Стихи довольно сложные (сложноустроенные, запутанные), но нельзя сказать, что глубокие. Всё сводится к тому, что «я поэт» и «сейчас я вам это докажу».
Звукопись, честно говоря, утомляет:
запах тоски несется на запад
зарева рев
переулок в запое
кто расстегнул эти звездные запонки
в затхлом пространстве забытом как заповедь...
(«А.Ф.»)
...Листвой шурша
Пространство шаткое ветшало
И в чаще маялась душа
И суша медленно дышала...
(«Был спор минут»)
Синкопы, ренклоды, хоралы и порфиры дают понять, что автор – человек начитанный. Человеку неначитанному это всегда неприятно, но голосовала я «за» публикацию. Причина: это средний публикабельный уровень, то, что не скатывается в полный идиотизм и неумение.
Очень неравноценные тексты. Но есть хорошие – тексты, строчки.
Воробышек в горсти,
и нежность утюга...
Любимая, прости,
Но ты мне дорога.
Как видно из письма,
с Обводных берегов,
запарилась весна
над таяньем снегов...
– а дальше, к сожалению:
Так хочется цвести
и нравиться шмелю!
Любимая, прости,
Я все еще люблю
кого-нибудь взахлеб,
до слез, до хрипоты,
до неба и по гроб.
Любимая, но ты
По-прежнему в чести
у нотного ключа.
Любимая, свети
по имени СвеЧа.
Хоть и «СвеЧа», а всё равно не своё. Поэтессы этими «взахлёбами до хрипоты» буквально через одну всхлипывают. Хотелось чего-то другого.
Но одно стихотворение, пожалуй, и целиком неплохое:
Как из дырявого пакета
тугая струйка молока,
всю ночь с дивана до паркета
стекала сонная рука,
впадая в пригоршню, теряя
границы русла. До светла
из круглосуточного рая
несли зеленого стекла
предметы антиквариата
в карманах затрапезных брюк,
и в рамки лунного квадрата
прекрасно вписывался круг
знакомств. Комар благоговейно
слетал с лепного потолка.
К стакану юного портвейна
стекала сонная рука.
Почему-то больше всего мне тут «несли зелёного стекла» понравилось (ещё до того, как стало ясно, что это о предметах антиквариата). Звучит смешно, но изысканно (если такое вообще возможно). Кстати, может быть, потому это здесь таким милым показалось, что текст – вообще тексты Павловой – слишком уж правильные. Не хватает им, грубо говоря, какой-то дури...
Я голосовала «за» публикацию. Причина, думаю, понятна.
Стихи неплохие – несмотря на то, что они в такой вот «сугубо женской» плоскости. «Yes, I’m Lady». Ожидания, надежды, разочарования. И да – предложения. Соломон Воложин в статье «Минус-приём» это озвучил так (надо сказать, очень грубо): «...И это представление поэтессы себя публике: «Восторженная, внутренне подвижная, в некоторой степени экзальтированная, склонная к театрализации обыденного барышня». – Как будто мужчинам себя женщина предлагает... И эта фотография женской головы, запрокинутой в экстазе...». Замечу, что фотокритикой занимаются в другом журнале. Хотя разобранное Воложиным стихотворение («Энергообмен») и действительно неудачное. Приведу другое.
БЕЗ
Тихую, грустную возят автобусы.
В лужи ветвями вплетаются липы.
Горны безумия в тон с недосыпом.
Темные волосы...
Темные волосы...
Ты в сумасшедшем моем карнавале
Переливаешься. Рвешься на части.
Странные образы, редкое счастье,
Скрытые наспех халатом Кавали.
Память нещадно пылает укусами.
Вместо того чтобы выгнать взашей,
Я добровольно вживила мишень.
Если заметишь, чуть ниже... под бусами.
Посмотрите (послушайте), какой звук интересный: «Тихую, грустную возят автобусы» – медленное и как-то подвывает, и-у, о-о; «В лужи ветвями вплетаются липы» – не медленное и не быстрое, это такие... плетения средней скорости; «Горны безумия в тон с недосыпом» – быстрое, оно разгоняется, но на «в тон» спотыкается; потом топчется на месте (как будто боится снова споткнуться) – «Тёмные волосы... / Тёмные волосы...»... Хорошее завершение – «под бусами». Автор вообще умеет красиво, чётко текст закруглить, какую-то хорошую точку поставить.
...Каблуком у двери отобью стаккато
И веснушек, рассыпанных по щекам,
Я уже никогда тебе не отдам.
