ресторане, где я был весел и раскрепощён, чего обычно не бывает и чего я точно не смог бы испытать, если бы оказался на ретроспективе фильмов Антониони, хотя бы потому, что с его кинематографом я впервые познакомился уже в зрелом возрасте.

 

 

 

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в октябре 2021 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: