Весна. Вдогонку (№53)

 

 

 

Март начинается сборником стихотворений Алексея Сомова «О чуде воскресения». Алексей всё тот же: уверенно рифмует, забавно цитирует, аккуратно закругляет и, как упражнения, думаю, всё это совсем даже неплохо. Упражнениям, в конце концов, не обязательно быть зачем-то и о чём-то. Что «драконы не живут», что «вороны не живут»… Смысл не меняется, его нет.

 

Ручной божок в промасленном тряпье
почтенный волк на тлеющей тропе
давно мой друг не мыслил я побега
А дальше и драконы не живут
и тайным именем не назовут
а нам с тобой нужна одна победа…
 
            (Алексей Сомов)

 

Иногда попадается что-то осмысленное, вроде «Новогодней» («Это праздник всех недозатюканных, / недозагнанных в гроб…») или «Убили людоеда…». Уж лучше, по-моему, «упражнения» (лучше не то драконы, не то вороны, чем эти копеечные страшилки).

 

В сборнике Алексея Антонова предлагается:

вечность в душах близких обрести;

«остановиться над обрывом. / Остановить на пять минут / Глаза на небе молчаливом» (там нас «мысли медленные ждут»);

во всём искать красоту и, даже если не найдём, хранить её, как мечту…

В общем, много хорошего предлагается. Но рискну отказаться. Просто не вижу, чем бы призыв во всём искать красоту отличался от «Умывайтесь по утрам». Спасибо, я уже.

 

Ещё один сборник упражнений – «Токката трелей синиц…» Сергея Жуковского. Как и в случае Сомова – экзерсисы мастера, конечно (мастеровитого в мастерстве мастерить мастера).

 

…токката трелей синиц –
за тактом
сорок галдящих…

Кровавя облако,
в лазури зреет заката патока…

На восходящих
парю
потоках…
 
            (Сергей Жуковский)

 

 

Сборник Владимира Галата… Честно говоря, смотрю и удивляюсь, как он у нас вообще оказался («…Теперь моей жизни кусочек, прилично солидный, / куда-то туда, в никуда, провалился уже»).

 

Две мартовские публикации – Владимира Ерошина и Артура Шоппингауэра – «танкеточные». Оба автора мне умеренно симпатичны (и факультативно дороги).

 

Ерошин:

 

сохла

по Щёчину

вышла

за Трещина

 

Шоппингауэр (палиндромы):

 

***

на карат

таракан

 

***

от жира

париж то

 

Т.е. – те же упражнения (симптоматично: сборник Шоппингауэра посвящён Сомову), только покороче и как-то… почестнее, что ли. По крайней мере, игра игрой и называется – вот играем в танкетки, вот в палиндромы и т.п.

 

В апреле публикуем пародии Михаила Левина – на стихи ему и мне известных поэтов :-).

 

И меня в эту жизнь засосёт
По колено, по локоть.
Плавниками проросший осётр...
Буду Волгу я лопать.
 
Судаком посудачу на дне…
            (Эдуард Учаров)
 
В иле жизни по горло увяз,
Только плакать не стану,
Ибо Волгу люблю, как карась
Обожает сметану.
 
Пусть в сознанье моём перекос,
Я не пуган сетями,
А на ужин хожу на откос –
Лопать речку горстями…<…>
 
            (Михаил Левин)

 

– и так далее. Далее тоже неплохо, по мне так хоть с эстрады читай. Даже, пожалуй, многовато этой «эстрадности» – каждой из этих пяти пародий хватило бы на номер, но: а нужен ли номер каждый раз? Этот осётр Учарова («Речное 2» называется, если не ошибаюсь) – текстик в восемь строк, а «отзыв» на него – в экран не помещается… Всё-таки слишком «говорливые» пародии. Эстрадные, а не экранные.

 

Сборник Талии Павловой «Блики». Ничего, кроме недоумения.

 

В усладе дней, возросших из руин,
Мой город вновь отчаянно возвышен.
В нём талый снег проснувшихся седин
Былой отрадной нежностию вышит…
 
            (Талия Павлова)

 

Не верю, что человек вообще понимает, о чём пишет. Что откуда и куда возросло, что чем и зачем вышито… Вы видели когда-нибудь талый снег? Скажите, он может быть вышит? Даже если нежностию? Даже если отрадною?.. И что это, кстати говоря, за проснувшиеся седины? Это не про них – «мои волосы были сухие и безжизненные, а теперь они мокрые и шевелятся»??

 

Поэма Ярослава Каурова «Поток добра и зла» отпугивает уже названием. И не напрасно. Что-то… монументальное.

 

Над миром неустроенным скорбя,
Как одинокий греческий философ,
Я отвечать пытаюсь для себя
На мучившие много лет вопросы.
 
Гравировалась мастерства печать,
Немало песен посвятил весне я,
Но с возрастом мне хочется писать
Как можно проще, проще и честнее…
 
            (Ярослав Кауров)

 

Как раз проще пока не получается. Вещаем трубным гласом с мраморной кафедры… Нельзя с таким ультрасерьёзным видом назначать себя греческим философом. Не можно так эпохально – даже с высоты лет и гранёного мастерства – скорбеть над миром неустроенным. Почему? Ну, мне так кажется.