Дело даже не в том, что не конопата...
(«Жадность»)
И вот начало марта-месяца...
А я планирую повеситься.
Мечтаю тупо об одном,
Как он зайдет привычно в дом.
На свежекупленной веревке
Увидит ручки, ножки, бровки.
Осядет на пол и заплачет:
«Ушла любовь. Свободен, значит».
(«Нервы ни к чёрту!»)
Я голосовала «за». Не потому что эта плоскость женская, а потому что она определённая, определяемая. Не никакая т.е.
Много любвей, восклицаний, вообще эмоций. Главная буква – «Я», и это хорошо (оно же, конечно, может быть и плохо; грань тонкая, Румянцев чаще на хорошей стороне).
Увы! Сердились на меня.
У, Вы какие!
Какая свежесть, нега дня
У вёсен всех в России!
У вёсел не было уключин.
Вот случай!
Читал я в лодке вам из лучших:
Вам было скучно.
«Греби!» (Груби! Губи!)
Вот!
Круговорот.
И от_ворот, и поворот.
И говорили Вы, как в городе:
«Пейзаж уныл»
Всё половодье, топкий ил,
Какая-то торчит ракито-палка...
Не углядели Вы поэзии, а жалко!
Я голосовала «за». Видно, испугалась поэзию не углядеть :).
Сборник стихотворений называется «Каменоломня мысли». Удачное название. Это действительно «головная», рассудочная поэзия. И действительно слова уложены «каменно», они тяжёлые, неповоротливые. Но это скорее особенность, чем недостаток. Отторжения, раздражения – не вызывает.
Мы были молоды и неподкупны.
В ожидании слов изучали буквы,
Что должны были б составить
Имена, фразы и даже заглавия.
Алфавит развалился как речевой аппарат.
Буквы повыпадали, словно из десен зубы.
Что-то шипит изо рта на змеиный лад,
И еще, как собачий лай – «Рубль!», «Рубль!».
Мы хотели не этого...
Мечта обернулась интригой. Затем
Провалила все действие, и за кулисы
Бежала под негодованье и свист
Почтеннейшей публики. Их лица
Сложились со временем в недоуменное «Хмы...»
А затем по спине заскользил холодок понимания:
«Да как же, ведь это ж... ведь это же Мы
Недостойны в общем-то упоминания...»
Мы хотели не этого...
(«Постные души»)
Хороший рефрен – «Мы хотели не этого...». Эти повторения – как островки, и легче идти по тексту, когда есть передышки на них.
И, с моей любовью к коротким текстам, не могу не процитировать вот этот:
Тексты «узенькие» – такая вот очень любовная очень лирика. Позвонила – не позвонила. Сказала – не сказала. Удивилась или нет?.. Но что-то в этом «приятно-патологическое» есть, какая-то надежда на литературу. Может, если внимательно смотреть, удивилась или нет, что-нибудь и увидишь. И поймёшь. И напишешь.
ВСТРЕЧА
– Здравствуй.
– Привет, – она удивлена и не скрывает.
Смотришь на нее, тебе кажется, очень долго.
– Надеялся увидеть тебя, как обычно.
А было ли – "обычно?".
– Так надоело повторять...
– Мне стыдно за тот день.
"За все то время..."
– Ты извини, я пойду.
– Я же люблю тебя, – вслед.
Шепотом.
Голосовала «за» (скорее, в качестве аванса).
Так (в целом неплохо, я думаю) обстоят наши поэтические дела. Прозе будет посвящена вторая часть обзора, «Кто к нам пришёл и что бы это значило – II».
20.04.2025
Должна отметить высокий уровень Вашего журнала, в том числе и вступительные статьи редактора. Читаю с удовольствием) Дина Дронфорт
24.02.2025
С каждым разом подбор текстов становится всё лучше и лучше. У вас хороший вкус в выборе материала. Ваш журнал интеллигентен, вызывает желание продолжить дружбу с журналом, чтобы черпать всё новые и новые повести, рассказы и стихи от рядовых россиян, непрофессиональных литераторов. Вот это и есть то, что называется «Народным изданием». Так держать! Алмас Коптлеуов
16.02.2025
Очаровывает поэзия Маргариты Графовой, особенно "Девятый день" и "О леснике Теодоре". Даже странно видеть автора столь мудрых стихов живой, яркой красавицей. (Видимо, казанский климат вдохновляет.) Анна-Нина Коваленко