Осколки зеркала

…так получилось, что он отымел безутешную вдову прямо на кухне, на разделочном столике под грохот сыплющихся вилок и ножей…

– Ну, и что мы теперь будем делать?.. – спросила она спустя несколько минут.

– Сделай мне кофе, пожалуйста… – тихо попросил он.

И вдруг ляпнул:

– А я тебя всю жизнь любил, Ирка…

– Без сахара?

– Да.

Она сняла с плиты турку, налила дымящийся кофе в маленькую чашечку.

– А ты живёшь со своей, Витенька? Живёшь?..

– Нет.

– Врёшь.

– Да.

Он быстро закурил.

– Вот же Олька, зараза такая, расписала всё твоему на блюдце с каёмочкой!..

– Что?!. Что расписала?!!

– Да всё!.. Про нас с тобой! Всё, понимаешь?!! Вот Колька твой и сорвался опять к чёртовым чеченам… Я же ему сколько раз говорил: Коль, однажды подфартило, дважды… а третий раз может и не быть…

Он загасил сигарету.

– А ты его любила?

– Не знаю… – пожала плечами она. – Привыкла… Да и Катька…

– И обидно, что на своих же минах подорвались – накидали там, где не попадя… в первую кампанию… во вторую… Я же ему говорил: Колька, ты в электронике – бог, давай фирму забабахаем, что ты всё – в капитанах… А он: нет, я – русский офицер, Родина, присяга и все дела… Вот доофицерился ни за что ни про что…

Катька?.. Во как тихо… как мышка зашла…

Девочка, в дверном проёме кухни, посмотрела на мать.

– Дядя Витя, ты больше к нам не приходи, ладно?

– Катюшка!.. – изумилась Ирина. – Ты что это городишь?!! Переучилась?!! Виталий Степанович – наш друг, он нам сейчас так помогает, он столько для нас…

– Ага, – тихо сказала девочка, расстёгивая курточку, – только ты, мам, в следующий раз трусики потом надевай… А то они у тебя из кармана халатика торчат…