…Словно и не бывало – 2 (№55)

 

 

 

В июле из поэтических публикаций – два сборника Ярослава Каурова. Я уже упоминала этого автора, ругала за «эпохальность», и он, похоже, исправляется, теперь это уже не «одинокий греческий философ», а – «Словно талая вода я, / Промываю синеву». В общем, проще. Проще и веселей. Местами, правда, совсем уж весело («Тополь, добротою зачарован, / Шелестит ресницами ветвей…»).

 

Поэтический август открывает Марта Старр сборником «Миражи боли». Не сборник, а хэллоуин какой-то – треснутые кости, рваные вены и странные блажи:

 

…Моя странная блажь
Обнажёнными пальцами смешивать угли в камине
(Отгоревшая кожа – кусками на мраморный пол)
Опираясь на стены, вконец от тоски обессилев
Без огня твоих глаз. Я хватаюсь поспешно за ствол.
 
            (Марта Старр)

 

За ствол так за ствол... Но мне почему-то дерево представляется. И не любит оно, когда за него хватаются, отмахивается своими руками-ветками (всё-таки не ресницами, нет, Ярослав Валерьевич). Тем более что костюм у хватающейся такой «буйный», даже для маскарада.

 

В сборнике Лилит Мазикиной («Верхом на ветре») кровавости тоже хватает, но, по-моему, она не такая бутафорская. Не хэллоуин, другое. Нервность. Такая вот… эмовитость. Стихи или нет, но эмоциональные тексты точно. Очень частные. Вот такие у Лилит бывают настроения, говорят они. Например:

 

Карты врут очень горько и гадко,
Словно что-то себе замышляют:
Говорят, что меня расстреляют,
Что пора мне бежать без оглядки;
Будто в яме нас будет полсотни –
Мы сплетёмся бесстыже телами
И кровавыми дырами-ртами
Мы прильнём, как бомжи в подворотне,
В поцелуе нечистом и страшном
К меткам пуль и сапог друг на друге,
И холодные твёрдые руки
Будут сцеплены, как в рукопашной.
 
            (Лилит Мазикина)

 

Похожее настроение и в «Закате», но здесь какое-то странное «двоение» происходит. С одной стороны: закат – «сок моих вен», он «с пальцев моих стекает», «я горстями держу закат / в глупой надежде вернуть его в сети вен». С другой: вдруг, в самом конце всего этого суицидально-венного – «бледный и мягкий живот с дырой возле пупка» (??). Вопрос: это (само)убийство? (Я прямо как Каменская. А что делать!)

 

У Геннадия Ильницкого – «Осеннее настроение». Трудно что-то сказать, мои настроения – не сезонные…

 

Луж янтарный настой, где на дне – облетевшие листья,
кто-то делает слаще, крупинками снег посыпая,
и, порывами ветра подув, не спешит насладиться,
не во рту, а душой ощутив горечь этого чая.
 
Пальцем тополя трогая в небе седеющий локон,
спрятав старческий взгляд за страницами многоэтажки,
фонарём на столбе, словно ложечкой, звякнув у окон,
рассыпает, задумавшись, снег мимо блюдца и чашки…  

            (Геннадий Ильницкий)

 

…Не сезонные, но глядя на это «порывами ветра подув» и пытаясь представить, как кто-то пальцем тополя (?..) трогает локон в небе (?..) я, честно говоря, тихо радуюсь, что так… внесезонна.

 

Анна Останина, сборник «Песни русалок». «Песни» эти я разделила бы на «популярные» и «где-то я видела, что можно и без рифмы (ритма, смысла… в общем, БЕЗ)».

Из «популярных»:

 

Отвоевать его не удалось.
Он поднялся, пальто взял и уехал,
И с той поры мы с ним всё время врозь,
И больше моего не слышал смеха…
 
            (Анна Останина)

 

Из «БЕЗ»:

 

Руки мои, что жаждут прикосновенья,
не сводите меня, остывая, ночами с ума,
Не дайте в минуту слабости припомнить сердцу,
как часто и сладко билось оно…
 
            (Анна Останина)

 

Вот и лето прошло. Следующий обзор – по осенним рассказам.

 

Парочка слов об уже состоявшихся стихотворных публикациях этой осени. Можно посмотреть спокойный, разумный, «земной» сборник Надежды Егоровой и сборник Антэ – напротив, витиеватый, кружевной, «воздушный». Ни тому, ни другому пятёрку не ставлю, но поставила единичку (в редакционной системе «единица/ноль/минус единица»), формулирую именно так: можно посмотреть…