 

Сборник Полины Рэй – антимонументальный. И это тоже уже по названию видно – «Истории в шести словах». Так и есть, текстики шестисловные. Правда, насколько это истории…

 

       * * *
Тишина.
Спит мир
В ладонях Бога.

         * * *
Обошёл весь мир,
Чтобы встретить Себя…
 
            (Полина Рэй)

 

И ещё так: насколько это истории от себя? Пожалуй, это некие отражения. В маленьких личных зеркальцах – больших, Больших, Огромных Идей и Заключений. Хорошо или плохо отразилось? Отразилось хорошо.

 

Май. Сборник Сергея Жуковского «Моя религия». «Моя религия – цветок...», «Моя религия – твой вздох…». Ещё там глаза, слеза, синичка… В общем, красиво.

 

«Демисезонные стихи» Андрея Ефимова тоже по-своему миленькие. Попроще, конечно. Чисто про природу:

 

До встречи, лето! Нет твоей вины
В том, что грядут осенние невзгоды.
Придёшь назад в последний день весны –
И вновь устроишь праздник для природы!
 
            (Андрей Ефимов)

 

Так и кажется, что лето сейчас ответит: «До встречи, Андрей Ефимов! Я так радо, что ты догадался: невиноватое я, она сама пришла (осень)! Я так счастливо, что ты всем об этом рассказал!»

 

Сборник Чёрного Георга называется «Les couleurs du temps». («Цвета времени»?):

 

Выходит Сеня на балкон, чтоб пыхнуть сигареткой, –
и красота встаёт кругом, а дело было летом.
А красота встаёт кругом, как некое зерцало,
и ей охвачен каждый дом и каждый куст отсталый.
И Сеня с нежностью глядит, и сплёвывает часто.
А вот плевок его летит, – красивый, словно счастье.
Он станет пищей муравьям, а нет – аксессуаром
для лёгких платьев летних дам – и молодых, и старых… <…>
 
            (Чёрный Георг)

 

Ну что тут скажешь. Шарман, я без шуток. Лучшая публикация этой весны. Старый добрый стёб, весь, как дорогая шкурка, в каких-то цветных переливах (будем считать, что поэтому и les couleurs). Не успеваешь ахнуть, как забавное уже перелилось в какое-нибудь мистическое, пантеистическое, опять в забавное – и уже безо всяких «-стических» просто в хорошее… Если о минусах (не могу же я вот так – просто похвалить! :-)). Некоторые из текстиков – на мой взгляд – целиком такие минусы. «Гений и злодейство» например. Успевает надоесть, толком ещё и не начавшись. «“…Моря достались Альбиону,” – / Сергеич рек; он, раззадорясь, / в пол-уха слушал Альбинони – / квартетнострунно, в си-миноре…» – и дальше как-то уже не надо, уже не прошло…

 

На сборник Маи Асановой я бы настоятельно рекомендовала обратить внимание Михаилу Левину. Сборник называется «Я забываю имена», и это ещё ладно (ладно, когда чьи-то имена), а то ведь:

 

Я забываю имена идущих рядом –
Не потому что звать по имени их больно,
Не потому что так кому-то надо –
Я И СВОЁ-ТО ИМЯ НЕ ПРИПОМНЮ…
 
            (Мая Асанова, caps lock мой. – Е.З.)

 

Настораживает, правда? А это:

 

Господи, как хочется напиться!
Выжечь благочинность долей спирта,
Выпорхнув напуганной синицей
Из строки с заглавием постскриптум.
 
Господи! Как страшно сверлит взглядом
Лик кривой полуночного солнца.
В полнолуние сойдет и чаша с ядом,
Если спирта в доме не найдется…
 
            (Мая Асанова же)

 

– ? И там ещё много интересного. О любви, о разлуке, о клофелине. Ну очень грустные песни. Их только что-нибудь вроде Левин-отзыва уравновесит.

 

Сборник Ольги Кравцовой – «Рифмы штрих…» – ещё одно недоумение. Мне всегда казалось, что при таком, мягко говоря, примерном слухе, от стихов лучше держаться подальше.

 

            * * *

В себе самой найдя отраду,
Почуяв с детства рифмы штрих,
За выживание, – в награду –
Дарю я миру ловкий стих.
 
В своей стезе всегда гусарка
Иду, как девочка, хрупка.
Не жду от времени отдарка
И вижу подлость как с лубка.
 
Клеветникам своим убогим
Прощаю я их злой намёк.
То лучшее, что есть в двуногих
Сейчас мне ставится в упрёк…
 
            (Ольга Кравцова)

 

Какие гусарки, какие отдарки… Что за почуянный штрих? Что значит видеть как с лубка? Стилизованно? декоративно? с пояснительными надписями? Тот, кто прощает своих «клеветников», по крайней мере их обзывать прекращает (я не прощаю, у, убогие!!). Да, а почему клеветники клевещут намёками? Такие осторожные?.. Ох. В себе самой найдя отраду, можно и ошибиться. Может быть, этот стих искренний, может быть… да много чего может. Но ловким его назвать…

 

Всем спасибо. Лето на дворе, я на море. Всё впереди (и летний обзор – тоже).

Напоминаю, что моё мнение частенько не совпадает с мнением редколлег и Мнением Главного Редактора :-).