Тошкины рассказы

 

или История маленькой девочки из Леднёво, деревни, которой больше нет на карте

 

(на чтение потребуется 1 час 50 минут)

 

 

 

 

Тошка принимала во дворе дома солнечные ванны. Подрёмывала, удобно устроившись на подушках, которые Настя вынесла во двор для просушки. Вообще-то с утра подушки украшали свои яркими наперниками частокол, но к обеду, не без Тошкиных усилий, перекочевали на деревянный настил.

– Надька! А ты чего это подушки на землю побросала? – любопытствует проходящая мимо Мирониха.

Пятилетняя Тошка знает, что Мирониха не имя, а кличка, как у маминых коров, и что говорить следует не «тётя Мирониха», а «тётя Тая». А кличку ей дали из-за фамилии. Тошке до слёз жалко Мирониху. Ох, уж эти взрослые! Хуже маленьких. Мамку её Надькой кличут, хотя она у неё Настя, и саму Тошку Тошкой зовут.

– Надька, – как-то тихонько спросила Мирониха Настю, – тебе не кажется, что твоя Тошка как-то странно на меня смотрит? Намедни в магазине глаз с меня не сводила, а вчера и вовсе порывалась помочь воду в огород таскать. Еле ведро у неё отняла.

Настя прыснула:

– Это она тебя, Тайка, жалеет. Потому как у тебя кличка.

Сквозь легкий сон Тошка слышит бряканье стаканов. «Чай пьют, – подумала лениво. – Интересно, с малиновым или смородиновым вареньем? Лучше бы смородиновым». Малиновое Тошка и сама любила.

– Не знаю, Надька, куда огурцы девать, – жалуется между тем Мирониха. – Наросло столько, что и не пересолить. Продать бы кому – так у всех своих полно.

– Может, в Ярцево сплавать, – рассуждает Настя. – Лукерья Корнева ведра четыре уже продала. В субботу снова собирается.

– Может, и сплаваю, – задумчиво говорит Мирониха. – Наверное, точно сплаваю. Может, Луша с собой прихватит?

– Может, и прихватит, – говорит мать. – Чайку подлить?

– Не надо, а то и до дойки не доеду.

Женщины рассмеялись…

– Тош, не обгоришь? – склонилась к дочери Настя.

Тошка послушно переворачивается на спину. Спать ей уже не хочется, но и вставать тоже лень.

– Мам, подай мне чаю, – просит Тошка.

– А варенья тебе не подать? – иронично спрашивает мать.

– Подать, – обрадовалась Тошка. – И пряничков, и молочка...

– И ремешка, – добавляет строго Настя. – Хочешь чаю – шагай за стол. Ишь, барыня выискалась.

После обеда барыня и вовсе закручинилась. Талька на целых два дня в Кривляк к родственникам вместе с Дорой уехала, а Яшку посадили под домашний арест за то, что дождевых червей ел, ребятам доказывал, что он не маменькин сынок. Тошке тоже пришлось в знак солидарности майского жука заглотить.

За мыслями Тошка и не заметила, как спустилась к самому берегу Енисея. От нечего делать стала «блинчики» пускать. Это такое метание камушков, при котором камушки едва чиркают по воде. У Тошки больше трех «блинов» не получалось, а вот ее брат Витя был мастак «печь блины».

Лениво кидая камешки, Тошка заметила стремительно приближающуюся к берегу лодку. Вот уже стал слышен и рев мотора.

– Эй, малявка! Где у вас тут магазин? – обратился к Тошке веселый круглолицый парнишка.

– Вон там, – махнула Тошка в сторону откоса.

– А ты чего такая грустная?

В ответ Тошка лишь пожала плечами. Краем глаза она наблюдала, как из лодки выгрузились две женщины, пожилая и молодая. Все трое направились вверх по тропинке. Тошка шла за ними в отдалении, ей было любопытно, к кому они приплыли.

– Так ты что не сказала, что магазин закрыт? – возмутился парень, прочитав вывешенную на дверях записку, нацарапанную Дориной рукой.

– Ты чего к девчонке цепляешься, – охолонила парнишку старшая женщина. –Не видишь, маленькая она.

– Я не маленькая, – возмутилась Тошка. – И он не спрашивал, работает или не работает магазин. Он спросил, где магазин. Я ответила.

– Ишь, какая умная, – улыбнулась женщина. – Может, ты нам подскажешь, у кого здесь огурцы купить можно? Ваши у нас в Ярцево огурцами торговали. Случаем, не знаешь кто?

Тошка знала. Тётя Луша. Но перед глазами почему-то встала грустная Мирониха.

– Пойдемте, – махнула рукой Тошка и зашагала в сторону Миронихиного дома. Через пару минут они были на месте. Просунув руку между штакетин, Тошка нащупала вертушку.

– Мать позови, – сказала старшая, присаживаясь на лавочку. – Да пусть цену не заламывает.

– Мама на работе, – ответила Тошка.

– Так зачем ты нас сюда привела? – возмутилась молодая.

Но Тошка её не слушала, она уже открыла калитку в маленький огородчик.

– Это ж надо! – присвистнул парнишка, заглянув в огород. – Целое огуречное царство.

Через двадцать минут четыре большие сумки были битком набиты огурцами.

– Ведра четыре никак будет? – спросила старшая младшую, прикидывая на глазок вес сумок.

– Да, поди, все пять будет, – неуверенно ответила та. – Сумки-то громадные.

– Дочка, а почем мать огурцы продаёт? – спросила старшая, доставая из кармана кофты объемистый кошелек.

– Три пятьдесят, – не задумываясь ляпнула Тошка.

– Так дорого? – вытаращил глаза парнишка. – В прошлые выходные по полтора продавали.

Парнишка Тошке не нравился, и она упрямо повторила цену.

– Давай хоть по три, – вздохнула старшая. – Если бы дочь завтра не уезжала, ни за что бы на такую цену не согласилась. Ишь, как мать тебя натаскала, – осуждающе припечатала она Тошку.

Тошка насупилась. Старшая ей теперь тоже разонравилась.

– Не уступишь? – присела перед ней молодая. – Уступай, я тебе конфет дам.

Молодая Тошке понравилась, и она уступила пятьдесят копеек. Конфеты тоже взяла, хотя такие фантики у неё уже были.

– Можешь не пересчитывать, – буркнула старшая и, сунув в Тошкину ладошку мятые трехрублевки, подхватила сумку и направилась к выходу. За ней потянулись молодые. Возле самой калитки парнишка неожиданно затормозил:

– Слушай, а ты хоть считать-то умеешь? Тебе ведь лет пять? Я угадал?

– Умею, – соврала Тошка и изо всей силы сжала бумажки.

– Игнат, ты чего там застрял? – крикнула старшая. – Пошли, нам ещё огурцы солить.

Лодка отчалила и уже через пару минут превратилась в маленькую точку.

Тошка облегченно вздохнула. Присела на козлы возле поленницы, о чём-то напряженно задумалась. Потом резко подхватилась и развила активные поиски. Что она искала, стало понятно, когда из мусорной кучи, расположенной в дальнем конце двора, была выужена пустая консервная банка. Тошка выстелила дно банки лопухом, который рос возле поленницы, на лопух горкой сложила деньги. Банку поставила на крыльцо и удалилась, не забыв закрыть за собой калитку.

Вечером вся деревня шумела.

– Надька! Надька! Оглохла что ли?! – надрывалась во дворе Зойка.

Завидев перепуганную Настю в окне, Зойка еще неистовее замахала руками.

Тошка испуганно следила из окна за матерью и Зойкой, которые метались сначала по огороду, а затем по двору. Заслышав топот в сенях, Тошка поспешила к двери.

– Ленка Поршина сказала, полдеревни без огородины оставили, – взахлёб тараторила Зойка. – У Миронихи все подчистую выпластали, представляешь Надька?! Все подчистую! И огурцы, и морковь, и даже свеклу. Банда орудовала, не иначе. Только, похоже, твой да мой огороды и не тронули.

Раскрасневшаяся Зойка рухнула на табуретку:

– Это что делается-то, а, Надька?!

Настя испуганно посмотрела на Тошку. Затем кинулась к ней.

– Никогда, никогда больше не оставлю тебя одну, – приговаривала она, крепко обнимая дочку.

Тошку же волновал другой вопрос.

– А банда баночку с деньгами тоже выпластала? – вклинилась в Зойкины причитания Тошка.

– Какую баночку? – вытянулось лицо у матери.

– С денежкой. Я Миронихины огурцы тётям продала, а денежку в баночку положила и на крыльцо поставила, – рассказывает Тошка.

Увидев ужас на лице матери и Зойки, Тошка громко заревела:

– Я не продавала морковку и свеклу. Это банда-а-а! Я огурцы продавала-а-а!

Утром пришла Мирониха. Прошла, молча села за стол и... захохотала. Настя не выдержала и тоже зашлась в смехе. Тошка глубже зарылась в одеяло.

– Я, Надька, когда вчера банку нашла и заглянула в неё, чуть кондрата не схватила, – сквозь смех говорит Мирониха. – Мне неделю торговать огурцами надо, чтобы столько заработать. А Тошка с двух грядок меня богачкой сделала. Вставай, Тошка, я тебе все конфеты в магазине скупила. Будем чай пить, торговочка ты наша!

А торговочка ещё две недели выслушивала шутки в свой адрес. Потом история забылась, точнее, на смену ей пришла другая, в которой Тошка опять же сыграла не последнюю роль.